Бар "Либерти" - Жорж Сименон

— А чем она занимается?

Женщина осуждаюше взглянула на Мегрэ, будто хотела сказать: «Что это вы, комиссар уголовной полиции, задаете мне подобные вопросы?»

А вслух произнесла:

— О, это спокойная девушка и ни капли не испорченная.

— А Уильям знал?..

И снова тот же взгляд. Неужели, мол, она ошиблась насчет Мегрэ? И тот ничего не понимает? И, значит, придется расставлять все точки над «i»?

Ян уже закончил есть. Он ждал, когда ему удастся вставить слово, но женщина, обо всем догадавшись, его опередила:

— Конечно! Ты можешь идти, Ян… Вечером придешь?

— Если хозяева уйдут в казино…

Он встал, явно сомневаясь, стоит ли совершать традиционный ритуал прощания. Но женщина подставила ему лоб, и он машинально ткнулся в него губами, немного покраснев из-за присутствия Мегрэ. Возле двери он столкнулся с Сильви, возвращавшейся с бокалом в руке.

— Ты уже уходишь?

— Да…

Он точно так же чмокнул ее в лоб, неуклюже взмахнул рукой в сторону Мегрэ и, споткнувшись о ступеньку, буквально вынырнул на улицу, успев при этом поправить фуражку.

— Парень не то что большинство других матросов с яхт, во все тяжкие не пускается. Предпочитает сюда приходить…

Хозяйка бара тоже закончила есть. И теперь удобно устроилась, положив локти на стол.

— Сделаешь нам кофе, Сильви?

С улицы почти не доносилось никаких звуков. Если бы не прямоугольник солнечного света, даже не определить, что там — день или ночь.

Стоявший в центре каминной полки будильник отмеривал убегающее время.

— Итак, что вы конкретно хотите знать?.. За ваше здоровье!.. Это виски еще осталось от Уильяма…

— Как вас зовут?

— Жажа… Но чтобы подразнить меня, они иногда кличут меня толстушкой Жажа…

Она опустила глаза на свою весьма внушительных размеров грудь, возлежавшую на столе.

— А вы давно познакомились с Уильямом?

Сильви уселась на прежнее место и, положив подбородок на руку, неотрывно смотрела на Мегрэ. Рукав ее халата лежал на тарелке.

— Мне кажется, мы с ним почти всегда были знакомы. Но его фамилию узнала только на прошлой неделе… Нужно вам сказать, что, когда был жив мой муж, бар «Либерти» гремел на всю округу… Сюда постоянно заглядывали артисты, художники… А это привлекало и богатых посетителей, что приходили на них поглазеть… Особенно владельцев яхт, они ведь почти сплошь чудаки да гуляки… Помню, в те времена я частенько видела Уильяма: в белой кепочке, с друзьями и с хорошенькими девицами… Они сидели тут допоздна целой ватагой и угощали друг друга по очереди…

Потом муж умер… Мне пришлось на целый месяц закрыть кафе… Не сезон был… А на следующую зиму я провалялась три недели в больнице с перитонитом…

Кое-кто этим воспользовался, чтобы открыть еще одно подобное заведение в порту… С той поры здесь тихо…

Я даже не особенно забочусь о привлечении клиентов…

Однажды я вновь увидела Уильяма, вот тогда мы с ним по-настоящему и познакомились… Он напился… Рассказывал всякие истории… Потом заснул на диване, потому что уже не стоял на ногах…

— Он всегда носил кепку яхтсмена?

— Нет! Он уже успел измениться. А когда, бывало, выпьет, и вовсе начинал грустить. Но он привык приходить ко мне время от времени…

— Вы знали, по какому адресу он жил?

— Нет. Мне его расспрашивать было ни к чему. А сам он о своих делах никогда не рассказывал…

— Он долго тут оставался?

— Когда три дня, когда четыре… Приносил еду… Или давал денег, чтобы я сходила на рынок… Говорил, что нигде так вкусно не кормят, как здесь…

Мегрэ снова посмотрел на розовое мясо бараньей ноги, на остатки душистого салата. Аппетитно выглядело, ничего не скажешь!

— Сильви была уже с вами?

— Да что вы такое говорите! Ей ведь только двадцать один стукнуло…

— А как вы с ней познакомились?

Заметив, как сразу нахмурилась Сильви, Жажа кинула ей:

— Да комиссару все это прекрасно известно, будет тебе! В тот вечер тут как раз находился Уильям… Мы с ним вдвоем сидели в баре… А тут заявилась Сильви с парнями, которых она подцепила не знаю где, то ли коммивояжеры, то ли еще что-то в этом роде… Уже успели где-то принять… Заказали выпивку… А про нее с первого взгляда стало ясно, что новенькая… Все пыталась их увести до того, пока они совсем не наклюкались… Но как взяться за дело, не представляла… А потом произошло то, что и должно было произойти…

Кавалеры так набрались, что забыли о ней начисто, и ушли, оставив ее здесь… Она — плакать… Призналась нам, что приехала из Парижа на лето и даже не имеет денег, чтобы заплатить за гостиницу… Ну я ее и оставила у себя на ночь… Так и привыкла сюда приходить…

— Похоже, это удел каждого, кто бы ни заглянул сюда! — проворчал Мегрэ.

— А что вы думаете! — воскликнула, просияв, пожилая женщина. — У нас чтут законы гостеприимства!

Понапрасну не переживаем. И принимаем жизнь такой, какая она есть…

Жажа говорила искренне. Ее взгляд медленно спустился на грудь девушки, и она вздохнула:

— Жаль, подпортила себе здоровье… До сих пор видны ребра… Уильям предлагал оплатить ей один месяц в санатории, но она ни в какую…

— Простите! — проговорил Мегрэ. — А Уильям и она…

Разгневанная Сильви вмешалась в разговор:

— Никогда! Это ложь!

И толстушка Жажа, прихлебывая кофе, поспешила растолковать ее ответ:

— Не такой он был человек… Особенно с ней… Но врать не стану, время от времени погуливал…

— С кем?

— С разными… С женщинами, которых подбирал где попало… Но редко… Он не ахти какой был любитель этого дела…

— А в котором часу он ушел от вас в пятницу?

— Сразу после обеда… Около двух было, как сейчас…

— А не сказал, куда идет?

— Он никогда не говорил…

— Сильви находилась здесь?

— Она ушла за пять минут до него.

— И куда же, позвольте узнать? — повернулся к девушке Мегрэ.

Та презрительно огрызнулась:

— Не ваше дело!

— К порту?.. Там вы себе находите?..

— И там, и в других местах!

— А в баре никого, кроме вас, больше не было?

— Никого… Жара стояла сильная… Я даже подремала часок на стуле…

Однако Уильям Браун вернулся на своей машине в Антиб уже в шестом часу!

— А он посещал какие-нибудь другие бары?