Извращенная гордость - Кора Рейли

Как только мы приземлились, Фабиано помог мне выйти из вертолета, а Римо разговаривал с кем-то по телефону. Мне нужно было умыться и проветрить голову, чтобы снова собраться с мыслями.

Я была в свадебном платье почти двадцать четыре часа. Я чувствовала себя липкой, вялой и измученной. И под всем этим страх, который я с трудом сдерживала, пульсировал внутри меня.

Меня втолкнули в другую машину, и в конце концов мы остановились перед обшарпанным стрип-клубом под названием Сахарница.

Фабиано снова схватил меня за руку, а Римо пошел вперед, даже не взглянув на меня.

— Фаби, — попыталась я, но он крепче сжал меня. — Мне нужно в туалет и умыть лицо. Я чувствую себя не очень хорошо.

Он провел меня через пустынный стрип клуб в дамскую комнату и последовал за мной, чтобы подождать у умывальников. Римо почти не обращал на меня внимания, но у меня было предчувствие, что скоро все изменится.

Я пошла в туалет, ненавидя себя за то, что Фабиано меня слышит. Не было ничего, что я могла бы использовать в качестве оружия, и даже если бы было, как бы это помогло мне в окружении членов Каморры? Закончив, я опустила юбку и глубоко вздохнула, пытаясь скрыть свои эмоции.

— Серафина, — послышался предостерегающий голос Фабиано.

— Не заставляй меня вытаскивать тебя оттуда. Тебе это не понравится.

Расправив плечи, я вышла, чувствуя дрожь от обезвоживания. Я наклонилась над умывальником, умылась и выпила несколько глотков воды.

— Можешь взять кока-колу из бара, — предложил Фабиано.

Прежде чем я успела что-либо сказать, он схватил меня за руку и вытащил наружу. Мои босые ноги болели. Должно быть, я повредила их в лесу. Мои глаза обежали комнату. Она больше не была пустынной. Словно привлеченные суматохой, к бару подошли несколько скудно одетых девушек.

Они избегали смотреть на меня, и я поняла, что не могу надеяться на их помощь. Ни один человек в Лас-Вегасе не рискнул бы мне помочь.

— Кока-колу, — рявкнул Фабиано темнокожему мужчине за стойкой, который схватил бутылку, открыл ее и протянул Фабиано. Мужчина намеренно не смотрел на меня.

Господи. Куда они меня забрали? Что за адским местом был Лас-Вегас?

— Пей, — сказал Фабиано, протягивая мне бутылку. Я взяла ее и сделала несколько больших глотков. Холодная, сладкая жидкость, казалось, оживила мой мозг и тело. — Заходи.

Фабиано провел меня через дверь и по коридору с голыми стенами к другой двери. Когда он открыл ее и вошел вместе со мной, мой желудок взбунтовался.

Внутри находились двое неизвестных, оба, как я предположила, Фальконе. Все они были высокими, с жесткими выражениями лиц и тем видом необузданной жестокости, которым они славились.

У одного из них были серые глаза, и он выглядел старше другого. Я попыталась вспомнить их имена, но тут мои глаза встретились с глазами Римо, и в голове у меня помутилось.

Капо Каморры сбросил рубашку. На левом боку виднелась свежая рана, зашитая, но вокруг все еще была кровь. При виде его мускулов и шрамов мой пульс участился.

— Твой близнец чуть меня не прикончил, — мрачно усмехнулся Римо. — Но не настолько, чтобы помешать мне схватить его любимую сестру.

Он сказал «Любимую», как будто это было что-то грязное, что-то ничего не стоящее.

Фабиано отпустил меня и присоединился к другим мужчинам, оставив меня стоять посреди комнаты, как кусок мяса, который нужно проверить. Ужас поселился в моих костях, потому что, возможно, именно этим я и была для них. Мясом.

Римо указал на сероглазого.

— Это мой брат Нино. — затем он указал на молодого человека рядом с собой. — И мой брат Савио.

Римо подошел ближе, каждый мускул его тела напрягся, словно он был хищником, готовым к прыжку. Я стояла на своем. Я не дала бы ему и дюйма. Я бы ему ничего не дала. Не мой страх и не одной слезинки. Он не мог заставить меня. Я не обманывала себя, думая, что смогу помешать ему взять что-нибудь еще.

— Серафина Кавалларо.

Мое имя было лаской на его губах, когда он медленно обошел меня. Он остановился позади меня, чтобы я не могла его видеть.

Я подавила дрожь.

— Не Кавалларо. Это фамилия моего дяди, не моя.

Дыхание Римо овевало мою шею.

— В каждой области, что имеет значение, ты Кавалларо.

Я впилась ногтями в ладони. Серые глаза Нино следили за этим движением без тени эмоций на лице. Фабиано сидел на столе, глядя на человека позади меня, но не на меня. Савио смотрел на меня со смесью любопытства и расчета.

Я ничего не сказала, только упрямо смотрела вперед. Римо обошел меня и остановился передо мной. Он был высоким мужчиной, и я пожалела о своих каблуках. Я была не совсем маленькой, но босиком доходила ему до подбородка. Я слегка приподняла голову, пытаясь казаться выше.

Губы Римо дрогнули.

— Я слышал, вчера ты должна была выйти замуж за своего жениха, Данило Манчини, — сказал он с кривой усмешкой.

— Поэтому я лишил тебя брачной ночи.

Я вспомнила мамины слова утешения. Что Данила будет добр ко мне. Что я не должна бояться, что он заявит свои права после нашей свадьбы. И слова Сэмюэля, что он выследит Данило, если тот не будет обращаться со мной как с леди.

Когда я смотрела в лицо Римо Фальконе, мое беспокойство о сексе с Данило казалось смешным. Каморра не будет добра ко мне. Имя их Капо было произнесено приглушенным, испуганным шепотом даже среди девушку в наряде. И ужас, не похожий ни на что, с чем я когда-либо сталкивалась, охватил меня, но я подавила его. Гордость была моим единственным оружием, и я буду держаться за нее до самого конца.

— Интересно, позволишь ли ты своему жениху попробовать что-нибудь перед свадьбой, — пробормотал Римо низким вибрирующим голосом, в котором слышалась угроза.

Меня охватило негодование. Как он смеет предлагать такое?

— Конечно, нет, — холодно ответила я. — Первый поцелуй почтенной девушки происходит в день ее свадьбы.

Его ухмылка стала шире, как у волка, и я поняла свою ошибку. Он заманил меня в ловушку. Моя собственная гордость оружие, которое он использовал против меня.

РИМО

Она держала голову высоко, несмотря на свою ошибку. Ее длинные светлые волосы ниспадали на спину. Холодные голубые глаза оценивали меня, как будто я не стоил ее внимания. Идеальная.

Высокородная и собирается глубоко пасть.

— Такая гордая и холодная, — сказал я, проводя пальцем по ее щеке и шее. — Совсем как старый добрый дядя Данте.

Она