Дом со скрипом - Аксюта

шпажках рисовые колобки. Слишком аппетитно пахло и нечего себя дразнить.

Возле почтового отделения затормозила: именно сюда, до востребования, ей должны были приходить письма из дома, ибо за разноску корреспонденции по адресам следовало доплачивать дополнительно, а она честно старалась обойтись без тех трат, без которых можно было обойтись. Письмо было. Из желтоватой приятно хрустящей бумаги, подписанное аккуратным маминым почерком и, разумеется, разрисованное вензелями и завитушками. Кто именно поиздевался над конвертом, Лиссандра вот так сразу определить не смогла бы: привычка в задумчивости покрывать все доступные поверхности такой вот хаотически-гармонической росписью в их семье была у многих.

Хотя оно может и неплохо, зато почтальонша отыскала столь примечательный конверт моментально.

Лисса не утерпела и тут же распечатала письмо: по два слова от отца и брата, длинное послание от сестры, в котором та не столько интересовалась делами младшенькой, сколько расписывала происшествия и изменения в своей собственной жизни и в жизнях членов семьи, близких друзей и соседей. На сложенном вдвое листке плотного картона мама в коротком телеграфном стиле уверила, что у них у всех всё хорошо, а так же перечислила список вопросов, ответы на которые хотела бы увидеть в ответном послании, вроде того: как любимая доча кушает, не перерабатывает ли дорвавшись до творческой свободы, не мёрзнет ли и не одиноко ли ей в огромном пустом доме. А ещё в этот картон оказалась вложена не доверенная межмировому банку купюра. Мда, и ведь предупреждала же мамочку, что ничего такого не стоит делать: для семьи это довольно крупная сумма, а ей, если обменять по местному грабительскому курсу, погоды не сделает. Впрочем, пусть полежит, потом она найдёт способ как можно будет осторожно вернуть деньги в семью.

Небрежно сунув письмо в один их многочисленных карманов любимой юбки, она опять взгромоздилась на велосипед и наконец, спустя два дома и один поворот, добралась до галереи мэтра Миноно, маленькой, но очень приличной. С ним она свела знакомство ещё в прошлый свой приезд и тогда же попробовала выставить кое-что из своих работ. Вполне удачно. Поэтому и на этот раз ехала не с пустыми руками, ещё дома подготовила кое-что из ходовых малоформатных картинок. А то бы пришлось начинать уличной художницей, как тем бедолагам, так тоже можно, но путь к великому художественному будущему сильно удлинится.

Лилокан устроилась в сквере на лавочке напротив одного из высотных городских домов, где жили мужчины, покинувшие материнские Холмы. Район был престижным — чистенький центр города с шаговой доступностью магазинов, театров, выставочных залов, кафе и ресторанов. Именно здесь проживал самый перспективный из кандидатов, некий Одиах, давняя любовь старшей дочери тётушки Лилеи и вовсе не случайно именно это место и время выбрала Лило для полуденного отдыха. На кандидата сначала следовало посмотреть издали, в естественной для него среде. Может быть кому другому подобное наблюдение и не принесло большой пользы, но Лило, с её магическим чутьём, отточенным многолетними тренировками, хватало одной-двух минут, чтобы сделать массу полезных выводов. Недаром же она битый час провела на этой лавочке, настраиваясь на восприятие конкретного объекта и отсекая все лишние факторы.

К подъездной дорожке подкатил новенький автомобиль консервативного серого цвета, выбежавший из парадного швейцар подобострастно кланяясь распахнул дверцу и на тротуарную плитку вышагнул молодой мужчина в элегантном деловом костюме. Хорош. Нет, правда, хорош. Поскромничала названая сестрица, когда назвала его строителем, наверняка ведь руководитель какого-нибудь филиала, а то и инженер. Выдающийся экземпляр и прямо в этот конкретный момент Лило отлично понимала, почему Беля так всерьёз и надолго влипла конкретно в этого красавца. Жаль, очень жаль, но не подходит совершенно. Здесь и сейчас Лило превосходно видела, что он слишком плотно врос в мир мужчин, его оттуда не выкорчевать.

Нет, выводы предварительные, и она, конечно, ещё и личное знакомство организует, но девять из десяти, что придётся искать кого-то другого.

Рисование отнимало у Лиссы львиную долю светлого времени суток. Вот буквально, только усядешься, разложишься, увлечёшься, как уже свет ушёл и продолжать нет возможности, а в плечах и спине поселилась противная ломота.

Светло-салатовый фон из отпечатков михшевой кисточки (знали бы местные, как именно она их столовые приборы использует!), тонкая жёрдочка, а на ней невзрачная коричневая птаха, в полунаклоне с чуть разведенными в стороны крыльями, готовая разразиться не то призывной трелью, не то возмущённым чириканьем. Простенькая картинка? Так, да не так. Теперь подрисуем коричневой тушью линии тонких лапок, колючую бусинку глаза и кое-где стрелки-контуры перьев. И вот теперь, можете смело плюнуть в того, кто скажет, что соловей годится только на то, чтобы его слушать.

Лиссандра вставила картинку в рамочку из скрученных стволиков тростника и поняла, что ни за что не готова с ней расстаться. Хоть режьте, а в магазин она её не понесёт. Дом ответил ей согласным вздохом — украшения он любил и даже готов был подставлять новой хозяйке все стены, на выбор. Однако картинка была аккуратно закреплена на медальоне столбика деревянной лестницы ведущей на второй этаж, а сама девушка, ещё с минуту полюбовалась на дело рук своих и решительно направилась на улицу. Сегодня она слишком долго просидела в мастерской, взаперти — так не долго и в старуху превратиться, не дожив даже до тридцати лет.

Нехорошо.

Но со двора пришлось быстренько убираться, потому как впереди, на дороге показались закутанные в традиционные одежды фигуры — названые сёстры Лило, она их уже научилась узнавать. Сейчас, если вовремя не сбежать, подойдут и начнут долгую беседу ни о чём, а у Лисы как-то нет настроения на натужную вежливость. Уф. Вовремя. Даже если и заметили, как она сворачивает за угол дома, выкликать, будем надеяться, не будут.

Территория, по местным меркам, к её дому прилагалась не слишком большая, но местные мерки, это такая вещь, к которой одинокой йокси привыкнуть было непросто. К примеру, далеко не все уголки своих владений она обследовала — времени на это вечно не хватало, и тот участок земли, к которому она только что вышла, точно видела только из окна мастерской и ни разу не бывала лично.

Задний двор, между прочим, немалых размеров пространство, зарос душистыми травами, одичавшим малинником и плетями тыквы-крошки. По-хорошему, нужно бы здесь всё расчистить, обустроить огородик или хотя бы цветник разбить, но никакого вдохновения для возни в земле Лиссандра не чувствовала. Зато, если деньги окончательно закончатся, а с заработком не срастётся, можно будет ещё некоторое время продержаться на подножном корме. У самого забора ещё