Четвертый курс - Денис Кащеев

— Боже, где мы возьмем еще двух игроков! — невольно вырвалось у Эммы.

— Двух? А трех не хочешь?! И кого отцепим из своих? — вторил ей Мазовецки, тут же, впрочем, умолкнув под грозным взглядом анша Жиы.

— По окончании настоящего мероприятия прошу кураторов делегаций подойти ко мне для получения форменной одежды. У меня все, — закончил между тем Младший Инструктор, возвращаясь к своим коллегам. Все трое дружно поклонились и, молча развернувшись, направились к куполу.

— Все свободны до завтра, до часа по рассвету, — произнес Фантомас, как только за руководством лагеря сомкнулись створки ворот. — Все, кроме Голицына. Ани, пойдете со мной за формой.

— Есть, ив-марол, — подавив тяжелый вздох, буркнул Иван.

На золоченом квадратном циферблате, украшающем невысокую, словно брошенную нерадивыми строителями незавершенной, башенку учебного корпуса, было два с половиной часа по рассвету (короткая, но широкая стрелка указывает на верхний, розовый сектор, длинная и узкая застыла аккурат между двойкой и тройкой, расчерченный параллельными бороздками вращающийся вокруг своей оси шар внизу окрашен черным ровно наполовину), когда шестеро землян, только что без особого аппетита расправившиеся с сытным, но каким-то совершенно безвкусным завтраком, прошли в распахнувшиеся при их приближении двери с треугольными зубчатыми кромками, напоминающими гигантские зубы — у Ивана даже возникло ощущение, что он лезет прямо в гостеприимно разверзнутую пасть неведомого голодного чудовища, и, переступая порог, он невольно втянул голову в плечи.

— Ну и куда теперь? — остановившись, спросил шедший первым Мазовецки.

Направо и налево разбегались длинные прямые коридоры, также в наличии имелись две лестницы — вверх и вниз.

— Аудитория номер два, — подсказала Эмма.

— Это я и сам помню, — усмехнулся поляк. — Идти куда?

— Наверх и налево, — уверенно заявила Маклеуд.

— Откуда знаешь? — поинтересовался Збышек.

— Пока кое-кто дрых, сходила и посмотрела.

— Охота пуще неволи… — пробормотал Иван — негромко, кажется, даже стоящий совсем рядом Глеб — и тот ничего не услышал.

— Ну, тогда вперед! — бросил клич Мазовецки, направившись к лестнице.

Несмотря на то, что до назначенного времени начала занятий оставалось еще добрых полчаса, аудитория — узкая вытянутая комната, как водится, без окон — оказалась не пуста. У противоположной от входа стены возле большого, пока что выключенного, экрана плотной группкой стояли шестеро курсантов в местной золотой униформе — точно такой же, как выдали накануне землянам. Ужасно неудобная, кстати — особенно после идеально подстраивающихся по фигуре альгерских комбинезонов! Узкие брюки без карманов и напоминающая френч куртка с застегивающимся на «липучку» мягким стоячим воротником и украшенными декоративными пуговицами обшлагами дополнялись тупоносыми полуботинками на ребристой подошве. И никаких тебе там шевронов, значков или погон — поди, разберись, кто перед тобой: альгерд, Змей-Горыныч, «конфедерат» какой-нибудь или вообще, прости Господи, ранолец!

Искоса поглядывая на чужаков, земляне просочились в класс и остановились неподалеку от входа.

— У нас что, совместное занятие сегодня? — вполголоса спросил Глеб. — Никто не помнит, с кем?

— Они здесь все совместные. А вот с кем — в расписании информации не было, — пожала плечами Эмма.

— В расписании, может, и не было, только это, братцы, никто иной, как ранольцы, — торжественным шепотом сообщил Мазовецки.

— Да ладно! — нахмурился Иван. Он еще раз окинул пристальным взглядом шестерку незнакомцев — кого-кого, а Замга среди них не было. — Шутишь, типа?

— Никаких шуток! — покачал головой Збышек. — Я их вчера на площади хорошо рассмотрел. Вон того, рыжего, ни с кем не спутаешь! — один из курсантов с того конца аудитории, и правда, отличался нетипичным для инопланетян — что альгердов, что ранольцев — медно-рыжим цветом коротко подстриженных волос.

— Однозначно — ранольцы, — подтвердил Чжу Пэн. — Я их тоже запомнил.

— Вот не было печали… — пробормотал Соколов.

— Дружба народов — куда деваться! — вторил другу Голицын.

— А они там, небось, сейчас между собой шепчутся: глядите, мол, злобные альгерды пожаловали! — хмыкнул Мазовецки.

Склонив друг к другу головы, ранольцы действительно о чем-то интенсивно шушукались.

— Ну что, так и будем у стеночки стоять? — спросила вдруг Эмма.

— А что делать? Идти, знакомиться с новыми друзьями? — чуть более резко, чем собирался, произнес Иван.

— Ну, можно, по крайней мере, за парты пока присесть, — Глеб указал рукой на выстроенные в один ряд шесть столов, по два компьютера на каждом, явно предназначенные для учеников.

— Отличная идея! Займем лучшие места! — двинулся вперед Збышек, но тут же осекся. — Упс! Лучшие не получится…

— Почему? — не понял Соколов.

— Да они тут у них подписаны, — поляк ткнул пальцем в узкую стальную табличку на торце столешницы. — Это, кстати, твое место, Эмма! Ну-ка, а кто тут рядом с тобой? — он быстро обогнул стол. — Ва… Ба… Язык сломаешь! Не наш, короче!

— Тут, похоже, везде так, — Глеб неспешно прошелся вдоль ряда столов, разглядывая таблички одну за другой. — Справа наши места, слева… Слева — не наши. Ладно, вы как хотите, а я, пожалуй, присяду. Эх, как всегда — на галерке… — он решительно плюхнулся за последнюю парту.

Иван поискал глазами свое место. Табличка с его фамилией — надпись была выполнена на языке Альгера — нашлась на третьей парте с конца. Помедлив секунду, Голицын уселся на жесткий, но довольно удобный стул. На экране компьютера перед ним, до этого — темном, как ночь, тут же появились какие-то цифры.

— Это еще что у нас за код такой? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Иван.

— Сам ты код! — незамедлительно откликнулся со своей «камчатки» Соколов. — Это отсчет времени до начала урока. На наши деньги — восемнадцать минут осталось!

— А, ну да, я так сразу и подумал, — буркнул Голицын.

— Мир вашему клану! — на соседний с Иваном стул аккуратно опустился кто-то из ранольцев.

Странное приветствие Голицина не удивило — весь второй курс с него традиционно начинал свои уроки анш Урзы, преподававший у них в Школе ранолинг. Более того, память тут же услужливо выдала один из подобающих случаю ответов:

— Сильного ветра в ваших горах! — почти на автомате отреагировал Иван.

— Курсант Шог-Ра, — представился ранолец.

Голицын резко вскинул голову: вот это сюрприз! Нет, ну конечно: тонкие черты лица, высокий голос, волосы, правда, подстрижены довольно коротко, но, будь он чуть внимательнее, можно было бы догадаться и без этого суффикса «Ра», никогда, как подчеркивал все тот же анш Урзы, НИКОГДА не встречающегося в ранольских МУЖСКИХ именах…