Невинные души - Крис Муни

— Они и так тебя слышат.

— Я хочу, чтобы это сказали вы. Хочу, чтобы они услышали это от вас.

Дарби покосилась на Джудит Риццо, которая уже перевернулась на спину. Из уголка ее рта и сломанного носа сочилась кровь. На ковре блестела темная лужа.

— Это произошло случайно, — пояснил Чарли. — Она попыталась убежать, а я… Она упала и ударилась об угол письменного стола. А теперь поговорите с командиром спецназа и слово в слово передайте ему то, что я только что вам сказал.

— Я так и сделаю, но сначала освободи свою маму.

— Пока не могу. Она должна оставаться здесь.

— Почему?

— Обо всем по порядку. А теперь поговорите со спецназом. Скорее!

— Чарли Риццо попросил спецназ не приближаться к дому. Он хочет поговорить. После этого он освободит заложников. Я его арестую и посажу в бронированный автомобиль.

— По… — начал было Ли, но приступ кашля помешал ему продолжить. — Понятно.

Дарби полагала, что Трент тоже захочет вставить свои пять центов, но, к ее немалому удивлению, он молчал.

— Доктор МакКормик, — снова заговорил Чарли. — Я хотел бы, чтобы вы медленно повернулись направо… Так, хорошо. Стойте. Оставайтесь на месте. Не двигайтесь.

У нее за спиной послышалось трение спички о коробок, затем шипение, и комнату озарило слабое оранжевое сияние. Теперь она отчетливо разглядела ужас, застывший на лицах близнецов, их мокрые от слез щеки.

— Мама говорит, что поручала розыск меня какому-то детективу Келли. Стэну Келли, — сказал Чарли.

— Верно.

— Что с ним случилось? Я звонил в полицию Бостона, и мне сказали, что такой офицер у них не числится.

— Он вышел на пенсию.

— На пенсию, — повторил Чарли. — Это означает… Так говорят, когда человек уходит с работы, правильно?

Дарби от удивления моргнула. «Он это серьезно?»

— Правильно, — вслух подтвердила она.

— Когда он умер?

— Почему ты считаешь, что он умер?

— Ладно. Это не имеет значения. — Он говорил очень быстро.

«Даже слишком быстро, — подумала она. — Похоже, он паникует».

— И еще мама сказала, что вы тоже помогали меня искать. Она сказала, что вы хороший человек и заслуживаете доверия.

Джудит Риццо безучастно моргала. В тусклом свете свечи ее зрачки казались огромными.

— Теперь вы можете обернуться.

Дарби не шевельнулась. До этого мгновения она ему подчинялась. Теперь наступило время немного поартачиться и попытаться перехватить инициативу.

— Отпусти мать, и я повернусь.

— Сначала она должна услышать правду, — возразил Чарли. — Ей необходимо…

— Что ей необходимо, так это врач. Позволь мне вывести ее на улицу. Там есть люди и карета скорой помощи. Потом я снова поднимусь наверх, и мы поговорим.

— Нет.

— Если ты в самом деле Чарли Риццо…

— Я Чарли Риццо! Я и есть Чарли Риццо, и я это докажу!

— Осторожно, — прошептал голос Ли. — Ослабь давление.

— Если ты и в самом деле Чарли Риццо, — повторила Дарби, — ты должен хотеть помочь своей маме. У нее серьезная травма головы. И неважно, как это произошло. Она умрет, если ты не позволишь мне отвести ее…

— ОБЕРНИСЬ! — взревел Чарли. — Ты немедленно обернешься или никогда не узнаешь правду о том, что со мной случилось и почему я здесь. Я тебе делаю ПОДАРОК, черт побери, поэтому или ты обернешься СИЮ СЕКУНДУ, или все будет напрасно!

Она, по-прежнему держа руки на затылке, медленно повиновалась.

В ногах кровати горела маленькая церковная свеча, и в ее неверном мерцающем свете Дарби получила первую возможность взглянуть на человека, утверждающего, что он Чарли Риццо. И у нее застыла кровь в жилах.

Перед мысленным взором Дарби вспыхнуло воспоминание. Ей тринадцать лет, и она лежит на животе в гостевой спальне родительского дома. Со всевозрастающим ужасом она наблюдает за грязными рабочими сапогами, медленно ступающими по ковру и приближающимися к кровати. Этот одетый в засаленный синий комбинезон рабочий был серийным убийцей по прозвищу Странник, вылитый Майкл Майерс из фильма ужасов. Из-под кровати ей была видна его жуткая маска из бинтов телесного цвета с дырками для глаз, к которой он пришил какую-то черную тряпку, прикрывающую нижнюю часть лица.

Маска на лице Чарли Риццо была сшита из человеческой кожи.

В высохшем и потемневшем лоскуте были вырезаны отверстия для глаз и рта, и в свете свечи она отчетливо видела выполненные черными нерассасывающимися нитками швы по контуру глазниц и потрескавшиеся складки, оборачивающие его шею. Заворачивающиеся края выреза для рта были пришиты прямо к губам. На них, как и на здоровой коже вокруг глаз, не было ни следа крови, инфицирования или воспаления. Эту… процедуру проделали очень давно, и кожа Чарли успела восстановиться.

У Дарби пересохло в горле, и она судорожно попыталась сглотнуть. Озаренная светом свечи спальня показалась ей жутким ирреальным местом, как будто она ненароком шагнула в какой-то портал и очутилась в одной из леденящих кровь историй Стивена Кинга.

Чарли стоял за стулом Марка Риццо, голова которого по-прежнему свешивалась на грудь. В свете свечи Дарби разглядела, что лицо Марка рассечено в нескольких местах и распухло, а кожа вокруг левого глаза и вовсе превратилась в кровавое месиво. Она решила, что Риццо избили до потери сознания. Когда Чарли положил руку ему на плечо, он не шелохнулся и не издал ни звука.

Дарби увидела грязные мозолистые шишки вместо ногтей на руках Чарли. Кто-то удалил у него ногтевые пластины.

— Это сделал не я, — сказал Чарли, указывая дулом пистолета на маску.

Она ему поверила. Он никак не мог сделать себе подобную операцию. Швы были ровными и аккуратными. Эту маску пришил ему кто-то другой. И этот человек обладал как опытом, так и терпением.

— Кто это сделал?

— Один из двенадцати, — последовал ответ. — Он пришил это мне на лицо в качестве напоминания.

— Какого напоминания?

— Скоро узнаете, — улыбнулся Чарли. — Но сперва вот это.

Он убрал руку с плеча Марка Риццо и начал лихорадочно расстегивать пуговицы своей длинной черной рубашки. «Нет, это вовсе не рубашка», — подумала Дарби. Длинное черное одеяние, похожее скорее на тунику или халат, было словно позаимствовано из минувших веков, у какой-то древней, нынче мертвой культуры, и вызывало в памяти европейские замки времен феодалов и смердов.

— Я родился с очень специфическим генетическим отклонением, — продолжал Чарли, расстегивая скрюченными пальцами без ногтей следующую пуговицу. — Вы об этом не забыли?