Дитя эльфа - Кейт Тирнан

Могу ли я это сделать?

О, Богиня, помоги мне.

Я не знаю, сколько времени прошло. В конце концов, я повернулась посмотреть на Эойф, такую маленькую и так застывшую, что стала похожа на садовую статую.

– Я сделаю это, – сказала я.

Брат Колин, мои руки трясутся, когда я пишу это. Я рассказал обо всем отцу Бенедикту, и он сейчас молится об этом. Вечером после заутреней я не смог уснуть и решил прогуляться по холодному воздуху вдоль скал, надеясь, что это здоровое упражнение поможет мне расслабиться.

Я задал оживленный темп, говоря спасибо своему крепкому шерстяному плащу. Через какое-то время я заметил веселый свет огня. Думая, что это одинокий пастух, я ускорился, чтобы присоединится к нему и немного посидеть в тепле, прежде чем направится назад в аббатство. Подойдя ближе, я увидел, что это был не одинокий пастух, а группа людей. Женщин из Барра-Хед, обнаженных под небом, которые танцевали что-то языческое вокруг огня, выкрикивая какую-то неземную песню.

Страх ошеломил меня, но через несколько мгновений я умчался от того злого места. Я немедленно нашел отца Бенедикта и признался в том, что я видел. Что ты думаешь об этом, брат Колин? Я думал, что Вудбейн – это просто название клана, но теперь я задумываюсь, не состоят ли они в какой-то темной, языческой секте. Пожалуйста, пришли мне свой совет как можно скорее, иначе я полностью обезумею.

Брат Синестус Тор, март 1768 г.

К моему удивлению, Эойф МакНэбб не стала прыгать от радости после моего заявления. Она была очень спокойной и медленно кивнула.

– Я надеялась, что ты так скажешь.

Я глубоко выдохнула и постаралась расслабиться.

– И что теперь?

– Ну, ты прямо сейчас должна поехать в Нью-Йорк, – сказала она.

– Что? Я не могу, – я покачала головой. – Мои родители не в городе, и я обязана сидеть дома и каждый день ходить в школу, иначе они меня убьют.

Эойф моргнула, и мы уставились друг на друга. Поняв нелепость этой ситуации, я начала нервно смеяться. После минуты удивления Эойф тоже улыбнулась.

– Ну, хорошо, – сказала она, пожимая плечами. – Я знаю, что ты необычайно сильна для такого молодого возраста. Но помни, мы говорим об уничтожении бесчисленного количества невинных ведьм. Должен быть способ, чтобы ты и нам помогла, и в то же время получала хорошие оценки и кормила кота.

Как будто его позвали, Дагда забрел в комнату и взглянул на Эойф. Он направился к ней, деликатно обнюхал и подставил свою треугольную головку для ласки.

– Ты красавец, – бормотала она, когда он мурлыкал. В конце концов, он так сильно замурлыкал, что перевернулся на бок, и она пощекотала его серый животик.

– Ты должна остаться в Видоуз-Вэйли, – сказала она, думая в голос.

– Ага.

– Да. Посмотрим. Ты встретила в Нью-Йорке своего единокровного брата Киллиана, да?

– Да, – кивнула я.

– Он знает, что ты его сестра?

– Не думаю. К тому времени, как я это узнала, он уже исчез. С тех пор я его не видела.

– Мы предполагаем, что он должен был принять участие в ритуале Эмиранта, – объяснила Эойф. – Кьяран хотел бы, чтобы кто-то из его детей стал достойным преемником. Если это было испытание Киллиана, а он вместо этого покинул город, Кьяран может быть на него зол.

– Он не произвел впечатление лидера ковена, – сказала я. – Он больше похож на тусовщика.

– Киллиан не такой голодный к силе, как Кьяран, – ответила Эойф. – Но он аморален: он делает, что хочет, но только ради удовольствия, а не для пользы. Я думаю, что добраться до Кьярана можно через Киллиана. Мы как-то можем заставить Киллиана придти сюда. Он придет хотя бы из-за любопытства, если не из-за чего-то другого. Когда Киллиан будет здесь, расскажи ему о ваших родственных связях. Потом попроси привести сюда Кьярана, чтобы ты, как его дочь, могла поближе с ним познакомиться.

По моей спине, несмотря на жизнерадостное тепло пламени, прошла дрожь. Это было ужасно – имя Кьярана вызывало, сколько противоречивых образов и чувств: понимающий, убедительный мужчина в книжном, и пугающая, сильная ведьма Вудбейн, который хотел силой забрать мою магию. Он пугал меня так, как никто, но… он был моим отцом. Я хотела его знать. И как я смогу удержатся даже на секунду против его силы, если он захочет, чтобы я присоединилась к Эмиранту? У меня не будет шансов.

– У тебя есть время до Имболка, – сказала она, прерывая мои мысли. Имболк второго февраля. Меньше двух недель. Что будет через две недели? Я буду жива? Мертва? Злая? Меня чуть не вывернуло.

– Еще немного, – деловито сказала Эойф. Она налила себе еще воды из заварного чайника и снова бросила туда чайные листья. Их смягчающий, сложный, дымчатый аромат поднялся в воздух. – Первое, ты будешь работать как агент совета, так что будешь сверяться со своим наставником из совета, то есть со мной. Мы можем сделать контактное расписание. Если я буду занятой, твои доклады примет Хантер.

«Великолепно», – подумала я, уже чувствуя ту боль, что придет ко мне, когда я его увижу. Почему-то я не думала, что Эойф будет беспокоить то, что мы расстались.

– Второе, мы будем учить тебя заклинаниям, что в могут тебе пригодиться. Само собой разумеется, что выучить их обязательно.

«Без шуток», – подумала я. Дерьмо. Куда я вляпалась? Ее лицо смягчилось, и я опять задумалась, не чувствует ли она мои мысли.

– Это может быть хуже, чем то, что случилось в Нью-Йорке, но я никогда бы не просила тебя об этом, если бы думала, что миссия безнадежна. Я – и остальные в совете – правда, чувствуем, что ты можешь это сделать.

Я обдумала это.

– Теперь мне звать Киллиана?

– У тебя есть его телефонный номер? – удивилась она.

– Нет, – смущенно ответила я. – Я думала, вы говорили о, ну, о ведьмовском послании.

Ее лицо стало абсолютно пустым.

– Ты можешь отправлять сообщения? Разумом?

И почему я просто не вытатуировала себе на лбу вывеску «Экспонат зоопарка»?

– Ага.

Эойф сглотнула.

– Я думала, Хантер преувеличивал, – тихо сказала она. – Неинициированная ведьма зажигает огонь. Посылает ведьмовские сообщения. Призывает древние силы. Даже накладывает удерживающее заклинание на Хантера. Я не могла поверить, что это правда, хотя Хантер никогда не был неточным. Я пришла сюда, ожидая уйти в растерянности. Ожидая возвратиться к совету и сказать им, что надежды не осталось.

– Тогда почему вы пошли на это? – спросила я. – Сказали мне, что научите заклинаниям, что поможете мне. Что я ваша последняя надежда. Зачем делали это, если действительно считали, что я не смогу вам помочь?