Украденная сиська - Герман Шендеров

О чем думала курьерша, Артему было неведомо. А вот его мысли вращались вокруг увиденного им в гараже ритуального действа. Микроволновка, значит, для расщепления, собачий корм — на резистор, куриная голова — маршрутизатор. Проще же некуда вроде! Чем черт не шутит, может, и он сможет стать Инженером. Вряд ли это сложнее программирования.

Тем временем, знакомые пейзажи родного города сменились чахленькой лесополосой. Темнело. На фоне блевотно-бурого заката темнели огромные корпуса, выстроенные буквой «П». «П — значит пушистый полярный зверек» — мелькнула паническая мысль, и Артем нервно хохотнул. Машина остановилась.

— На месте. Мы в расчете? — напомнила о себе доставщица.

— Ага, щас. Вылезай.

У ворот никого не было; с расстояния могло показаться, что санаторий и правда заброшен, но «тайную вечерю» извращенцев и гурманов выдавала длинная вереница «Майбахов» и «Кайенов» за южным флигелем. И еле пробивающийся через плотные портьеры свет.

— Ну чего тебе еще?

— Веди меня к Инженерам.

— Ты серьезно? Думаешь, все так просто? Ты зайдешь на голубом глазу, потыкаешь в них этой пукалкой и тебя сразу примут за своего?

— А ты не переживай, я это предусмотрел. Всю информацию о ваших делах я уже передал надежным людям, — при слове «надежные люди» он едва не фыркнул — Толстый и Тонкий под это определение подходили весьма условно, но времени перебирать харчами не было, — и если я в течение двух часов им не отзвонюсь, и не скажу, что все на мази…

— Что, ментам заложишь? — усмехнулась курьерша.

— Уж найду, кому, поверь.

— Ладно, а что мы будем делать с Распорядительницей?

— С кем? Какая-то очередная страхолюдина на колесах? Ну, у тебя же есть этот, семафор, да?

Курьерша закатила глаза так, что, казалось, они сделают полный оборот по орбите и вынырнут из-под нижнего века.

— Что опять не так?

— Да все не так! Если Распорядительница спалит, что у тебя нет приглашения…

— А ты сделай так, чтобы не спалила, усекла? Тут же есть вход для персонала, да?

Доставщица не ответила, лишь утомленно вздохнула. Кажется, он даже расслышал что-то похожее на «Капица». Вряд ли речь шла о нобелевском лауреате, скорее, имелось ввиду «тупица». Артем обиженно ткнул ее стволом под локоть — шевелись, мол.

Вход для персонала располагался за корпусами — железные двери с навесным замком и дебаркадер для разгрузки. Первым делом Артем пустил на дебаркадер курьершу — та смешно распласталась на нем пузом и долго пыталась подтянуться.

«Классная, кстати, задница!» — воспользовался он ракурсом. Следом залез сам. Повертел навесной замок, достал мобильник и принялся гуглить «как вскрывать замки».

— Шпилька есть?

Уничтожающе посмотрев на своего похитителя, доставщица вынула из кармана ключик.

— Живем!

Дверь отворилась, впуская их в какие-то технические коридоры; в воздухе висел неистребимый запах столовки. Откуда-то из глубин здания доносился шум вечеринки, чавканье, хлюпанье и какие-то рыки.

— Веди.

— Че «веди»? Я сама здесь в первый раз!

— Ты мне лапшу не вешай, ключ вон у тебя откуда?

— Оттуда, блин! Я дальше этой двери не ходила. У меня четкие инструкции — открыла, зашла, положила товар, ушла. Деньги потом на криптокошелек.

В темноте коридора было не различить, но, кажется, курьерша действительно была напугана.

«Ну наконец-то!» — злорадно подумал Артем, но тут же помрачнел — дальше, похоже, и правда придется действовать вслепую.

— Ладно, а эта твоя контролерша…

— Распорядительница.

— Да, она. Как она поймет, что я не гость?

— Ты? — курьерша фыркнула, оглядев Артема с головы до ног. Вспомнилась стоянка, заставленная автомобилями премиум-класса; дополнительных объяснений не потребовалось.

— Похер. Ты знаешь, как она выглядит?

— Наслышана, — по плечам курьерши пробежала дрожь.

— Вот. Будем ее избегать. Ты же в курсе, где сидят эти твои Инженеры? Ты у них была?

— Ага. Разок довелось побывать. На собеседовании. В кабинете директора на пятом этаже, — в ответ на недоуменный взгляд, пояснила, — Что? Это в прошлом детский санаторий.

— Тогда двинули.

Пробравшись через кухню — ей явно давно пользовались — Артем и курьерша прошмыгнули через пустующую столовую в коридор.

В коридоре витали запахи клубничной смазки и секса. К ним примешивался тяжелый, удушливый смрад сырого лежалого мяса. Желудок Артема уже не реагировал — понял, видать, что у хозяина выдался не самый простой денек. Издалека доносилась приглушенная музыка.

— Куда дальше?

— На лестницу через рекреацию. Это в другом корпусе. И не попадайся Распорядительнице на глаза — они у нее повсюду.

Курьерша кивнула — в углу коридора, под самым потолком на штативе для камеры наблюдения действительно висел глаз. Опутанный проводами, воспаленный до красноты, он неистово вертелся в пластиковом ложе.

— Прижмись к стене!

Артем вжался в какую-то стенгазету; булавка больно кольнула в затылок. Стена напротив была украшена стилизованным изображением пионера, мастерящего скворечник. Неведомому художнику не то отказало чувство прекрасного, не то сработало своеобразное чувство юмора, но пионер так держал скворечник и так на него похабно смотрел, что казалось, будто он примеряется пахом к отверстию, собираясь в него «засадить». Абсурдности ситуации добавляли сидящие рядом на ветке синицы.

— Ну и? Что теперь?

— Приставным шажочком, как на физкультуре! Раз-два, раз-два!

Физкультуру Артем стабильно прогуливал — больно часто футбол с его участием превращался в «вышибалы»; игроки старались попасть не столько в ворота, сколько в вратаря, которым всегда выбирали Артема в силу природной неуклюжести. Наложившись на почти «школьную» атмосферу заброшенного санатория, воспоминания нахлынули мощным потоком, и он снова стал тем забитым мальчиком Темой, которого шпыняли все, кому не лень. Взрослая же часть рассудка воспротивилась, взбунтовалась: он уже не бледная немочь в очках, он — взрослый успешный мужик с дорогими корейскими линзами и травматом в руке. И твердым намерением трахать вывалянных в кокаине — как минтай в муке — мулаток.

— Нахер! Придет — хлебало разворочу! — буркнул Артем и нарочито открыто и вальяжно двинулся к переходу между корпусами.

— Куда-а-а… — сдавленно зашипела курьерша.

— И правда — куда? Веди давай.

Курьерша закатила глаза и пошла вперед, держась, однако, у стенки. Воспаленные глазные яблоки на месте камер истерично вращались и подергивались, будто пытаясь закричать.

— И много здесь такого?

— А ты как думаешь? К Инженерам едут со всего света. Они — единственные в своем роде; четверо на все человечество.

— Что-то дохера ты знаешь для девочки на побегушках.

— Я — доставщица! — отрезала девчонка.

На первом этаже, в рекреации происходило что-то наподобие фуршета. На первый взгляд можно было подумать, что здесь происходит встреча одноклассников: под стендами с фотографиями и мозаичным панно с Лениным толпились мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях; хохотали, переговаривались, чокались бокалами и поглощали