Вернись, любовь - Даниэла Стил

– Мы ехали. Было очень интенсивное движение, вашачесть. Вы же знаете, время ленча. – Амадео спокойно кивнул, слушая рассказ. –Женщина с маленькой девочкой перебегали улицу, мы свернули, чтобы не наехать наних, и... – Мужчина еще больше покраснел. – И вместо них натолкнулись на вашумашину. Не очень сильно, но немного повредили ее. Мы можем ее отремонтировать.У моего брата есть мастерская, он мастер своего дела. Вы будете довольны. И мызаплатим. За все. Мы все оплатим.

– Ну уж нет. Мы все уладим через наши страховыекомпании. Там большие повреждения? – Он старался не показать своего огорчения.

– Мы... Мы очень сожалеем. Мы ни за что на свете нестукнули бы вашу машину, ваша честь. Пусть «фиат», какую-нибудь иномарку, все,что угодно, только не такую прекрасную машину, как ваша. – Мужчина повышеростом заламывал себе руки, так что Амадео в конце концов даже улыбнулся. Онивыглядели так абсурдно, стоя в кабинете его секретаря, разбитые больше, чем егомашина. Ему с трудом удалось сдержать нервный смех, и он вдруг обрадовался, чтоИзабеллы нет рядом и она не может озорно взглянуть на него снасмешливо-серьезным выражением.

– Ничего. Пойдемте посмотрим. – Он провел их кмаленькому личному лифту, вставил свой ключ и спустился вместе с ними на первыйэтаж, при этом мужчины стояли с удрученно опущенными головами, а Амадео пыталсязавязать с ними обычный разговор.

Даже Чиано ушел обедать в тот момент, когда Амадео вышел наулицу и посмотрел в направлении автомобиля. Он заметил их машину,припаркованную во втором ряду рядом с его автомобилем. Это была большая,ужасного вида старая машина, которая действительно казалась достаточно тяжелой,чтобы нанести серьезные повреждения. Скрывая свою озабоченность, он пошел вверхпо улице, а двое мужчин нервно шагали вслед за ним, явно в ужасе от того, чтоон увидит. Подходя по тротуару к своей машине, он заметил, что третий мужчинаждет в старом «фиате», с несчастным видом глядя на приближающегося Амадео. Оннаклонил голову в кратком приветствии, и Амадео ступил на проезжую часть,огибая свою машину, чтобы посмотреть на ее поврежденную левую часть. Его глазамедленно скользили по машине, и он слегка наклонился, чтобы лучше увидетьповреждение. Но наклонившись, он вдруг смущенно сощурил глаза: там не былоникакого повреждения, ни единой царапины, его машина ничуть не пострадала. Нобыло уже слишком поздно задавать им вопросы. Когда его глаза широко раскрылисьот удивления, ему нанесли удар сзади по шее каким-то тяжелым предметом, онсразу осел, его толкнули, а затем бесцеремонно затащили на заднее сиденьеподжидавшего автомобиля. Все было так четко сработано двумя невинного видапосетителями, что произошло в одно мгновение. Мужчины спокойно уселись в «фиат»к своему приятелю, и он медленно отъехал от края тротуара. Не успели онипроехать и двух кварталов, как Амадео был крепко связан, ему завязали глаза ивсунули кляп, его неподвижное тело беззвучно лежало на полу машины увозившихего похитителей.

Солнце только что скрылось в ярком сиянии оранжевых ирозовато-лиловых красок. Изабелла стояла в великолепном зеленом атласном платьев своей гостиной. Изящные хрустальные с латунью бра освещали комнату мягкимсветом. Она взглянула на темно-синие часы работы Фаберже на камине. Они сАмадео купили их много лет назад в Нью-Йорке у одного коллекционера. Вещьпоистине бесценная, как и бриллиантовое колье с изумрудами, доставшееся ей отбабушки и сейчас изящно облегавшее ее длинную белую шею. Говорили, что когда-тооно принадлежало Жозефине Бонапарт.

Изабелла медленно развернулась на одном каблуке и приняласьходить вперед-назад по комнате. Было без пяти восемь, и они явно опаздывали наужин к принцессе ди Сант-Анджело. Черт подери Амадео! Почему именно сегоднявечером он не мог прийти домой вовремя? Принцесса была одной из немногих людей,которые раздражали Изабеллу. Эта восьмидесятитрехлетняя старуха с сердцем изкаррарского мрамора и стальными глазами была давней подругой бабушки Амадео иженщиной, к которой Изабелла откровенно испытывала отвращение. Она регулярноустраивала обязательные вечера: коктейль – ровно в восемь, ужин – ровно вдевять. А им еще надо проехать пол-Рима, чтобы добраться до загородного дворцаСант-Анджело, где принцесса командовала двором в старинных, но поразительнокрасивых бальных нарядах, размахивая своей эбонитовой тростью с золотымнабалдашником.

Нервничая, Изабелла заметила свое отражение в зеркале надизящным резным французским столиком и подумала, не изменить ли ей как-нибудьприческу. Она с унылым видом изучала свое отражение. Слишком просто, слишкомстрого. Она собрала все волосы высоко на макушке и завязала их простым узлом,чтобы не отвлекать внимание от колье и сочетающихся с ним сережек, сделанных позаказу Амадео. Изумруды были великолепны, а ее платье имело точно такой жезеленый оттенок. Оно было из ее собственной коллекции этого года из идеальносидящего зеленого атласа, который, казалось, ниспадал прямо от плеч до пола.Поверх него она наденет белое атласное пальто, специально сшитое к этомуплатью, с узким, плотно прилегающим воротником и широкими манжетами,отделанными необычным шелком цвета фуксии. Но возможно, это слишком броско, или,может быть, ее прическа выглядит слишком просто, или... О черт, где же Амадео?И почему он опаздывает? Изабелла вновь взглянула на часы и начала поджиматьгубки, услышав чуть слышный тихий шепот у двери. Она удивленно обернулась иувидела большие карие глаза Алессандро, прячущегося за дверью гостиной.

– Шш... мама... иди сюда...

– Что ты здесь делаешь? – Она мгновенно перешла наконспиративный шепот, широко улыбаясь при этом.

– Я сбежал от нее! – Глазенки горели таким же огнем,как у нее самой.

– От кого?

– От мамы Терезы! – Конечно же, от Марии Терезы. Няни.

– Почему ты не спишь? – Она уже была рядом с сыном,осторожно присев на высоких каблуках. – Уже очень поздно.

– Знаю! – с истинным ликованием пятилетнего малышазахихикал он. – Но я хотел увидеть тебя. Посмотри, что мне дала Луиза! – Онпротянул полную пригоршню печенья, с любовью подаренного кухаркой, крошки ужесыпались сквозь пухленькие пальчики, оставляя на них шоколадные разводы. –Хочешь попробовать? – Он проворно сунул одно печенье в свой рот, прежде чемпротянуть руку маме.

– Тебе следует быть в постели! – все еще шепотомсказала она, с трудом сдерживая смех.

– Ладно, ладно. – Алессандро заглотил еще одно печенье,прежде чем мать успела возразить. – Ты отведешь меня? – Он посмотрел на нееглазенками, от взгляда которых таяла ее душа, и она радостно кивнула. Именнопоэтому она больше не работала по одиннадцать часов в день, несмотря на то чтоей хотелось каждую минуту быть рядом с Амадео. Это стоило того. Ради еговзгляда, его сияющей озорной улыбки. – А где папа?

– Надеюсь, едет домой. Пошли.

Алессандро осторожно просунул свою чистую ручку в ее, и онинаправились по длинному, слабо освещенному залу с красивым паркетом к егоспальне. Повсюду висели портреты предков Амадео и несколько картин, купленныхими вместе во Франции. Дом скорее напоминал дворец, а не виллу, а иногда, когдаони устраивали грандиозные вечера, пары медленно вальсировали по длинномузеркальному залу под звуки оркестра.