Темная связь (сборник) - Светлана Алешина

– Аврора Кондратьевна, боюсь вас обидеть, но все же не могу у вас не спросить.

– Да? – Она подняла на меня удивленные, но веселые глаза.

– Не могу ли я немного здесь поснимать. Мне так понравился ваш дом.

– Только с одним условием, – строго сказала она, – если вы предоставите мне полный отчет о проделанной работе.

И она весело рассмеялась, увидев мое озадаченное лицо. Все оказалось на удивление просто.

– Конечно, я все вам покажу, – пообещала я и почти бегом бросилась в холл, где оставила сумку с «Никоном».

Когда я вернулась в гостиную, веселье было в разгаре. Кто-то включил музыку, и гости выделывали такие кренделя, что я тут же приступила к съемкам. Валера попытался было меня пригласить на танец, но мне было не до этого. «Пощелкав» гостей, не забыв при этом и хозяйку, я с ее разрешения прошлась по дому, фотографируя каждую комнату.

Меня мучила только одна мысль: признаваться ли Авдеевой в том, кто я на самом деле? Вернее, даже не это – чем я занимаюсь, она наверняка рано или поздно узнает. Я стояла перед дилеммой: сказать ей, зачем я здесь, рискуя потерять сделанные кадры, или ничего не говорить и опубликовать фотографии в «Свидетеле» без ее разрешения, тем самым подставив Кирсанова. Выбрала же я третий вариант, который осенил меня, пока я ломала голову над предыдущими: во время съемок попытаюсь выяснить у Авдеевой, почему она не общается с прессой, и, может быть, мне удастся все же выпросить у нее эксклюзивное интервью. Это было бы самым лучшим.

С этими мыслями я открыла дверь в гостиную и… ничего не увидела. В комнате громко играла музыка, были слышны голоса, но свет был погашен. Падающие из коридора лучи выхватывали только небольшое пространство комнаты, в которое изредка попадали темные силуэты движущихся в танце людей. «Это что-то новенькое», – подумала я и стала осторожно пробираться к дивану. На меня несколько раз натыкались, кто-то даже попытался поцеловать, но я увернулась. Наконец музыка стихла, и зажгли бра.

– О, пропащая, – с веселым возбуждением произнес Кирсанов, заметив меня.

Он нетвердым шагом приблизился ко мне.

– Это такая игра, – пьяно улыбаясь, сказал он, – все сидят по разным углам, потом гасят свет и начинают искать друг друга.

– И кто же выигрывает? – с усмешкой спросила я.

– Кто кого найдет, тот и выигрывает, – не совсем правильно выговаривая слова, сказал он, – присоединяйся.

– Олечка, присоединяйся, – услышала я грудной голос Авроры Кондратьевны, стоявшей рядом с Антоном, – это очень весело. Давайте сначала выпьем, – добавила она и направилась к столу, который был задвинут в дальний угол комнаты.

– Мне шампанского, – игриво сказала Галя, пытаясь разыскать на столе свой бокал.

– Шампанское, кажется, кончилось, – заявил Антон, переворачивая бутылку вверх дном, – пойду посмотрю в холодильнике.

– Я тебе говорила, нужно было больше брать, – с оттенком монаршего раздражения упрекнула его Авдеева.

– Ну, ничего, – Антон поднял руку в успокаивающем жесте, – я сбегаю.

– Только недолго, – капризно предупредила его Аврора Кондратьевна, – выключай, – скомандовала она, повернувшись к Валере.

Он послушно щелкнул выключателем, и комната снова погрузилась в темноту. «Вот тебе и Авдеева, – подумала я, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу, – играет в игры для подростков. Значит, так называемая погоня за молодостью не ограничивается применением кремов и бальзамов? В молодом теле – молодой дух», – перефразировала я древнеримскую поговорку.

Прибавили громкость, и музыка зазвучала с новой силой. Вдруг я почувствовала, как кто-то коснулся меня в темноте. Его руки – а это были явно мужские руки – сорвали меня с места и закружили по комнате. Только по знакомому аромату одеколона, который я почувствовала еще в машине, я поняла, что это Валера. Он крепко обнял меня и начал жадно искать своими губами мои, руки его скользили по всему моему телу, то сжимая грудь, то опускаясь скользящим движением от шеи по спине и ниже. Только теперь я поняла, почему у всех, когда включили свет, были такие раскрасневшиеся лица и горящие глаза. Вот так игра! Я что было сил толкнула Валерия в грудь, и мне удалось выскользнуть из кольца его рук. Наверное, он не ожидал от меня такой реакции, потому что я услышала приглушенный ковром звук падения. Пригнувшись, я отползла в сторонку и прижалась к стене.

Это была длинная мелодия, поэтому еще несколько минут в гостиной царила темень. Один раз кто-то, сопя, прошел совсем близко от меня, но так как я сидела на полу, меня не нашел. Наконец музыка кончилась, и вскоре в комнате загорелся свет. То, что мы увидели, напоминало скорее кадр из фильма ужасов, чем праздничную реальность. На полу, почти посредине комнаты, лицом вниз лежала Галина. Ее черные волосы веером разметались по ковру, руки вдоль тела, одна из них неестественно вывернута. На красной шерсти жакета расплывалось пятно темно-алого цвета – цвета крови. В центре этого кровавого пятна торчала рукоятка ножа. Того самого ножа, которым Слава-повар резал гуся.

Никто не издал ни звука, я видела, как Авдеева поднесла ладонь ко рту, словно загоняя назад крик, готовый вырваться из ее груди. В этот момент дверь в гостиную распахнулась, и Антон бодрым голосом произнес:

– Шампанское заказывали?

Увидев лежащую на полу Галину с ножом в спине, он осекся. Его приход как бы дал толчок всем находившимся в комнате. Аврора Кондратьевна беспомощно осела на диван, Григорий, а за ним и Валерий бросились к Галине.

– Не трогайте нож, – тихо сказала я, сидя у стены, – на нем могут остаться отпечатки пальцев.

– Господи, – как ужаленная вскочила Авдеева, – этого только мне не хватало! И это накануне подписания договора. Антон, – истерически крикнула она, – иди сюда, сделай же что-нибудь!

Ошарашенный Антон, казалось, не мог сдвинуться с места. Он испуганно вращал глазами, ничего не понимая. Поднявшись с колен, Валерий подошел ко мне. Хмель в два счета слетел с него. Вид у него был не то, чтобы удивленный или испуганный. Скорее он выглядел подавленным. Не глядя на меня, он шепнул:

– Вот и повеселились…

Его затуманенный взгляд с бессмысленным выражением уперся в лежащее на полу тело. Антон шаткой походкой подошел наконец к дивану, на котором в полуобмороке сидела Авдеева, и, опустившись рядом с ней, опасливо скосил на нее свои заискивающие черные глаза.

Григорий опустошенно пялился на Галину. Видно, смысл произошедшего только сейчас начал доходить до его сознания. Придя в себя, он встал с колен и молча закрыл лицо руками. Вскоре комнату потрясли его гулкие судорожные рыдания. Реакция Григория опять как будто оживила умолкшую и впавшую в эмоциональную летаргию Авдееву.

– Что же теперь делать? – потерянно прогнусавила она, обводя присутствующих непонимающим взглядом.

Я почувствовала себя умудренным старцем в компании несмышленых детей. У меня, естественно, был опыт, необходимый, чтобы взять инициативу в свои руки.