Становление пути - Амадеус

оно вот-вот проснётся!» — радостная мысль появилась сама, видимо память реципиента пришла мне на помощь. Раньше он очень интересовался одарёнными и всё что с ними связано. Но вот чему именно радоваться, этого в памяти не было. «Неужели я одарённый?» — пронеслась уже моя мысль. И всё встало на свои места: инициация. Как известно она наступает после достижения человека шестнадцати лет.

Внутри ядра потоки огня и воздуха то соединялись, из-за чего треск на поверхности шара усиливался, то расходились в разные стороны, разделяя ядро на две равные половинки, отчего молнии пропадали. Потом стихии начали сменять друг друга, протуберанцы то были похожи на воздушные завихрения, то на огненные всполохи, то обратно возвращались молнии. Сколько прошло времени этих игр я не представлял, но что-то не давало мне покоя. Ухватиться за эту мысль не как не получалось, она ускользала благодаря переменам стихий в ядре. Нужно было это прекращать! И тут до меня дошло — мне дают выбор! Молния, воздух или огонь — нужно выбрать что-то одно. И как часто бывает — у меня было мало знаний, чтобы всё грамотно проанализировать, а вот времени на принятия решения почти не было. Поэтому остановился на молнии, не знаю почему, но она меня больше привлекала, возможно своими более сформированным видом. И как только я мысленно утвердился, смена стихий прекратилась, в один момент огонь объединился с воздухом создавая ярко-оранжевую субстанцию, что была запечатана в шаре моего ядра, а по его поверхности, как и в первый раз начали пробегать небольшие протуберанцы состоящих из молний. Но длилось это не долго, всполохи начали успокаиваться и только исходящий от них свет остался. Шар начал приближаться ко мне всё ближе и ближе, пока не заполнил всё пространство отогнав тьму и выталкивая меня из этого мира света. Но куда?

Ох, лучше бы я не знал куда! Голова раскалывалась, запястья болели, ступням было холодно — да, не приятные чувства при пробуждении. Ко всему прочему я осознал, что нахожусь в сидячем положении на жёстком стуле.

— Очнулся? — донёсся до меня глухой голос. Я попытался открыть глаза и увидеть кто это, но вокруг всё плыло. — Вы его не сильно по голове ударили?

— Да, нет, босс, как всегда, — услышал я ещё один голос, но кому он принадлежит понятия не имел.

— Ну смотрите, если он помрёт раньше времени, я вас самих на фарш пущу, — грозно сказал первый голос. Я сильно зажмурился и попробовал открыть глаза ещё раз, и мне удалось увидеть, пока только смутные образы. Зрение не спешило ко мне возвращаться.

— Вы кто? И где я? — попытка хоть что-то сказать получилась только на половину, слова из сухого горла еле выходили.

— Кто мы, тебе абсолютно не важно, так же, как и где ты, — сказал первый голос, и я почувствовал в нём странную улыбку. — Важно для чего ты тут.

— И для чего? — зрение начало возвращаться ко мне, и я в общих чертах смог рассмотреть говорившего — это был лысый мужчина, что встретился мне на лестнице в подъезде.

— Да всё очень просто, — вновь кривая улыбка на лице лысого. — Тебе только то и нужно, что переписать свою квартиру на меня.

— Хм… а зачем мне это делать? — от его предложения я впал в небольшой ступор, даже головная боль отступила.

— Что бы с тобой ничего не произошло, — незатейливо ответил мужчина.

— А когда перепишу, что со мною будет? — не удержался я от вопроса, хотя и догадывался какой будет настоящий ответ.

— Мы тебя отпустим, — ответил весело он, но веры в его слова не было ни на грамм.

— Что-то в это мало верится, — я тянул время просчитывая варианты спасения. Для этого я пропустил через свой организм энергию, заставляя мозг анализировать, дополнительно это убрало всю боль и вернуло прежнее сосредоточенное состояние — конечно полноценным лечением это назвать тяжело, все повреждения остались, но регенерация усилилась, да и думать стало проще.

И чем больше я размышлял, тем меньше мне нравился расклад — всё против меня, а шанса спастись минимальны. Надеяться, что меня кто-то спасёт — нет. И тут я вспомнил про своё видение, про ядро, наполненное молнией.

— Ну что же ты? Не веришь нам? — его улыбку можно было бы принять за добродушную, если бы не двое его подельников, что заржали в полный голос. Именно они вышли из минивэна в том парке.

— Да как-то не особо, — ответил я, стараясь придать голосу неуверенность. — Давайте вы меня развяжите, и мы с вами спокойно поговорим.

— Ха-ха-ха, — заржал главарь, а то что он был тут главным сомнений уже не осталось. — Это не входит в наши планы.

Он приблизился ко мне и наотмашь ударил по животу выбивая весь воздух у меня из лёгких, от чего меня скрутило.

— Смотри у нас есть два пути, — наклонившись ко мне тихо проговорил он, глядя мне в глаза. — Первый, ты добровольно подписываешь документы, и мы тебя отпускаем, второй, мы тебя бьём, ты подписываешь документы, и мы тебя отпускаем. Итог обоих путей — каждый получает своё, вот только во втором ты ещё избитым будешь и не гарантирую, что целым. Ты же этого не хочешь, верно?

— Верно, — прокряхтел я, пытаясь выровнять дыхание.

— Молодец, — сказал лысый и выпрямился. — И что ты выбираешь?

— Всё равно выбора нет, так что лучше избитым не быть, — ответил я стараясь не смотреть на главаря. А в то же время тянулся к своему источнику прося о помощи. Как он работает я толком не знал, но очень надеялся, что на верном пути.

— Вот и отлично, — сказал он. — Развяжите его и тащите к столу. Малой, у тебя всё готово?

— Не называй меня так! — завопил знакомый голос, а потом уже нормально добавил. — Да, я всё подготовил.

Двое подельников быстро срезали с меня верёвки и подняли за подмышки, видимо приказ «тащить» они восприняли в прямом смысле этого слова, и понесли к столу, я даже ноги поджал, что бы было удобнее. Опустив на жёсткий стул, они отпустили меня, но не отошли, так и оставшись стоять рядом.

За столом меня поджидал сотрудник отдела по регистрации недвижимости, сейчас он стоял, и я мог рассмотреть, что ростом то он не вышел, от силы метр шестьдесят. Зато теперь паззл сошёлся, и я не мог не восхититься, как они это всё грамотно проворачивают.

— Сначала тебе нужно написать заявление на дарение квартиры в пользу Сидорова Степана Львовича, — начал он перечислять алгоритм действий, прошлого отношения и