Тайный друг - Крис Муни

— И что будем делать? Восстанавливать ткани? Или введем под кожу воду?

— Поскольку на теле уже наблюдается эпидуральное отслоение, на мой взгляд, лучше всего воспользоваться «методом перчатки». Твои кисти примерно такого же размера, так что мы сможем взять у нее отпечатки пальцев прямо здесь.

Дарби взяла образцы грязи и песка из-под ногтей. После того как она закончила, Куп стянул кожу с правой руки трупа и поместил «кожную перчатку» в спиртовой раствор.

Дарби не обнаружила улик, указывающих на то, что к телу привязывали груз, чтобы утопить его. Собственно, это не имело особого значения — газы, образующиеся вследствие гниения и разложения тканей, рано или поздно вытолкнут на поверхность даже тело, к которому привязан груз. Интересно, знал ли об этом убийца?

Дарби включила портативную установку «Лума-лайт» и принялась водить альтернативным источником света над одеждой. Она нашла несколько волосков. Поместив их в полиэтиленовые пакеты, она изменила длину волны и вскоре обнаружила флюоресцирующие пятна — кровь или сперма. Она пометила эти участки, после чего срезала одежду с трупа.

Расположение проступивших пятен крови на спине толстовки очень походило на то, что она уже видела на пальто и платье Эммы Гейл. Подобно Эмме, эта девушка тоже какое-то время лежала в луже собственной крови, прежде чем ее тело сбросили в реку.

Дарби развязала шнурки на кроссовках и осторожно сняла их. В раковину хлынули речная вода, песок и мелкие камешки. Она срезала носки. Ногти на пальцах ног были покрыты тем же самым ярко-розовым лаком, что и на руках. Дарби аккуратно уложила каждый предмет одежды в отдельный пластиковый пакет, а потом, взяв в руки увеличительное стекло, принялась изучать статуэтку Девы Марии. Она оказалась точно такого же размера и цвета, что и предыдущая. На нижней части было вытравлено клеймо «Наша скорбящая мать».

Тщательно упаковав и опечатав улики, Дарби обратила все внимание на тело.

Вены набухли, стали темно-бордового цвета и резко выделялись на пергаментной коже. Дарби принялась изучать царапины и ссадины на лице. Не было никакой возможности установить, когда они были получены — еще при жизни Джудит Чен или уже после ее смерти.

Когда тело погружают в воду, оно опускается на дно моря или реки. Голова ударяется о камни, а рыбы и ракообразные объедают мягкие ткани лица. Так что когда труп наконец всплывает на поверхность, то лицо его, как правило, изуродовано до неузнаваемости. Именно так обстояли дела и в данном случае.

Над правой грудью виднелась татуировка в форме полумесяца. Это были пигментообразующие бактерии, bacillus prodigiosus и bacillus violaceum. Они проникали под кожный покров, образуя пятна, напоминавшие татуировку.

К внутренней стороне бедра девушки прилип обрывок обертки от «сникерса». Дарби положила его в пластиковый пакетик, а потом взяла вагинальные и анальные мазки для ДНК-анализа. Специальной расческой она провела по лобковым волосам Джудит, а после и их уложила в пакет с уликами.

Дарби заканчивала делать записи, когда Куп окликнул ее. Она надела перчатку, а потом осторожно натянула поверх нее снятую с руки девушки кожу. Прижав кончики пальцев к чернильной подушечке, она перенесла отпечатки на специальный идентификационный бланк.

— Волос на ногах и под мышками нет, — заметила Дарби. — И лобковые волосы тоже подстрижены.

— Получается, убийца позволил ей побрить их перед смертью?

— Может быть.

— Ты думаешь, этот урод сам сделал это? Я почему спрашиваю… Совсем недавно в Филадельфии раскрыли дело, когда один малый купал свои жертвы в ванной после того, как насиловал и душил. Он брил их ноги, руки, даже головы.

— Чтобы избавиться от улик, — предположила Дарби.

— Точно.

— Настоящий психопат не испытывает сочувствия к своим жертвам. Они для него — всего лишь одушевленные предметы, средства воплощения в жизнь фантазий, в основе которых зачастую лежит садизм. Женщин, которых используют в качестве объектов сексуального домогательства, потом выбрасывают на свалку, как ненужную вещь. Им не разрешается брить ноги и красить ногти. А об этой девушке он заботился, она была ему небезразлична.

— Тебе виднее, — заявил Куп.

Дарби закрепила на голове обруч с увеличительным стеклом и подсветкой и стала осматривать тело на предмет обнаружения трассеологических улик. Но найти ей удалось лишь остатки речного ила и прутья.

— Дарби?

Она оторвалась от осмотра тела.

— Совпадение по двенадцати пунктам, — сообщил Куп. — Это Джудит Чен.

Дарби ощутила, как по телу прокатилась жаркая волна предчувствия. Она вернулась к работе.

Подобно Эмме Гейл, Джудит Чен исчезла на долгое время. Похититель держал ее взаперти, пока не решил всадить ей пулю в затылок. Подобно Эмме Гейл, Джудит Чен сбросили в реку в той же самой одежде, в которой ее видели в последний раз, и в карман ей зашили статуэтку Божьей Матери.

— Я позвоню Брайсону, — сказала Дарби.

Дарби обнаружила детектива Тима Брайсона в коридоре. Он разговаривал по сотовому телефону и в пальто из верблюжьей шерсти, из-под которого виднелся темно-синий отутюженный костюм, выглядел как модель с обложки глянцевого журнала. Даже если не обращать внимания на одежду, не заметить его было невозможно.

Большинство ее знакомых мужчин, которым перевалило за пятьдесят, выглядели весьма непрезентабельно — отвисшие пивные животы, обрюзгшие физиономии, седина и обширные залысины. Брайсон же обладал чеканным, что называется, медальным профилем и моложавым лицом — на вид ему нельзя было дать больше сорока. Дарби частенько видела его в полицейском спортивном зале. Как и Куп, он был крепким орешком и буквально излучал здоровье, будучи стройным, мускулистым и подтянутым. Помимо занятий в спортзале и бега, Брайсон, как она слышала, занимался йогой раз в неделю в студии в Кембридже.

Брайсон заметил ее.

— Я перезвоню тебе попозже, — обронил он в трубку и закрыл телефон.

— Это Джудит Чен.

Брайсон кивнул и уставился себе под ноги. В воздухе повисло неловкое молчание. Похоже, он был разочарован, как будто надеялся на что-то иное.

— Полагаю, мы должны проверить, не случалось ли в последнее время похищений студенток колледжа, а также выяснить, не пропал ли кто-нибудь из них без вести, — предложила Дарби. — Кроме того, не помешает предупредить и руководство местных колледжей.

— Это входит в обязанности комиссара полиции.

— Я непременно поговорю с ней об этом.

Брайсон с шумом втянул воздух носом. Конечно, времена могли измениться в том, что касается равенства женщин, но в Полицейском управлении Бостона все еще царили патриархальные нравы студенческого клуба, и Дарби знала, что ее новая роль придется не по вкусу многим коллегам мужского пола. Ей пришла в голову мысль, что и Брайсон может придерживаться такого же мнения. Самое время выяснить это.