Любовь до гроба - Анна Орлова

— Я сказала правду. Осмелюсь заметить, господин Шеранн, что ваше поведение недостойно настоящего джентльмена. Прошу вас немедленно покинуть мой дом и никогда более здесь не появляться.

Долгую минуту дракон смотрел на нее, после чего буквально швырнул в кресло и стремительно вышел, не удостоив даже словом.

Вне себя от пережитого и осознав, что опасность миновала, София закрыла лицо руками и разрыдалась, давая выход нервному напряжению.

Шеранн не находил себе места в роскошном имении, арендованном им на время выполнения миссии.

Гархейл оказался вполне уютным, и полностью подходил по всем параметрам: расположенный неподалеку от Бивхейма, однако в достаточном отдалении, чтобы в случае надобности можно было принять второй облик, не опасаясь причинить кому-то вред; просторный и светлый, в окружении прекрасного сада и парка, он вполне отвечал вкусу Шеранна; здесь можно устраивать приемы и достойно принимать визитеров. Дракону пришлись бы больше по вкусу тишина и мрачноватое великолепие родных пещер, стены которых были отделаны драгоценными и поделочными камнями так, что непривычному взгляду делалось больно от такой красоты, но он прекрасно понимал, сколь несбыточно желание немедленно очутиться в родных горах. Ему оставалось лишь вздыхать, помня о порученном ему деле, которое удерживало его здесь, и гордиться оказанным доверием.

Данное Шеранну поручение было важным и весьма щепетильным. Он прекрасно помнил слова Защитника огненных драконов (а по совместительству своего родного дяди), сказанные им перед отъездом: "Запомни: Шейленн хочет войны, и мы должны его остановить. Клянусь Искрой, если мы ему не помешаем, Мидгард скоро превратится в выжженную равнину. Мы уже потеряли Зеленую Землю и не хотим терять новую родину. Возлагаю на тебя все надежды. Я верю в тебя, мальчик!"

Шеранн знал, что дядя говорит искренне, к тому же он поклялся самым священным для огненных драконов — Искрой, первоисточником и основой всякого пламени. Да и упоминание о Зеленой Земле — прародине драконов, также свидетельствовало о важности дела.

В отличие от остальных рас, драконы испокон веков жили в срединном мире, в Мидгарде, обиталище людей. Но при этом драконы практически не имели дела с людьми, обосновавшись на уединенном северном острове. Могущества детей стихии вполне достало, чтобы сделать эту холодную землю вполне пригодной для жизни, даже более того, обжитой и уютной, исполненной дикого очарования. Семьи Огня, Воды, Воздуха и Земли уживались вместе, лишь Семья Льда держалась особняком, облюбовав самую северную часть Зеленой Земли, где сохранились льды, не тающие даже в разгар жаркого лета… Змей Ёрмунгард, приходившийся драконам дальним родственником, не пускал к острову мореплавателей, торговый и лихой люд, обвивая заповедный остров непроходимым кольцом.

К несчастью, именно за помощь и защиту родича пришлось поплатиться Зеленой Земле во время Рагнарёка: Мировой Змей, как и предначертано, сразился с Тором, богом грома, бурь и плодородия, и погиб в этом самоубийственном поединке. Это повлекло множество землетрясений, извержений вулканов и прочих катастроф, сладить с которыми не смогли даже драконы, и в итоге их остров исчез, сметенный хвостом Ёрмунгарда, а драконьи горы перенеслись в сердце владений людей.

Около трехсот лет тому назад Рагнарёк, последняя битва, уничтожила прежний порядок, и вместо девяти миров, связанных воедино Мировым Древом, возникла единая земля. Катастрофа сотворила лоскутное одеяло из разных кусочков. Некоторые осколки канули в небытие, исчезли неведомо куда, а остальные чья-то неведомая рука мелко нарезала и перемешала, будто овощи в рагу. Владения эльфов, гномов, драконов и прочих соединились причудливой мозаикой. Теперь мир был един, и всем расам отныне предстояло ютиться вместе… Конечно, слияние миров не прошло безболезненно, и последовало время потрясений и множества войн. Слава богам, к означенному времени установилось относительно спокойствие.

Шеранн с улыбкой вспомнил, как трепетало его детское сердечко, когда дядя рассказывал ему на ночь об ужасах Рагнарёк, о том, как реки текли вспять, земля вставала на дыбы, а океаны сходили с ума. Ему не довелось собственными глазами увидеть Зеленую Землю, канувшую в бездну почти за двести лет до его рождения. Родина Шеранна — Вилийские горы близ столицы Мидгарда, и иной отчизны он не знал, однако драконы трепетно хранили память о своем острове. Да и что такое прошедшие три века, если принять во внимание длительность жизни детей стихии?

Дракон невидяще смотрел на великолепные портьеры, обрамлявшие окна, на драгоценные картины и дорогие ковры. Его мысли занимало отнюдь не убранство комнаты. Достижение цели, ради которой он приехал в Бивхейм, оказалось под угрозой, и притом единственно из-за абсурдных обвинений гадалки.

Положение драконов в общество было двояким и весьма зыбким. В мире сложилось несколько сильных государств, и в настоящее время войн между ними не было — лишь локальные конфликты. Нельзя сказать, чтобы хоть одна из рас была довольна таким смешением — всем хотелось бы жить в отдельных мирах, но выбора попросту не существовало, так что пришлось приспосабливаться. Некоторые, правда, даже теперь надеялись на возвращение старых порядков и отказывались признать, что мир необратимо изменился, но таких было меньшинство. Люди ко всему привыкают, и, как оказалось, нелюди тоже.

Впрочем, мир оставался пока совсем хрупким — лишь около двадцати лет миновало с той поры, когда отгремело последнее крупное сражение между Муспельхеймом и Мидгардом. Мирный договор между этими странами был подписан и последовали годы спокойствия, прерываемые лишь мелкими пограничными стычками, которые, однако, вполне способны были перерасти в новую военную кампанию.

Драконы всегда стояли поодаль, не часто пересекаясь с другими. В силу определенных причин их не задевали, хотя влиться на равных в новый мир для них было почти несбыточно. И вот теперь, когда появилась реальная возможность это изменить, все вдруг пошло наперекосяк — сначала у самих детей стихии, а теперь и у людей.

Шеранн задумчиво крутил в руках подвеску со знаком огня, знак особых полномочий. До сих пор ему не доводилось ею пользоваться, да и в сложившихся обстоятельствах этого делать не стоило. Вещица, совершенно непримечательная на первый взгляд, при более пристальном изучении вызвала бы восторг у любого. Там, в глубине металла, кажущегося холодным и мертвым, в действительности обитало пламя, и лишь воля дракона удерживала огонь, способный за несколько минут превратить украшение в лужицу расплавленной меди. Иногда оно рвалось на поверхность, расцвечивая выгравированный символ желто-оранжевыми и пурпурными бликами. Высокая честь и великое доверие, оказанные ему, заставляли Шеранна нервничать, поскольку со слов дяди он прекрасно понимал, сколь ответственная миссия на него возложена, гордился ею и в глубине души боялся не оправдать возложенных надежд.

Вот и сегодня он ошибся, неверно понял характер этой человеческой девицы, и счел, что лучше всего будет припугнуть несговорчивую гадалку. Без всяких сомнений, она каким-то образом связана с теми, кто затеял эту грязную провокацию, и дракон намеревался любым путем вырвать у нее подробности. Потому он не стал усмирять свой запальчивый нрав, позволил себе вспыхнуть, поддался гневу, рассчитывая насмерть перепугать госпожу Чернову…