У судьбы на мушке - Сергей Васильевич Самаров

И Бармалеев пополз сам. В месте, где ему пришлось пересекать высокую земляную гряду, зад его поневоле поднялся выше травы, как и у всех ползущих впереди бойцов разведроты.

– Товарищ подполковник, стрелять или как?.. – спросил капитан.

Подполковник оглянулся, посмотрел через плечо. Ствол автомата капитана Труфанова смотрел ему прямо в спину.

– Ты что, не знаешь, что Устав запрещает целиться в своего же даже из незаряженного оружия? А еще капитан… Командир роты…

Ствол моментально стал смотреть в другую сторону. А подполковник Бармалеев пополз дальше. Капитан Труфанов догнал его только в момент, когда Бармалеев сел под деревом, осмотрелся, а потом и встал во весь свой невысокий рост. Последние бойцы пятого взвода, которых Бармалеев вместе с командиром разведроты обогнали в поле, еще только доползали до «зеленки».

– Товарищ подполковник, извините за грубую шутку… – сказал Труфанов.

– Ладно… Проехали… – отмахнулся командир батальона. – Соловейчиков, произвести разведку.

– Понял, командир… – кивнул старший лейтенант и сделал знак своему взводу. – За мной!

Честно говоря, капитан Труфанов имел право обижаться на комбата и как-то пытаться проявить свои чувства.

Это подполковник понимал. Не зря подчиненная капитану рота носит название разведывательной. И производить разведку – это дело его роты. Но Бармалеев слишком давно знает Соловейчикова, изучил его способности и доверяет ему больше, чем кому-то другому в батальоне. И потому предпочитает посылать в разведку именно старшего лейтенанта.

Соловейчиков быстро вернулся в одиночестве. Свой взвод он где-то оставил.

Бармалеев поднял подбородок, таким образом требуя доклада.

– Батарея «Градов», – коротко доложил старший лейтенант. – Возле каждой – транспортировочно-заряжающая машина. Экипажи «Градов» – по три человека. У транспортировочно-заряжающих машин – по двое, только у двух трое. У второй и пятой. Два отделения охраны – двадцать два бойца вместе с командирами отделений. Обедают за последней машиной. Три повара. Принесли термосы.

– Твой взвод? – требовательно спросил подполковник.

– У последней машины. Разбирают цели…

Меж тем капитан Труфанов уже разделил три взвода на две части и назначил старших в каждую из них.

– С первой группой иду я, с третьей – Труфанов. Я – рассчитываю время. Команда на огонь – взрыв последней машины. Все… Двинули…

Все произошло предельно быстро и просто. Противник, несмотря на весь свой боевой опыт, даже ничего понять не успел. Даже за машины не залегли, чего, по правде говоря, Бармалеев опасался.

Подполковник выждал время, необходимое бойцам на занятие позиций. Спросил о готовности по внутрибатальонной связи. Первым, естественно, доложил Соловейчиков, чей взвод начал готовиться раньше других. К нему присоединились и остальные.

– Поехали… – прозвучала команда, и в наушниках раздались звуки отсеченных очередей и лязганье затворов. Потом ухнул гранатомет РПГ-29[14]. И после этого раздался мощный взрыв, после которого второй раз выстрелил «Вампир», и раздался второй взрыв, послабее первого. Видимо, «Град» был полностью заряжен и готов к стрельбе, а второй взорвалась транспортировочно-заряжающая машина, уже наполовину пустая, и потому второй взрыв оказался слабее первого. Но бойцы роты его уже не слышали. Они сами стреляли. «Бармалеи» выскочили из своих машин и смотрели влево на зарево, тогда как им следовало смотреть вправо, откуда на них самих смотрели несущие смерть стволы спецназовцев. И они принесли смерть. С «бармалеями» было покончено почти одновременно со всеми, кроме одного водителя транспортировочно-заряжающей машины. Боец ростом был почти карлик и потому удачно спрятался, когда расстреливали других, в кабине автомобиля. Но когда спецназовцы вышли из укрывающих их кустов, бандит вместо того чтобы стрелять в них, не ожидающих этого, воспользовался тем, что машина его стояла с включенным двигателем, и сразу со второй скорости газанул. Грузовик несколько раз подбросило на кочках, и он выскочил в поле между двумя полосами «зеленки».

– Олег, – обратился Бармалеев к командиру саперного взвода. – В твою сторону грузовик прорвался. Водитель маленького роста. Уничтожь!

– Вижу – едет. Тельфер[15] болтается. Мои бойцы по машине стреляют. Колеса пробиты. На дисках едет. На такой почве это недолго. Все… Есть несколько попаданий в водителя. Встал грузовик. Осталось подорвать.

Прошло несколько секунд, и грохнул взрыв. Соловейчиков с задачей справился.

Но терять время было нельзя. И не потому, что к «бармалеям» могла подойти помощь. Открытого боя Бармалеев не опасался. Следовало еще успеть уничтожить гаубицы, обслуга которых о проникновении диверсантов наверняка оповещена. При этом каждое орудие обслуживается семью бойцами и одним офицером-артиллеристом. В лучшем случае гаубицу обслуживают только пять бойцов. А это значит, что спецназ готовы встретить от тридцати до сорока восьми «бармалеев». Причем все они предупреждены взрывами и дымом от взорванных «Градов» о том, что идет атака. К тому же, как показал дрон-разведчик, рядом с каждым орудием расположен окоп на случай встречного артобстрела или авианалета. Да и сам бронированный защитный щит гаубицы может служить укрытием, из-за которого не грех и пострелять.

– Теперь – вперед! К гаубицам! – дал подполковник команду, когда его подчиненные собрались.

Однако к гаубицам еще следовало подобраться. Они были выставлены чуть дальше «Градов» – и следовало преодолеть еще одну полосу «зеленки» и два участка поля. Утешало только то, что поля были покрыты высокой травой, а не были сплошными барханами. В траве все-таки легче остаться незамеченным.

– Снова ползком! Противник может выставить разведку. Потому предельно прижиматься к земле, – дал командир батальона указание. Капитан Труфанов больше не шутил, и сами бойцы не проявляли эйфории после внешне такого легкого и быстрого уничтожения «Градов». Но внешняя легкость и скорость работы, как это часто бывает на войне, являются только следствием хорошей выучки и дисциплинированности солдат, их четкого выполнения задания командира.

Выполняли они это задание и в дальнейшем. Все так же аккуратно переползли первое поле. Первыми, разумеется, пересекли его саперы, убедились в отсутствии разведки и мин и дали команду остальным. За саперами, повзводно, пересекли поле и бойцы разведроты. Последними начали движение, хотя и не последними финишировали, подполковник Бармалеев и капитан Труфанов.

Командир батальона посмотрел вперед через бинокль. Все поле, которое предстояло переползти, было шириной около восьмисот метров. И можно было бы обойтись и без бинокля, но на опушке следующей «зеленки» стояли гаубицы, и Бармалеев попытался с помощью бинокля пересчитать их обслугу.

– Я насчитал сорок шесть человек, – опустив свой бинокль, сказал Труфанов.

– У меня столько же получилось, – сказал подполковник.

По другую сторону куста от него пристроился старший лейтенант Соловейчиков.

– А у меня только сорок пять получилось, – признался он. – Похоже, кого-то пропустил.

– Чем мне нравится старлей, – сказал капитан Труфанов, – это тем, что он признает свои ошибки.

– Или вы оба кого-то дважды посчитали, – тут же ответил Соловейчиков.

– Но один человек – это не