Мотив для испуга - Блейк Пирс

– Роуз, не надо так, – произнесла Эйвери. – Разве мы не можем поговорить всего минутку?

– Нет, мама. Боже, да как ты можешь и это забрать у меня?

– Роуз!

Но Роуз больше нечего было добавить. Она ускорила шаг, а Эйвери едва сдержала себя в руках, чтобы не броситься догонять. Слезы с двойной силой хлынули из глаз, когда она взглянула на могилу Джека.

– От кого у нее такое упрямство? – спросила она, стоя у памятника.

Как и Рамиреса, могила Джека также ничего не ответила. Блэк повернулась направо и посмотрела на удалявшуюся дочь. Она смотрела ей вслед, пока та полностью не исчезла из вида.

Когда Эйвери вошла в кабинет доктора Хигдон, она почувствовала себя просто ужасно. Сама по себе Хигдон была достаточно приветливой и вежливой. Казалось, она специально приподнимала голову под таким углом, чтобы были видны идеальные черты ее носа и подбородка. Она была вполне симпатичной женщиной, если даже не сказать больше.

Эйвери долго боролась с идеей обратиться к врачу за помощью, но прекрасно знала, как работает травмированный мозг, и поэтому осознавала необходимость. Было мучительно сложно признаться себе в этом. Ее раздражала сама мысль о посещении психотерапевта, а тем более в департаменте полиции Бостона, с которым она неоднократно встречалась за время работы детективом, расследуя особо сложные случаи.

Поэтому она решила обратиться к доктору Хигдон, терапевту, о котором была наслышана в прошлом году во время дела с подозреваемым, использовавшим врача для преодоления целого ряда иррациональных страхов.

– Я ценю, что Вы согласились на встречу так быстро, – произнесла Блэк. – Честно говоря, я считала, что придется подождать пару недель.

Хигдон пожала плечами, усаживаясь в кресло. Как только Эйвери расположилась на кушетке пациента, ощущение живого клише лишь усилилось.

– Что ж, я достаточно наслышана о Вас, правда только через новости, – ответила она. – И Ваше имя также часто мелькало при обсуждении проблем моих пациентов, видимо, вы пересекались по работе. У меня было окно сегодня и я решила встретиться с Вами.

Попасть на прием к уважаемому психотерапевту всего через два дня после записи являлось беспрецедентным случаем и Эйвери знала, что не стоит принимать эту встречу, как должное. Не имея привычки ходить вокруг да около, она решила перейти сразу к делу.

– Я решила записаться на прием, поскольку, честно говоря, в моей голове сейчас царит полный хаос. Одна часть меня говорит, что исцеление придет со временем и не стоит бросаться из огня да в полымя, а другая советует исходить из возвращения к привычному ритму и производительности, то есть к работе.

– У меня на руках лишь пара кусочков общего пазла, – кивнула Хигдон. – Не могли бы Вы пояснить, какое именно исцеление ищете?

Эйвери потратила на это около десяти минут. Она начала с того, как ее последнее дело приняло неожиданный поворот, и закончила смертью бывшего мужа и его возможной невесты. Она также рассказала о своем отъезде из города, недавней стычке с Роуз у нее дома, а затем аналогичной ситуации на могиле у Джека.

Доктор Хигдон сразу же начала задавать вопросы, все время что-то записывая.

– Переезд в домик в Уолден-понд… Что подтолкнуло Вас к этому?

– Мне не хотелось никого видеть. Там гораздо тише и спокойнее.

– Вы чувствуете, что исцеляетесь, как в физическом, так и в эмоциональном плане, когда находитесь одна? – уточнила Хигдон.

– Не знаю. Я просто… Я не хотела находиться в месте, куда у людей есть возможность добраться и поговорить со мной по сто раз на дню.

– У Вас всегда были проблемы касательно заботы о Вас других людей?

– На самом деле нет, – пожала плечами Эйвери. – Полагаю, это уязвимость. В моей работе уязвимость приводит к слабости.

– Сомневаюсь, что это правда. С точки зрения восприятия, вероятно, но не в реальном положении дел, – она замолчала на секунду, а затем придвинулась. – Я не буду плясать вокруг да около и медленно подводить Вас к ключу. Уверена, Вы все прекрасно видите сами. Кроме этого, тот факт, что Вы можете признать страх перед уязвимостью, говорит о многом. Думаю, мы вполне можем перейти прямо к проблеме.

– Я предпочитаю поступить именно так, – кивнула Эйвери.

– То время, которое Вы провели в уединении… Вы считаете, оно помогло или лишь ухудшило ситуацию?

– Не думаю, что можно говорить о положительном результате, но мне явно стало легче. Я знала, что мне не придется постоянно иметь дело с натиском доброжелателей в течение всех этих месяцев.

– Вы пытались связаться с кем-то за это время?

– Только с дочерью, – ответила Эйвери.

– Но она отвергла все попытки?

– Да. Я почти на сто процентов уверена, что она винит меня в смерти отца.

– Не буду врать, скорее всего, это так, – сказала Хигдон. – Она все поймет, спустя время. Люди скорбят по-разному. Вместо того чтобы сбегать от всех проблем в лес, Ваша дочь выбрала другую тактику – возложить всю вину на кого-то одного. Теперь позвольте спросить Вас о другом… Почему Вы решили совсем уйти с работы?

– Потому что я чувствовала, что потеряла все, – пояснила Эйвери, даже не раздумывая. – Я ощущала себя так, будто потеряла совершенно все и даже не смогла справиться со своей работой. Я не могла оставаться там, поскольку она напоминала бы мне о том, как я облажалась.

– Вы до сих пор считаете, что облажались?

– Ну… Нет. Рискуя показаться высокомерной, могу сказать, что я достаточно хороша в том, чем занимаюсь.

– И Вы не занимались своим делом в течение этих трех месяцев, так?

– Так, – согласилась Блэк.

– Как Вы считаете, Ваше желание вернуться туда связано с жаждой привычной жизни или же Вы можете добиться какого-то реального прогресса?

– В этом и дело. Я понятия не имею. Но я чувствую, что приближаюсь к ответу. Кажется, мне действительно необходимо вернуться.

– Как считаете, Ваша дочь среагирует отрицательно, если Вы вернетесь на работу? – кивая и продолжая делать какие-то пометки, спросила доктор Хигдон.

– Несомненно.

– Хорошо. Тогда давайте ненадолго вычеркнем ее из уравнения. Предположим, что Роуз абсолютно все равно, вернетесь Вы туда или нет. Вы продолжите колебаться?

– Вряд ли, – осознание пришло так резко, словно Блэк на голову свалился кирпич.

– Вот мы и ответили на поставленный вопрос, – подытожила Хигдон. – Я считаю, что в данный момент, в процессе переживаний и скорби, ни Вы, ни Ваша дочь не имеете права диктовать друг другу условия по поводу того, как жить дальше. Роуз должна выбрать виновного сейчас. Именно так она справляется… Ваши напряженные отношения немного облегчают ей жизнь. Что же касается непосредственно Вас… Хотелось бы отметить, что возвращение на работу может подтолкнуть Вас, помочь жить дальше.