Господин судебный пристав - Александр Чиненков

— Что, к Мадине своей ухи востришь? — погрустнел отец. — И чего ты к ней прилип, сынок? Она же не нашего поля ягодка.

— Если не вашего, то моего, — упрямо поджав губы, огрызнулся Кузьма. Он не любил, когда кто-то плохо отзывался об избраннице его сердца.

— Правильно говорит отец, — поддержала мать. — Мадина — хорошая девушка и красавица писаная, но не отдаст её за тебя этот прощелыга Сибагат. Они, магометяне, не выдают своих девок замуж за православных парней.

— В жизни всякое бывает, — сказал Кузьма, мрачнея. — И откуда нам знать, как поведёт себя Халилов? Мы же сватать Мадину ещё не ходили.

— Не ходили и не пойдём! — разозлился отец, который терпеть не мог дядю девушки. — Этот прохиндей меня с работы взашей вытолкал. Хорошо, что купцы городские все хорошо меня знали, и Аким Матвеевич к себе взял, иначе…

— Я всё равно на ней женюсь, — заявил Кузьма настырно. — Или на ней, или ни на ком! Вы знаете, что я люблю её больше жизни и не отступлюсь от неё ни за что на свете!

— Что, супротив воли родителей пойдёшь? — спросил огорчённо отец. — И греха на душу взять не побоишься?

— Да ему и идти не придётся, — сказала мать. — Никогда Сибагат не отдаст девку за сына нашего. Мало того, что он веры другой, да ещё вон как вознёсся! Теперь мы для него и вовсе никто.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — сказал Кузьма, вставая из-за стола и глядя на часы. — Мадине скоро восемнадцать лет исполнится и… Ей не обязательно будет дядю своего слушаться. Она уже сама будет вправе решать, что делать и как поступить!

Он выбежал на улицу и пошагал к дому Мадины. Время приближалось к полуночи, и Кузьма спешил, боясь опоздать на свидание.

Приблизившись к забору сада, он собрался перемахнуть через него, но, услышав доносившиеся от террасы голоса, затаился. Из дома выходили люди, громко прощались с хозяином и расходились кто куда.

«Пришёл бы я раньше и как раз не вовремя… — подумал Кузьма. — Интересно, а выйдет ли сегодня в сад Мадина? Может, ей нынче не до меня?»

Он поднял голову и посмотрел на небо — ни облачка. Ярко светила холодная круглая луна. Казалось, что всё вокруг погружено в сон и не спит лишь он один, Кузьма Малов. Он пришёл на свидание к любимой девушке, и в его груди бушевал такой огонь, что горели все внутренности. Он закрыл глаза, представил Мадину, стоящую перед ним, и закружилась голова…

Кузьма достал из кармана куртки часы: было уже без четверти двенадцать. Осознание того, что он скоро увидит любимую, взбодрило его. В его груди бушевал пламень — ничего подобного он никогда раньше не испытывал.

Кузьма больше не мог стоять у забора и как вор прислушиваться ко всем звукам, доносящимся от дома. Любящее сердце и волнующий душу мозг требовали немедленных действий. Он с легкостью перемахнул через преграду. Где-то залаяла собака. Её поддержали другие, и уже вскоре дружный хор будоражил спящий город.

Осторожно обходя кусты вишни, Кузьма приблизился к дому и замер, весь обратившись в слух. В окнах один за другим гасли огоньки.

«Скоро придёт?» — от сильнейшего волнения у него перехватило дыхание. Он пошевелился, хрустнула ветка, и этот звук прозвучал как винтовочный выстрел. «Всё, Господи, не могу больше, — подумал Кузьма. — Ещё немного — и разорвётся сердце!»

Вдруг острый слух Кузьмы уловил скрип калитки. Ещё мгновение, и девушка стояла перед ним.

— Я так и знала, что ты обязательно придёшь, — чуть слышно прошептала Мадина и, взяв Кузьму за руку, увлекла его за собой в глубь сада.

Когда они оказались в укромном месте, Кузьма осторожно привлёк Мадину к себе и заключил в объятия. Почувствовав её горячее, гибкое тело, он задрожал от желания, охватившего его. Девушка почувствовала неладное, происходящее с любимым, и выскользнула из его объятий.

— Что с тобой? — тихо спросила она.

— Сам не знаю, — ответил Кузьма. — В меня будто черти вселились, и я едва сдерживаю их.

— Я боюсь тебя, — сказала Мадина, отступая на шаг. — Нам нельзя поступить так, как ты хочешь. Для этого мы должны сначала стать мужем и женой.

— Да-да, я знаю, прости, — прошептал он, обливаясь потом. — Это я так… Сейчас всё пройдёт…

«Я сошёл с ума, — думал Кузьма, смотря на девушку невидящим взглядом. — Я чуть было не наломал дров… я чуть было…»

Он как зачарованный смотрел на испуганное бледное лицо Мадины. Только через несколько минут Кузьма пришёл в себя.

— Кузьма, что с тобой? — испуганно спросила Мадина.

— Со мной, кажется, уже всё хорошо, — ответил он, огромным усилием сумев побороть безудержную страсть, граничащую с безумием. — Позволь обнять тебя, любимая.

«Недоразумение», возникшее между влюбленными, сгладилось и разрешилось крепкими объятиями и жарким поцелуем. Задыхающаяся в объятиях Кузьмы Мадина, точно огнём, прожигала его с головы до ног. Вся трепеща от возбуждения, она страстно шептала:

— Люблю… Я больше жизни тебя люблю, Кузьма! Я жить не могу без тебя, мой ненаглядный!

Посланец вернулся из Уфы в Верхнеудинск через двадцать дней и привёз хозяину ответное письмо. В это время в дом вошёл Азат Мавлюдов. Не отрывая глаз от листка, Халилов указал ему на стул у окна. Мавлюдов с интересом разглядывал увлечённого купца, и по его лицу пытался определить, какую тот получил «весточку», хорошую или плохую?

Дочитав письмо, Сибагат Ибрагимович отложил листок в сторону и выпрямился на стуле. Теперь он казался генералом в седле, только не хватало увешанного орденами мундира.

— Ну-с, — голос Халилова показался Мавлюдову довольным, а это был хороший знак. — У меня для тебя новость, сынок… Я приятно удивлён!

— Надеюсь, вы решились-таки приобрести товар и нашли на это деньги? — предположил Азат.

— Ты угадал, негодник, — подтвердил Халилов. — Вези товар, и я, как только он прибудет в Верхнеудинск, расплачусь с тобою сполна наличными!

— Но-о-о… — Мавлюдов заёрзал на стуле. — Условия продавца несколько отличны от ваших, Сибагат Ибрагимович.

От удивления брови у купца поползли вверх. Он пожал плечами.

— Интересное дело получается, — сказал он, ухмыляясь. — Я плачу огромные деньги за товар, который никогда не видел, не оценил его качество… — он посмотрел на побледневшее лицо гостя. — Ты что, меня полным дураком считаешь, пытаясь всучить кота в мешке? Ты и правда думал, что я отдам тебе в руки огромное состояние без каких-либо гарантий, полагаясь только на данное тобою, ничем не обеспеченное слово?

Азат промолчал. Ему нечем было ответить на подобные аргументы. Но тут, совсем неожиданно, Халилов вдруг сменил гнев на милость.

— Ты любишь мою племянницу, сынок? — спросил он, щурясь.

— Д-да, к-конечно, — ответил ошеломлённый Мавлюдов.