Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен

в 1346 году, и то скорее благодаря удаче, чем военному искусству. Захват Кале не только обеспечил англичанам безопасный доступ на континент. Овладение городом в значительной степени решило одну из самых сложных логистических проблем, с которыми они столкнулись в первое десятилетие войны, а именно перевозку больших армий через море на торговых судах. Англия, с ее длинной, изрезанной береговой линией и множеством гаваней, имела большой торговый флот, но по континентальным стандартам корабли были относительно небольшими. Они были предназначены в первую очередь для перевозки грузов, таких как шерсть. У них были глубокие трюмы и небольшие, узкие палубы. В военное время, когда корабли постоянно подвергались опасности нападения и не было дружественных гаваней, в которые можно было бы зайти, им требовались двойные, а иногда и тройные экипажи, чтобы работать посменно. Поэтому места для пассажиров было мало. В течение первого десятилетия войны средний английский торговый корабль грузоподъемностью, скажем, 60 тонн не мог перевозить более десяти солдат с их лошадьми и снаряжением в дополнение к команде из двадцати пяти человек. Особую сложность представляли лошади, которых приходилось помещать в трюм и вытаскивать из него на лебедках. В результате в 1338 году для перевозки армии численностью всего 4.400 человек в Антверпен потребовалось 350 кораблей и почти 12.000 членов экипажа. Некоторые корабли совершили по два рейса. Для армии высадившейся Нормандии в 1346 году и насчитывавшей около 7.000 или 8.000 человек, потребовалось найти не менее 750 кораблей. Сбор этих огромных флотов занимал не менее четырех месяцев и требовал поистине непомерных затрат денег и бюрократических усилий. Запросы такого масштаба привели к серьезным экономическим потрясениям в прибрежных общинах Англии и способствовали заметному сокращению размеров английского торгового флота. Достижение 1346 года, вряд ли могло быть повторено[36].

Но после 1347 года в этом не было необходимости. Сэндвич, богатый и многолюдный город с прекрасной естественной гаванью, защищенной мелями Гудуина, стал главным портом, откуда отправлялись суда в Кале. Короткий переход можно было совершить с одним экипажем за несколько часов. Имея надежную базу на французском берегу, войскам больше не нужно было быть готовыми к бою сразу же после высадки. Их можно было переправлять через Ла-Манш частями по несколько сотен за раз, используя относительно небольшое количество судов. Запасы можно было накапливать на городских складах в течение недель и месяцев. Лошадей, повозки и осадные машины можно было перевозить на баржах. Для великого шевоше Эдуарда III в Пикардию в 1355 году около 3.000 человек были доставлены в Кале в течение четырех или пяти недель с помощью флота из двадцати пяти больших судов. Для сравнения, для перевозки довольно меньшей армии, которую принц Уэльский повел в Гасконь в том же году, потребовалось около 300 судов[37].

До 1360 года Эдуард III относился к Кале как к части Франции. Он управлял им по праву французской короны и в этом качестве рассматривал апелляции в его судах. Гражданское управление Кале основывалось на законах и обычаях, действовавших там до английской оккупации. Конституция города менялась очень постепенно, и некоторые гражданские должности продолжали занимать французы, в том числе Эсташ де Сен-Пьер, один из горожан, сдавших ключи от города английскому королю в августе 1347 года. Но в течение очень короткого времени Кале стал английской колонией. Эдуард III изгнал почти всех французских жителей в день своего вступления во владение городом и начал заселять его своими соотечественниками. В военное время Кале был непривлекательным местом. Вокруг рынка и церкви Святого Николая выросла смешанная община, состоящая из английских торговцев, моряков и трактирщиков, фламандских иммигрантов, бесприютных подмастерьев и солдат удачи из всех стран. Несколько лондонцев поселились здесь, соблазнившись щедрыми дарами собственности и привилегиями. Однако большинство жителей были солдатами. Город представлял собой вооруженный лагерь, штаб-квартиру военного округа, содержавшего самую большую постоянную концентрацию войск в Европе. В течение многих лет единственным смыслом его существования была служба огромного гарнизона[38].

Территория, которую контролировали англичане, никогда не ограничивалась самим Кале. За его стенами группа крепостей и замков контролировала подходы к городу и обозначала границы английской оккупации, ничейную землю состоящую из болот, текущих ручьев и заброшенных деревень, которая в течение многих лет была ареной постоянных набегов и контрнабегов. Вскоре после капитуляции Кале в августе 1347 года англичане заняли Марк и Ойе, две деревни на берегу к востоку от города по дороге в Гравелин, где они построили укрепления из деревянных частоколов и винных бочек, наполненных щебнем. Сангатт с западной стороны города был захвачен, очевидно, без сопротивления, в 1349 году, и там тоже были построены временные укрепления. Все эти форты в последующие годы были заменены постоянными каменными замками[39]. В начале 1350-х годов английские гарнизоны постепенно раздвигали границы контролируемой местности, приобретая вид грозного кольцо крепостей, связанных между собой дамбами и водными каналами.

Старшим королевским офицером в округе был капитан Кале, который иногда был знатным вельможей, а чаще всего опытным профессиональным солдатом из королевских рыцарей. Он командовал гарнизоном города и назначал констеблей замка Кале и расположенных вокруг фортов. Все эти люди были ему подотчетны. Капитан также отвечал за деятельность растущей военной администрации. Казначей, обычно старший клерк Казначейства или Канцелярии из Вестминстера, отвечал за финансы гарнизона. Приемщик отвечал за магазины и припасы. Маршал следил за военной дисциплиной, а бальи — за гражданским управлением городом. Все эти офицеры руководили собственными бюрократическими департаментами. Численность гарнизона менялась в зависимости от политической ситуации, энтузиазма отдельных капитанов и финансовых возможностей короля. Когда Джон Бошамп стал капитаном Кале в 1356 году, номинальная численность гарнизона, включая его собственную свиту, составляла чуть менее 1.400 человек. Около 400 из них были латниками, остальные — лучниками и вспомогательным персоналом. Однако Бошамп был назначен в период острой напряженности, и численность гарнизона обычно была меньше этой цифры — около 1.200 человек. В основном это были солдаты старших офицеров и добровольцы, набранные в Англии. Но было также достаточное количество фламандских, немецких и итальянских наемников, некоторые из которых служили долгое время и были наделены домами в городе. Гарнизон должен был сам обеспечивать себя всем необходимым и содержал большое количество рабочих на постоянной основе. Гарнизон Бошампа насчитывал не менее 220 каменщиков, плотников и различных ремесленников, не говоря уже о лодочниках, инженерах и артиллеристах, привратниках, кладовщиках, конюхах, сапожниках, портных, канатчиках, трубачах, гонцах и шпионах, дневных и ночных сторожах, писарях и капелланах[40]. Различие между комбатантами и некомбатантами в этом военизированном обществе никогда не было очень резким. Торговцам из гарнизона часто приходилось работать в опасных условиях, и от них ожидали, что они