Девочка Карима - Альбина Яблонская

Ему это нравилось. Он хотел немного пошалить и настроить меня на нужный лад. Хотел приучить к ощущениям чего-то длинного во рту. Чего-то такого, чего я раньше не брала губами. И думал Карим о том же, о чем и я — он хотел орального секса.

— Спускайся на колени, — сказал он мне и надавил на плечи. — Давай же, малыш. Теперь пришла твоя очередь.

Не имея сил стоять, я послушно упала на колени. А прямо перед лицом увидела сюрприз: Карим расстегнул ширинку и достал из брюк эрегированный член.

Он был горячий, необычно пах и слегка подергивался в такт возбуждению. На мой затылок легли руки — я интуитивно поняла, что меня ждет, но делать первый шаг не решалась. Ведь… как это делается? Я еще не сосала. Ни разу в жизни. Я не смогу это делать так хорошо, как получалось у Карима. Он разозлится. Я не умею.

— Что мне делать? — подняла я глаза и не увидела подсказок. — Мне брать его в рот?

— Просто… соси… — сказал едва уловимо Карим. И я понимала, как ему было трудно ждать. — Или соси, или я просто надену тебя на член и трахну сам.

Мне внезапно стало страшно. Я отклонилась назад и покачала головой.

— Нет, — шептала я. — Прости, но я не могу.

Глаза Карима налились агрессией. Он не понимал, как такое может быть — чтобы мужчина сделал тебе хорошо, а ты в ответ ничем его не порадовала. Вообще ничем. Просто тупо отказала.

И я не знаю, как бы все пошло дальше — всунул бы он мне член прямо в рот или поднял бы и вошел по полной программе… Но мое положение спас банальный случай.

— Вы уже примерили платье? — спросила продавщица на ломаном русском. — А?

Она отдернула штору и увидела меня на полу, стоящей на коленях. А передо мной — жаждущего секса мужика. Мне просто нечего было добавить.

— Мы берем все, — недовольно выдал Карим и покачал головой, смотря на меня. — И подберите ей обувь. Не хочу, чтоб Ната ходила в этом дерьме.

Он ушел, пнув ногой мои кеды, а я стыдливо поднялась и получила взгляд от итальянки — она моих поступков явно не одобрила.

— Пиккола путана, — сказала она вполголоса и пошла выбивать чеки.

Ну а я подобрала осколки гордости и твердо себе решила — как только выпадет шанс уйти, я обязательно им воспользуюсь. Иначе Карим разрушит мою жизнь и превратит меня в обычную шлюху. Лично я на это не подписывалась.

Наташа

По дороге в Москву я с Каримом не разговаривала. Все время, пока мы летели, он говорил по телефону — решал какие-то дела, делал заказы какого-то «товара», и я могла только догадываться, что именно пряталось под этим словом. А когда мы приземлились в моей родной стране, с нами произошло нечто странное. И опасное — такого я точно не ожидала.

— Вон моя машина, — сказал Карим и махнул рукой в сторону белого внедорожника.

Он одиноко стоял на парковке за аэропортом, а поблизости никого не было. Но когда мы подошли ближе, будто из-под земли выросла компания — трое бандюков во главе с каким-то бородатым викингом. Полностью лысым громилой в кожаной куртке с мехом на отвороте. Причем надета эта куртка была на голое тело.

— Так-так-так… — хлопал в ладоши этот мужик. — Какие люди. И слава богу — без охраны.

— Вот же черт, — напрягся Карим. — Только Питбуля нам не хватало.

— Карим. Каримушка. Каримчик, — фальшиво стелился Питбуль, приглаживая свою седую местами бороду. Он был заметно старше Карима. Не знаю, сколько ему, но я бы дала лет сорок. А может, и все пятьдесят. — Как давно мы с тобой не виделись. Я соскучился по старому другу.

— Не мели ерунды. Мы с тобой никогда не были друзьями.

— Да, — причмокнул Питбуль. — Что правда, то правда. А жаль. Из нас бы вышла отличная команда. Все бы говорили: «Осторожно, едет банда Карима и Питбуля».

— Это пустой разговор. Ты же сам это прекрасно знаешь. Если будет возможность, я пристрелю тебя, как собаку.

— Ох… — журил пальцем Питбуль. — Не зарывайся, пацан. А то я мигом тебя урою.

Их было больше, они заходили с разных сторон. А самое главное — путь к машине был перекрыт. Чем все это обернется?

Мое сердце стучало как бешеное. Я уже предчувствовала, что будет драка.

Только не это.

— Чего ты хочешь, старик? — расправил плечи Карим и уперся в грудь Питбуля своей, не менее крутой, грудью крепкого мужика. — Может, хватит пиздеть и разберемся по-мужски?

— Хах… — оскалился Питбуль. — На твоем месте я бы помалкивал.

— Давай ближе к делу. Мне некогда с тобой торчать.

— Хочу, чтоб ты отдал мне свою долю в Северном рынке.

— Чего? — усмехнулся Карим, отразив харизму Питбуля, словно мячик для пинг-понга. — Свои влажные мечты оставь при себе. «Северный» — это моя территория. Даже не суйся туда. Понял?

— А то что?

— А то я совалку оторву, — ответил Карим, и я заметила, как ходят его скулы от желания дать кому-то в морду.

Было очень жутко — атмосфера накалялась с каждой секундой. Я не на шутку боялась за свою жизнь.

— Ты думал, что можешь вот так вот грести бабло и ни с кем не делиться? А как же правило общака? Делиться с семьей очень важно.

— Я не стану делить добро с тупорылым псом.

— У… — гудели бандюки.

А Карим продолжал говорить:

— Доля в «Северном» моя, и это не обсуждается. Я ее не отдам.

— Хм… — улыбнулся Питбуль с хитрецой и похлопал Карима по плечу. — Тогда я возьму твою телочку.

Дремучий мужик кивнул в мою сторону, и у меня поджилки затряслись.

— Только попробуй, — цедил Карим сквозь зубы.

— А я попробую.

Но покупателю моей девственности это явно не понравилось.

— Даже не смей об этом думать. Это моя девчонка. Усек, пидор?

Питбуль ходил вокруг меня и с интересом присматривался. Брал кончиками пальцев за волосы, нюхал их. Оценивал мои формы в целом и размер груди в частности. От этого было как-то уж совсем не по себе. Я боялась даже шевелиться.

— Хорошие шмотки, — гладил он бороду и буквально бредил шансом потрогать меня за попу. — Видно, что на тряпках не экономил. Одобряю…

— Отойди от нее.

— А если я… — говорил Питбуль ни то всерьез, ни то в шутку, — если я возьму ее себе? Что ты мне сделаешь?

— Притронешься к Нате хоть мизинцем — я переломаю тебе все пальцы.

Но Питбуль лишь засмеялся. Громко, театрально. И зловеще. После такого смеха ничего хорошего быть не могло.

— Ты меня ударишь? Хах… Да у тебя кишка тонка это сделать. Ты ж меня боишься. Стоишь и дрожишь как дворовая шавка. Да, парни?