След на золотом песке - Артем Черкизов

Старики вновь переглянулись. Видимо, очень им не хотелось пилить за тысячу километров на товарняках, рискуя замерзнуть, попасть под колеса или под лихую руку какого-нибудь охранника. А парень обещал им билеты на поезд. И потом эта последняя фраза, что-то про суету. Это слово не из жаргона современной молодежи. Обычно про суету сегодня говорят старики, которые не могут вписаться в железный ритм новой жизни, где каждая секунда имеет свою реальную стоимость, выраженную чаще всего в баксах.

Малыш вспомнил приходившего к нему во сне отца и его совет отдохнуть от суеты, освободиться от ее оков. Погоня за деньгами, выполнение заказов за эти самые деньги… Малыш уже и забыл, когда в последний раз спокойно сидел и думал о чем-то, не связанном с деньгами, а например, о небе, о природе, о той далекой стране, откуда бежал когда-то его отец.

— Ну что, отцы-паломники, берете или нет? — спросил он еще раз.

— Только билеты в общий бери, — согласились наконец старики, — а то в другом от нас все шарахаться будут. А в общем такого брата, как мы, не чураются. Там спокойнее будет.

— Как скажете. — Малыш подошел к ним поближе. — Знакомиться будем?

— Это Алексеич, — сказал первый, тот, что рассказывал ночью своему соседу про город отца Александра. — А я Николаич. Так и зови.

— Ну а я с детства Малыш, — развел руками Малыш. — Не вышел ростом, вот все так и прозвали.

Он накормил стариков, взял билеты на ближайший поезд, решив не отрываться от них. Не то чтобы опасался, что сбегут и бросят его, а просто решил остановиться на общем вагоне из чувства самосохранения. В общий вагон менты не так часто заглядывают хотя бы потому, что знают — здесь всегда можно найти себе лишнюю работу при желании. А кому этого хочется?

* * *

Кочетков Сергей Федорович, как значится в его паспорте, всегда плевал в сторону столицы. Не любил он этот город и удивлялся, с чего это все его дружки так рвутся там зацепиться, урвать себе какой-нибудь столичный кусок и доить его. Зачем? Россия-матушка такая большая, в ней столько богатых городов, что всем ворам в законе хватит. Чего щемиться к столице?

Сам он довольствовался всегда провинцией, а жизнь он прожил уже весьма долгую, почти полтинник отбабахал. Из них, правда, треть провел по зонам и тюрьмам. А последние пять лет был чист, потому что отвели ему удел, законно, как полагается, при всем сходе, где он и следил за порядком, правил по тем законам, что существовали. За глаза его звали Кочетом, но при нем всегда уважительно, по имени-отчеству. Мужик он был суровый, крутой, но не дурак, который чуть что — сразу в морду. Он если бы в свое время институт закончил, то был бы большим начальником, голова варила что надо. Сразу главных в городе ментов поставил в известность, чтобы они его по пустякам не дергали, он со старым завязал, теперь новое время, бабки можно делать по-новому, в рамках закона. Открыл частную фирму, правда, никто не знал, чем она конкретно занималась, но бабки крутились хорошие. От этого и пошло. Раз бабки можно делать в рамках закона, то зачем же портить в городе атмосферу? Про закон он, конечно, говорил с известной иронией, но звучало вполне убедительно. Он мигом прижал всю окрестную мелочь, заставив работать на себя, с более солидными договорился, что они не будут гадить в городе, а переметнутся за его пределы. Деятельность Сергея Федоровича не осталась незамеченной. Новый мэр города завел с ним дружбу, хотя прекрасно знал, кто такой на самом деле Кочетков. Они частенько встречались. Платил, естественно, Кочетков.

Так длилось почти пять лет. Кочетков стал солидным, раздобрел, ездил в шестисотом «мерсе», держал охрану. Слыл спонсором всяких начинаний, например, конкурсы местных красавиц оплачивал он, любил женскую красоту. Естественно, любил не только платонически, глазами, он еще и телом был ой каков! Красавицы после его щедрых призов не могли отказать во взаимности.

А потом в одно мгновение все кончилось. Началась самая настоящая война. С приезжими. На их сторону сразу же переметнулись те, кто таил на Кочета злобу, завидовал его успехам, хотел занять его место в городской иерархии. И во всем Кочет винил политику. Стоило при нем о ней заговорить, он приходил в ярость. И крыл матом, незабытым с тех времен, когда он блуждал по зонам. Новый мэр был из приезжих тоже, когда-то решил двинуться в столицу на ее завоевание. Кочет так и не мог понять, на кой черт она ему сдалась. Поставил не на ту лошадку, не на ту партию, и столица решила покончить с этим выскочкой. А если меняют голову, то и все остальное уже не годится. И стали Кочета выдавливать из его вотчины.

— Во вам! — орал Кочет на сходе, когда ему предложили мирно и тихо свалить в другое место, похуже. — Я тут все своими руками сделал, систему отработал, все купил, и что, кому-то уступать? Да пошли вы на…

И он смачно послал всех. В том числе и людей уважаемых.

— Зря ты так, Кочет, — сказали ему.

И пошло-поехало. Приехали в город посланцы, крутые ребята из столицы, наводить новые порядки. Главных ментов, кого Кочет так старательно прикормил за время своего правления, поменяли на новых. Те от него ничего брать не хотели и дали зеленую улицу приезжим. А людей Кочета, в основном местных, сразу же хватали.

Кочетков изо всех сил сопротивлялся, еще не осознавая, что его империи пришел конец. Впрочем, всем империям рано или поздно приходит конец. Приезжие из столицы были парнями жесткими, не стеснялись идти на крайние меры. Так, у Кочеткова отправились на тот свет сразу трое боевиков, на которых он очень рассчитывал. Одного прирезали, второго пристрелили, третий выпал с девятого этажа. И, как догадывался Кочетков, кто-то из его ближайшего окружения отчаянно выслуживался перед приезжими и стучал им про все, что делается вокруг. Интуитивно Кочет понимал, что пора сматываться, если он не хочет попасть в число покойников. Прошло время авторитета, заработанного собственным горбом на нарах, пришло жестокое время авторитета ножа и пистолета. Сила была не на стороне Кочета, и он, затаив злобу, искал место, куда мог бы скрыться на время.

— Ну, мать их так! — сквозь зубы цедил он сам себе, прикидывая, что ему еще надо срочно успеть сделать до исчезновения из города.

Все бабки он пристроил в надежный банк, там они будут спокойно его ждать, на первые расходы есть достаточно, офис ему размолотили ночью, и ни одна ментовская душа даже не пошевелилась, хотя помещение стояло под охраной.

«Надо будет с собой взять кого-нибудь, — мелькнуло у него в голове, но от тут же отбросил эту мысль. — Продаст, в одиночку я буду целее, еще не рассыпаюсь от старости, силенка постоять за себя есть».

Кочетков действительно был в неплохой физической форме для своих лет. К тому же пристрастился посещать тренажерный зал, бассейн. Это кроме ежедневного массажа. «Да и дружок куда более верный всегда при мне будет, — усмехнулся он, ощупав в кармане пиджака пистолет. — Этот не продаст».

У него было две квартиры в городе и загородный дом. Он не знал, что сейчас в его загородном доме, но вот то, что одну квартиру уже посещали незваные гости, ему было известно. Повезло, что в этом доме жили другие уважаемые жители города, и в этот раз менты среагировали, приехали вовремя, и квартира осталась в целости и сохранности. Сам же Кочетков сейчас как раз сидел во второй квартире, про которую почти никто не знал. Она была для Кочеткова чем-то вроде уголка отдыха, где он мог под кусок хлеба, сала и селедочки жахнуть водки и вспомнить дела давно минувших дней. Но чуяла душа, что и про эту квартиру вскоре узнают те, кому он встал костью в горле, и навестят ее.