Всегда есть выбор - Дебора Симмонз

Когда Рейли понял, что Джейн спит, он стал ее разглядывать. Она совсем не похожа на свою сестру Шарлотту, такую веселую и очаровательную. Даже другая сестра, Сара, слывшая колючкой, тоже временами оттаивала. А Джейн всегда держалась особняком, никого к себе не подпуская.

С момента свадьбы из глубокого колодца его памяти то и дело всплывали воспоминания о визитах в Кастерли и о тоненькой девочке, всегда почему-то встречавшей его враждебно. Особенно ему припомнился момент: он стоит в холле дома Уиклифа и снимает перчатки, а Джейн наблюдает за ним с явным неодобрением. Но как только он обратил на нее внимание, она тут же убежала.

Рейли не мог понять, чем заслужил такое отношение, или вообще представить себе, что кто-то — кроме его родни — не замечает его дружелюбия. Он слыл верным другом, приятным собеседником и приличным человеком. У него и врагов-то не было. А тут какая-то девчонка открыто его презирает.

Внешность у нее так себе, думал Рейли, продолжая ее разглядывать. Она дремала, подперев щеку ладонью, и эта поза делала ее удивительно беззащитной.

Очки соскользнули на кончик носа, так что стали видны густые ресницы, о которых он и не подозревал. А какого цвета у нее глаза, он не знал, но полагал, что они вряд ли того необычного цвета весенней травы, как у Шарлотты.

Он подвинулся на край сиденья, чтобы рассмотреть, какого цвета у нее волосы, и с радостью отметил, что выбившаяся из-под шляпки прядь была темно-русой с золотистым оттенком. Конечно, головка Шарлотты была как золотой одуванчик, но и у Джейн волосы были совсем не такие уж безжизненные, как он предполагал.

Может, он и фигуру ее как следует не разглядел? Графиня, которая пришла в ужас от одежды Джейн, отдала ей кое-что из гардероба сестры Рейли. Просто поразительно, какие чудеса делает одежда, подумал он. В темно-красном дорожном костюме Джейн выглядела другим человеком.

По крайней мере, внешне. По своему обыкновению, она сначала заупрямилась и не хотела надевать этот костюм, но, поскольку графиня уже приказала горничной уложить все ее вещи, Джейн ничего не оставалось, как уступить. Методы его матери иногда достойны восхищения, ухмыльнулся Рейли, особенно если они не касаются тебя лично.

С губ Джейн сорвался какой-то тихий звук, приковавший внимание Рейли к ее рту. Обычно стиснутые губы были приоткрыты и казались розовыми и мягкими.

Шарф, который она обвязала вокруг шеи, немного сполз, обнажив белую кожу. У Рейли перехватило дыхание. Вид обнаженной шеи заворожил его. Возможно, потому, что она, вопреки моде на большие декольте, всегда носила закрытые платья.

Продолжая изучать ее фигуру, Рейли попытался представить себе, какая у нее грудь. От грешных мыслей дыхание немного участилось, а щеки порозовели, как у школяра.

Его тянуло рассмотреть ее поближе — запретный плод сладок! Он придвинулся к ней почти вплотную, но тут ему не повезло: карету тряхнуло на ухабе, и Рейли упал со своего сиденья прямо на колени спящей жены.

Когда Джейн очнулась, он уже снова сидел напротив.

— Славные дороги! — возмущенно вскричал он. — Не дают человеку отдохнуть!

Джейн смотрела на Рейли с подозрением, но он с невинным видом откинулся на подушки и закрыл глаза. Однако его мысли были не такими уж невинными: он кое-что обнаружил, когда нечаянно оказался на коленях жены.

Она вовсе не такая костлявая, как казалась на вид, а очень даже мягкая!

Джейн еще никогда не чувствовала такой усталости. И хотя гостиница была чистой и уютной, а в воздухе витали соблазнительные ароматы приличной кухни, она с трудом нашла в себе силы, чтобы сидеть прямо за столом.

Ее братья пришли бы в восторг от такого путешествия, поскольку они, а также Шарлотта и Кэрри, были, в отличие от нее, любителями приключений. А она и дорогая сестричка Сара любили одиночество и хлопоты по дому.

И вот она уже два дня трясется в карете, а впереди еще несколько дней утомительного пути в душном экипаже. Джейн вообще не любила тесных помещений и скучала по своему маленькому садику. Она так тосковала по дому, что ей хотелось плакать. Она пыталась забыться во сне, но сны были странные, беспокойные. А после того, как она обнаружила своего мужа у себя на коленях, девушка вообще боялась закрыть глаза.

Она сразу же заподозрила, что это произошло неспроста, хотя дороги и вправду ужасные. Она и сама иногда еле удерживалась, чтобы не упасть с сиденья. Вот если бы она не спала, то почувствовала бы… Нет! Эта мысль заставила ее покраснеть. Она вовсе не жаждет близости со своим мужем, да и он, скорее всего, не очень к этому стремится.

Не пришел же он к ней прошлой ночью.

Джейн ждала его, хотя и содрогалась при мысли о том, что он будет к ней прикасаться и делать все те непристойные вещи, о которых с ней говорила Шарлотта. Она уснула, когда уже светало, одна в огромной кровати. А утром ругала себя за эти ожидания. Разве не поняла она уже давно, что не следует питать никаких иллюзий?

Правда заключается в том, что она слишком непривлекательна и выросла в глуши. Разве может такая кому-нибудь понравиться, особенно лондонскому денди, вроде виконта Рейли? Отчаяние охватило ее, хотя она пыталась убедить себя, что ей все равно.

Из задумчивости ее вывел голос Рейли.

— Я заказал жареного гуся, отварной язык и мясной пирог, — весело сказал он. Казалось, его совершенно не утомило путешествие. Впрочем, он ведь привык к безделью.

— А мне тоже перепадет? — спросила она.

— О, нет! Девушка шутит! Просто не верится! — Рейли восторгался, как ребенок, которому дали лакомство. — Значит, вы не так уж и безнадежны, любовь моя.

Ласковое обращение больно резануло по натянутым нервам Джейн, и она сначала промолчала, но когда пауза затянулась, не выдержала.

— Перестаньте на меня таращиться! — огрызнулась девушка.

— Как скажете, — пробормотал Рейли.

В его голосе послышалась обида. Но разве это возможно? Он же насмешник, который порхает по жизни, и его вряд ли могло задеть ее замечание.

— Прошу простить, пойду подышать свежим воздухом, — непривычно резко добавил он.

Джейн хотела извиниться, но передумала. Не стоит извиняться, если ей не нравится, когда он на нее смотрит, оценивая и осуждая.

Все же она могла бы пойти за ним, но в этот момент появилась горничная, которую ей навязала графиня. Возможно, эта француженка образованна и прошла хорошую выучку в Уэстфилд-Парке, но новая хозяйка чувствовала себя неловко в ее присутствии. Джейн не привыкла, чтобы ее обслуживали, и она подозревала, что Мадлен — так звали горничную — вовсе не в восторге оттого, что ей пришлось покинуть богатый дом ради какой-то выскочки.

Джейн уже жалела о том, что не сдержалась и нагрубила Рейли. Она, конечно, расстроена и напугана, но он не виноват в том, что ему пришлось на ней жениться. Все это время Рейли был с ней более чем вежлив и заслуживает того же самого с ее стороны.