Дочь ведьмы - Франсин Тун

– Да, хорошо, надо только собраться.

– Тогда буду тебя ждать.

Она быстро одевается, из пестрой кучи белья под подоконником вынимает еще одну футболку – с белыми лошадками, скачущими по берегу, – и джинсы. Подоконник усыпан деревянными фигурками зверьков, которые вырезал для нее отец: совами, кошками и рыбками. Она снова тихонько стучит в дверь его комнаты.

– Папа. Я собираюсь в лес вместе с Билли.

Тишина.

– Как ты себя чувствуешь?

– Через некоторое время буду в порядке.

– Я принесу тебе пару сконов. Ну или какой-нибудь другой еды. Джеймсона я возьму с собой.

– Прости, что не приготовил жаркое. Я просто не очень хорошо себя чувствую.

– Не беспокойся.

Сейчас ей просто хочется побыть наедине с Билли и с лесом.

Лорен сбегает вниз по скрипучей лестнице, свистом подзывает собаку и подхватывает на бегу свою куртку на молнии.

* * *

По дороге к дому Билли Лорен срезает путь, перелезая через проволочную изгородь на заднем дворе, Джеймсон пробирается следом. Затем она пересекает по диагонали опушку леса и бежит через поля. Ботинки вязнут в грязи. Над головой, словно облако осенней листвы, проносятся три фазана. Она думает об их опустевшем доме и об отце. Она знает, что вчерашняя женщина ей вовсе не привиделась. Иногда, когда ее отец пьет слишком много, он становится очень грустным и злым и пьет до тех пор, пока не заснет и не забудет обо всем. Ей нетрудно представить, что та женщина испугалась и сбежала, но этого нельзя было делать. Они ведь живут черт знает где, среди мрачных лесов Северной Шотландии. Что, если ей понадобится помощь?

Билли ждет ее у покрытых лишайником задних ворот своего сада. Он опускается на корточки и треплет Джеймсона за мягкие уши цвета ржавчины.

– Как дела, Джеймсон?

Пес пытается вложить лапу в руку Билли. Они направляются в сторону леса по каменистой тропинке, окаймленной колючим кустарником и обвитыми плющом березами. Холмистая местность разукрашена в ярко-желтые, темно-зеленые и оранжевые цвета. Джеймсон, почти слившись с пейзажем, обнюхивает живую изгородь в поисках кроличьих и барсучьих нор. Лорен роется в кармане, нащупывая среди салфеток бугристую рукоятку перочинного ножа. Нож она нашла в сарае отца несколько недель назад, хотя заходить туда ей было всегда запрещено. Впрочем, как и в комнату у входной двери. Отец говорит, что это комната «для гостей», но в тех редких случаях, когда к ним кто-нибудь приходит, комната остается закрыта…

В отсутствие отца сарай заперт, но, если отец дома, Лорен подкрадывается к продуваемому сквозняком входу и разглядывает свисающие со стен металлические инструменты, такие пугающие и вместе с тем манящие. Если он заметит ее рядом, то рассердится и потребует, чтобы она вернулась в дом. Несколько недель назад, когда он работал у кого-то в доме, она заметила на земле ключи от сарая. Видимо, отец случайно обронил их. Зная, что он вернется в лучшем случае через пару часов, она вставила ключ в массивный висячий замок и с трудом его повернула. Внутри она увидела развешанные на стенах пилы разных размеров, веревки и электрические провода на огромных катушках. Эти предметы были для нее настоящими сокровищами, просто потому что их запрещалось трогать.

Ее сердце бешено колотилось лишь от осознания того, что она зашла в сарай и прикасается ко всем этим предметам, что никто об этом не узнает и ее не наругают. Она оглядела полки и коробки, словно пытаясь отыскать еще что-нибудь неведомое. Какой-нибудь намек на то, что Найл – не только ее отец, но и просто человек, что есть какая-то часть его жизни, сокрытая от нее. Стол в центре сарая был сделан из толстого дерева, которое, как и все вокруг, было забрызгано краской. На полу возле мешков с песком и рулона ковровой сетки Лорен обнаружила ржавый синий ящик с инструментами, две половинки которого раскладывались, как крылья жука. Среди отверток и гвоздей она нашла гладкий кусок оленьего рога с широким и длинным стальным лезвием. Это было ее сокровище, трофей. То, что с лихвой оправдывало весь риск. Теперь она держит его в руке и наслаждается его тяжестью.

На тропинке, ведущей в лес, она находит кусочек собачьего печенья и швыряет его Джеймсону. Пес подпрыгивает, как лосось, вынырнувший из воды.

– Спорим, ты не съешь собачье печенье? – спрашивает Билли.

– Это уж точно, – отвечает Лорен, засунув руки в карманы и продолжая брести вперед.

После кражи ножа она оставила инструменты в сарае на прежних местах и, уходя, заперла за собой дверь. За минуту до того, как отец вернулся домой, она положила ключ на край дивана. Ей очень хотелось поделиться историей о своем приключении с кем-нибудь и похвастать своей сметливостью.

Билли старается не отставать.

– Помнишь, Грант Макбрайд ел эти собачьи галеты – тогда, в автобусе?

Лорен молчит. Они еще немного гуляют, вдыхая прохладный ноябрьский воздух. С обеих сторон тропинку обступают кусты можжевельника и заросли гигантского борщевика. Билли достает из кармана несколько завернутых в фольгу шоколадных конфет. Видимо, остатки добычи со вчерашнего вечера.

– Меняемся?

– На что, на собачье печенье?!

– Не-ет! У тебя же еще есть мармелад? Ну, тот, что давала нам Анджела Уокер.

– Нет.

Она вспоминает, что мармелад прилип к резиновому коврику на полу пикапа. Она пытается выбросить из головы странную женщину в халате; может быть, оно и к лучшему, что незнакомка ушла. В Страт-Хорне любят посудачить про ее отца, Лорен это знает. А случай с этой женщиной выходит из ряда вон, о таком не рассказывают.

– У меня их больше нет, я все сжевала, – говорит Лорен.

– Обжора…

– Билли!

Она пытается стукнуть его, но тот уворачивается. Перекидываясь остротами и устраивая шутливые потасовки, они плетутся по каменистой дорожке. Потом, когда добираются до края леса, они успокаиваются. Здесь уже нет никаких полей, а разноцветные лиственные деревья уступают место соснам.

Раскинувшийся впереди лес огромен – больше, чем их деревушка, поля, фермы и маленький городок, вместе взятые. Они идут по тропинке, известной местным жителям как Петля, она врезается в участок леса на пару миль и выходит обратно. Сюда забредают разве что дети и случайные прохожие, выгуливающие собак. Дети знают этот путь наизусть. Они ходят одной и той же дорогой, забывая о том, что их окружает черный, глухой лес…

– В школу я пойду только завтра, а потом уезжаю в парижский Диснейленд, – хвастает Билли, стараясь придать своему тону непринужденный оттенок. – Мама купила билеты.

Лорен пристально смотрит на него. Ее представления о Диснейленде и Париже ограничиваются парочкой фотографий, которые Билли показывает ей после своих поездок каждый год, и еще кадрами из мультика «Рататуй».

– Никогда раньше не летала на самолете.