Предположение - Аврора Роуз Рейнольдс

бутылка вина, если оно тебе больше нравится.

— Я никогда его раньше не пробовала.

— Ты никогда не пила пиво? — говорит он потрясенно, и я снова отрицательно качаю головой.

Я работаю с алкоголем с тех пор, как мне исполнился двадцать один год, и я видела, как он заставляет людей себя вести, и никогда не доверяла никому настолько, чтобы позволить себе быть настолько беззащитной. Я смотрю, как Кентон подходит к стойке, ставит пиво на край и открывает крышку.

— Сделай глоток, — говорит он.

Я неохотно беру бутылку. Почему? Не знаю. Обычно я бы стояла на своем чуть тверже. Я подношу бутылку к губам и делаю глоток пива. Пузырьки и холод ударяют мне в язык раньше, чем чувствуется вкус. Я морщусь, когда слышу запах напитка, и возвращаю бутылку мужчине.

— Не любительница пива, — усмехается он.

— Оно неплохое, но и не очень вкусное.

— Не каждому по вкусу. Ты любишь вино?

— Никогда не пробовала, — я пожимаю плечами, скрещиваю руки на груди, чувствуя, что должна держать себя в руках.

Его глаза опускаются на секунду, прежде чем снова встретиться с моими.

— Большинство женщин любят вино.

Я игнорирую это замечание и наблюдаю, как он идет к холодильнику за вином. Он подходит к ящику, достает штопор и начинает ввинчивать его в крышку бутылки. Мышцы его рук напрягаются с каждым поворотом, и вскоре раздается хлопок и шипение.

— У меня нет бокалов для вина, — говорит он, доставая кофейную чашку. Наливает немного в чашку и протягивает мне.

Я беру и подношу чашку к лицу, понюхав перед тем, как поднести к губам и попробовать. На этот раз, почувствовав вкус во рту, я улыбаюсь.

— Ну вот и все. Ты любишь вино, — заявляет он с гордостью.

Я киваю и вытираю рот рукавом свитера. Он тянется ко мне, пальцы обхватывают мою челюсть, а большой палец скользит по моей нижней губе, глаза пристально наблюдают за мной. Он наклоняется вперед, и в животе что-то переворачивается.

— Давай поедим, пока все не остыло, — говорит он.

Я киваю, делая шаг назад, пытаясь взять себя в руки. Он наполняет чашку вином и ждет, пока я выйду на улицу, потом следует за мной на террасу. Я сажусь на металлический стул, а он — на пластмассовый напротив меня. На секунду я задерживаюсь, чтобы осмотреться. Весь дом окружен деревьями, он был построен в своего рода долине. В целом задний дворик не очень большой. За участком травы, кажется, простирается сплошной лес.

— И как долго ты здесь живешь? — Я делаю еще один глоток вина.

— Около пяти лет. У меня были планы на ремонт, но учитывая мое расписание, успел переделать только мою ванную и спальню.

— Это и правда прекрасный дом, — Я откусываю кусочек цыпленка и стону, когда чувствую вкус во рту. Его глаза останавливаются на мне, заставляя съежиться и опустить голову.

— Мне он нравится. Вообще-то, я из-за вида его и купил.

Он тоже откусывает кусочек от своей порции.

Я киваю. Я купила свою квартиру по той же причине.

— Красивый вид.

— Нет ничего лучше, чем приходить сюда ночью с холодным пивом и смотреть, как солнце садится за гору.

— Когда-нибудь я попробую это сделать. За вычетом пива, — я поднимаю свою кофейную чашку.

Он улыбается, и я впервые замечаю ямочку на его правой щеке. Вид этой ямочки заставляет мой желудок трепетать.

— Ты должен больше улыбаться, — выпаливаю я, как идиотка, в которую он меня превратил.

Он улыбается еще шире, качая головой и бормоча себе под нос: «милая».

Остальная часть ужина очень приятна. Мы смеемся и шутим, и он рассказывает мне о своей работе и людях, с которыми работает. Он больше ни разу не спрашивает меня о моей профессии и не дает мне возможности самой о ней заговорить.

К тому времени, как мы закончили ужин, воздух наполнился холодом. Кентон возвращается в дом, приносит мне свитер и бутылку вина, а потом возвращается с сигарой. Я пью вино, а он закуривает сигару, которая приятно пахнет, и я наклоняюсь ближе.

Когда он заканчивает курить, я впервые в жизни совершенно пьяна и смеюсь над всем, что он говорит.

— Ну, детка. Пора уложить тебя в постель.

Он поднимает меня со стула, улыбаясь, и я протягиваю руку, чтобы провести пальцами по его выразительным губам.

— Ты правда красивый, — говорю я, обнимая его за плечи.

— Парням такого говорить не стоит, детка.

Я улыбаюсь, потом хмурюсь.

— Мой сын был красивым, — я слишком пьяна, чтобы обратить внимание на то, как его тело прижалось к моему. — Когда я обнимала его, то была счастлива единственный раз в своей жизни… До сегодняшнего вечера. Сегодня я тоже была счастлива.

Я вздыхаю, кладу голову ему на грудь. Мне кажется, я слышу, как он бормочет проклятия, но я пьяна и сомневаюсь, правильно ли услышала.

— Давай, — мягко говорит он, кладя руку мне на колени и поднимая меня на руки.

Я зарываюсь лицом в изгиб его шеи, наслаждаясь запахом. Чувствую, как он укладывает меня, а потом снимает с меня ботинки.

— Спокойной ночи, красавица.

— Не называй меня красавицей, — бормочу я, еще глубже закутываясь в одеяло.

— Спокойной ночи, Отэм.

Я чувствую его губы на своем лбу и вздыхаю, наслаждаясь этим прикосновением.

Меня будит солнце, ярко светящее в окно. Я зажмуриваюсь и прикладываю руку к голове, которая пульсирует. Я почти ничего не помню о прошлой ночи — только вино и много смеха. Очевидно, выпивка — это не мое.

Не открывая глаз, я вылезаю из кровати и, спотыкаясь, бреду через холл в ванную. Включаю воду и прыгаю под душ, и прохладная вода течет по коже. После душа головная боль значительно уменьшается. Я вылезаю, оборачиваюсь полотенцем и засовываю его под мышку. Открываю аптечку и принимаю пару обезболивающих таблеток, потом прохожу через холл, чтобы добраться до спальни и одеться.

Когда я наконец спускаюсь вниз, то чувствую себя почти на все сто. Наливаю чашку кофе и направляюсь в кабинет Кентона. Нужно сесть за компьютер и распечатать заявление в больницу. Хотя я уже получила работу, они требуют, чтобы я его заполнила.

Двигаюсь по коридору, я замедляю шаги, потому что слышу голос Кентона. Я не собираюсь шпионить, но, когда улавливаю, что говорит он обо мне, не могу не подслушать.

— Я бы никогда не привел домой стриптизершу, чтобы познакомить ее с мамой, так что твоя точка зрения спорна.

Мое горло сжимается, я подхожу ближе. Останавливаюсь в дверях, слежу за Кентоном взглядом, пока он смотрит