Юрий Гагарин - Николай Надеждин

Друзья по Саратовскому аэроклубу. Юрий Гагарин крайний слева.

Они вышли на лётное поле аэроклуба. Покрытое прошлогодней жухлой травой, оно напоминало отогревающийся от зимней стужи обычный луг. День был тёплым и солнечным…

«Летим первыми», – сказал Мартьянов и показал на Гагарина.

Они направились к старенькой «этажерке» По-2. Мартьянов занял кабину инструктора – заднюю. В переднюю забрался Гагарин с пристёгнутым громоздким армейским парашютом.

Боялся ли он в этот момент? Нет. Ему было очень интересно. Он жаждал новых ощущений.

И эти ощущения не заставили себя ждать. Подняв самолёт в воздух, Мартьянов развернул машину над полем и крикнул Гагарину: «Не дрейфь! Снизу смотрят девчонки!» Юрий кивнул и полез на крыло. Постоял мгновение и – прыгнул. В лицо ударил плотный воздух. Гагарин дёрнул кольцо – как его учили в аэроклубе. И… ничего не произошло.

Отсчитав несколько секунд, Юрий стал нащупывать кольцо запасного парашюта. Хотел уже дёрнуть, но рука не слушалась – пальцы занемели от холодного весеннего ветра.

И тут – хлопок. Тело резко встряхнуло. Юрий поднял голову – сверху колыхался купол парашюта.

Белые купола распахивались по всему небу. Первый день парашютных прыжков завершился без происшествий… Гагарин сложил парашют. Дождался Мартьянова, который посадил самолёт и закатил его на стоянку.

«Понравилось?» – спросил инструктор. «Очень», – признался Гагарин. «Ну, тогда… Полетаем?» – предложил Мартьянов.

Юрий недоверчиво посмотрел на инструктора. Но тот уже шёл к самолёту. К другому – к Як-18.

Юрий у самолёта Як-18. Саратовский аэроклуб.

Это был совсем молодой человек. Несколько лет назад Дмитрий Павлович Мартьянов окончил Борисоглебское лётное училище и год отслужил в истребительной авиации. Но по каким-то причинам в армии не остался. То ли попал под сокращение, то ли не подошёл по здоровью. Демобилизовавшись, Мартьянов понял, что жить без неба не может. И устроился в Саратовский аэроклуб инструктором. Курсантам клуба Мартьянов казался опытным лётчиком и взрослым мужчиной. А ему было всего двадцать пять…

Дмитрий Павлович проработал в Саратове довольно долго. С огромной радостью узнал, что его любимый ученик полетел в космос. А потом Мартьянов перешёл на Куйбышевский авиационный завод в качестве лётчикаиспытателя.

В жизни Гагарина он сыграл ключевую роль. Стал, возможно, самым главным учителем, привившим Юрию Алексеевичу любовь к небу, к авиации, вкус к разумному риску, спортивный азарт, который у авиаторов особого рода, несравнимый с азартом в других видах спорта. Этот азарт лётчики называют куражом – то есть настоящим вдохновением, жаждой острых ощущений, осознанием победы над стихией и собственными страхами.

Как удалось молодому инструктору разглядеть в Гагарине будущего лётчика? Это было несложно. Глаза Юрия при виде самолёта загорались. Гагарин нежно гладил плоскости машины, мог часами полировать их тряпицей, копаться в двигателе. Он любил самолёты – как потом полюбил небо. Оказалось, что в Гагарине дремлет большой талант пилота.

Юра на отдыхе. Саратов.

Впервые в жизни Гагарин оказался в кабине спортивного скоростного самолёта, очень похожего на военные истребители с поршневыми двигателями. Як-18 – излюбленная машина лётчиков-спортсменов. В умелых руках она способна на такое, что дух захватывает.

Мартьянов, сидевший в задней кабине, вывел свой Як на взлётную полосу. Дал газ. После короткой пробежки самолёт поднялся в небо. Мартьянов резко потянул рукоятку на себя и включил форсаж. Машина взмыла свечой – инструктор прямо со взлёта показал сложнейшую фигуру высшего пилотажа колокол. Зависнув в высшей точке, самолёт начал заваливаться на хвост. Потом перешёл на пологое планирование.

Затем инструктор сделал бочку. Потом ещё одну. И ещё. Затем разогнал самолёт и сделал мёртвую петлю. Потом такую же обратную, когда лётчика выталкивает центробежная сила.

Заложив крутой вираж, машина пошла на посадку. Пожалуй, на первый раз хватит – решил Мартьянов, представляя мертвенно-бледное лицо Гагарина. Таких кульбитов не выдержит ни один новичок. Физиология… И каково же было удивление инструктора, когда он увидел потрясающую гагаринскую улыбку. «Это великолепно!» – радостно кричал Юрий.

И тогда Дмитрий Павлович понял, что угадал. Попал именно на того курсанта, которого так давно искал. На своего, на лучшего из лучших. На того, кто обязательно станет отличным лётчиком… Ах, если бы Мартьянов тогда знал, как он окажется прав! И что из Гагарина получится не просто лётчик, а лётчик-космонавт. Первый на нашей планете.

Гагарин на площади Чернышевского. Саратов.

В июне 1955 года Гагарин успешно защитил диплом. Обучение в техникуме закончилось. Все студенты выпускного курса разъехались по стране. Перед Юрием встал выбор: вернуться в Люберцы на завод, который направил его учиться, либо… не возвращаться. Осенью ему нужно было отправиться в армию на срочную службу. И Гагарин решил провести лето в Саратове, пройти лётную подготовку, чтобы потом попытаться поступить в лётное училище.

Вторую половину июня и весь июль Юрий усиленно занимался с Мартьяновым лётной подготовкой. Теория была позади, однако предстояло получить самые важные для любого лётчика навыки – пилотирования. Почти каждый день начинался с подготовки машины к полёту. Потом Гагарин садился в кабину ученика – в переднюю. А в задней кабине устраивался инструктор. Самолёт взлетал и кружил над аэроклубовским аэродромом, раз за разом отрабатывая сначала простые фигуры, затем более сложные. Взлёт – разворот – набор высоты – снижение – посадка. Это было похоже на лётный букварь: изучение азов, наработка до автоматизма базовых навыков. И у Гагарина всё отлично получалось.

Мартьянов был строг, но отдавал должное своему ученику. Дмитрий Павлович добивался плавности всех манёвров. Он говорил: «Летать нужно красиво!» И сам при этом летал очень красиво. Получалось и у Юрия – каждый день его навыки приобретали законченные черты. Як поднимался в воздух без заваливаний на крыло, ровно. И садился так, как положено. Со стороны можно было подумать, что самолёт пилотирует Мартьянов. На самом деле со второй половины июля машиной управлял Гагарин. Но Мартьянов держал руку на рукоятке управления, чтобы в критический момент исправить ошибки ученика.