Смертный бой. Триколор против свастики - Федор Вихрев
Шрифт:
Интервал:
Принесли на удивление вкусный кофе, и я почти смирился с нытьем Вагнера.
— Послушай, — снова обратился он ко мне, — у тебя нет знакомых в генштабе? Мой брат служил у Манштейна, и я ничего не могу узнать о нем. Слушал списки погибших и пленных, но там нет никого из четвертой танковой группы.
— Ты слушаешь запрещенное русское радио?
— Нет, но списки начали повторять по Радио Ватикана и из Стокгольма.
Вагнер был неплохим человеком, и я решил помочь ему.
— Курт, — обратился я к нему шепотом. — Только между нами, их больше нет.
В его глазах отразился ужас:
— Как нет?
— Они все исчезли, кроме нескольких тыловых частей. Скоро об этом объявят, и ты все узнаешь.
Курт мгновенно постарел на несколько лет. Он встал и, не прощаясь, пошел к выходу.
Я уже допивал кофе, раздумывая, как обрадуется фрау Марта моему возвращению, когда в кафе зашла Урсула фон Кардоф.
— Бог мой, Петр, с вами все в порядке? — взволнованно спросила она.
— Со мной все в порядке, чего нельзя сказать о ценах в этом кафе, — с улыбкой ответил я и пригласил даму к себе за столик.
— Когда сообщили, что гестапо ищет тебя, я хотела убить Мисси, но вчера все успокоилось, оказалось, что это была ошибка. Ты знаешь, та вечеринка просто прогремела по всему Берлину. Петр, почему ты раньше не говорил о том, что пишешь стихи?
— Это не мои стихи, я просто посредственно спел чужую песню, — ответил я.
— Что случилось с Вагнером? — спросила Урсула. — Я еще никогда не видела его таким подавленным.
— Я ему сказал, что его брата больше нет, — ответил я.
В глазах Урсулы загорелся хищный огонек профессионального репортера:
— Ты что-то знаешь о том, что произошло в Восточной Пруссии?
— Мне нельзя здесь говорить об этом, но у меня дома я смогу тебе кое-что рассказать, — с улыбкой произнес я.
— Вы наконец-то приглашаете меня к себе? — улыбнулась в ответ она. — Квартиры молодых холостяков очень опасны для порядочных девушек, но я готова рискнуть.
— О, вам нечего бояться, хозяйка моего пансиона фрау Марта как часовой стережет мою нравственность.
Мы шли по Берлину, и я слушал, как Урсула рассказывала последние новости.
— Ты просто не представляешь, как трудно жить в городе, когда нет воды и газа. Полицейские и гестаповцы сбились с ног, пытаясь следить за ценами в лавках и магазинах, но у них это получается очень плохо. Люди боятся повторения ужасов восемнадцатого года. Вчера выступал Геббельс, он обещал, что голода не будет, а за повышение цен торговцев будут расстреливать, но ему, как и Герингу, уже никто не верит.
Сообщения с фронта в сводках очень туманны, сплошные истории про фельдфебелей, гранатами уничтоживших пару русских танков, было еще про подвиг пулеметчика, сбившего русский самолет, а про люфтваффе ни слова.
Вчера сообщили про гибель «Принца Ойгена» в неравном бою с большевистской эскадрой, но ведь у комиссаров только два устаревших линкора?
Мы подошли к дому, где я снимал комнату.
— Одну минуту, — сказал я своей спутнице и зашел в дом.
Фрау Марта с ужасом и удивлением смотрела на меня.
— Я надеюсь, вы прибрались в моей комнате?
— Д-да, но я не ждала вас так скоро, — заикаясь, произнесла хозяйка.
— Госпожа Коль, мне пришлось отбыть на два дня по служебной необходимости, прошу вычесть их из оплаты за пансион. — Я сунул хозяйке под нос удостоверение СД.
Лицо фрау Марты посуровело, она поднялась со стула:
— Слушаю ваших указаний, господин штурмбаннфюрер.
Я не ожидал такой реакции, забыв, что покойный муж хозяйки работал чиновником полиции.
— Приготовьте мне хороший ужин, — сказал я, доставая из чемодана продукты, купленные в Боргсдорфе, — и, пожалуйста, не беспокойте меня.
Я вышел на улицу и предложил Урсуле пройти в мою комнату.
— Что ты сказал этой старушке? — поднимаясь по лестнице, спросила она.
— Рассказал о своем новом месте работы, — ухмыльнулся я.
Наверное, слова «А у тебя здесь очень мило» миллионы раз звучали из уст девушек, пришедших в гости к молодым мужчинам, и слышать это от Урсулы мне было очень приятно.
— Почему ты раньше был со мной таким холодным и надменным?
— Я очень стеснялся и боялся показать, что вы мне нравитесь, — смущаясь, ответил я.
Хозяйка не успела упаковать мои вещи, но прибралась на славу.
Шнапса, как и бутылки из-под него, не было, однако запас вкуснятины не ограничился выложенными фрау Марте продуктами. Я начал, как иллюзионист из шляпы, вытаскивать из чемодана деликатесы под восторженные аплодисменты Урсулы.
Когда представление закончилось, она спросила меня, удивленно глядя на гору продуктов:
— Петр, откуда у тебя все эти продукты?
— Урсула, все, что я тебе скажу сейчас, должно остаться в тайне, — сказал я, открывая бутылку неизвестного мне французского вина. — Ты не должна говорить о том, что услышишь, неделю, потом все эти тайны перестанут иметь какое-либо значение.
Я налил вино в фужер и передал Урсуле: — Выпей.
Она взяла вино и, внимательно глядя на меня, начала пить.
Я налил себе и продолжил разговор:
— За то, что я тебе сейчас расскажу, меня не будут расстреливать, меня упекут в сумасшедший дом, но это правда. Когда 22 июня без предупреждения напали на Советский Союз, произошло нечто невероятное. Я не знаю, делом чьих рук, Господа или Люцифера, было свершившееся событие, но современная наука не в состоянии объяснить происшедшее. Я даже могу с уверенностью сказать, что и через семьдесят лет ученым не будет ничего известно. В три часа ночи на место, которое занимали Советы, переместилась территория из будущего, вместе с людьми, городами и даже аэропланами. Часть этой территории появилась на месте Кёнигсберга, а все, кто там был до перемещения, исчезли. Гитлер крепко вляпался с этой войной.
— Как из будущего, из нашего будущего? — удивленно раскрыв глаза, спросила Урсула.
— Да, конкретно из 2010 года, — ответил я.
— И какое оно, это будущее?
— Нормальное будущее, много супероружия, аэропланы над Берлином ты уже видела, есть танки, одним выстрелом пробивающие четыре немецких насквозь, а еще они побывали на Луне. Все германские войска на Восточном фронте воюют с пограничными и полицейскими частями, Федеральная Россия только начала мобилизацию армии.
— Они побывали на Луне, — как зачарованная, повторила Урсула.
Она сразу поверила моим словам.
— А чем закончилась война? — Профессиональное любопытство не оставляло ее.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!