Любовь на краю света - Стефани Лоуренс

Академические исследования и труды составляли основу научного наследия молодого Карлинга, оставаясь главным содержанием его жизни.

В этом они с Хамфри походили друг на друга, как две горошины из одного стручка. Оба превыше всего ценили уединение, проводя дни в просторном кабинете — каждый в своем в их общем лондонском доме на Монтроуз-плейс, изучая рукопись или книгу с многовековой историей. Лишь надежда обнаружить какое-нибудь неизвестное сокровище могла выманить обоих ученых из их святилища. Это средство действовало безотказно.

Люди, посвятившие себя науке, живут ради подобных мгновений. Желание открыть древний, давно потерянный текст, становится для людей этого сорта настоящим наваждением, великим соблазном, противостоять которому невозможно.

Как раз подобное искушение заставило Джереми Карлинга забраться в отдаленный уголок Нортумберленда, в замок Вулверстон, владения Ройса Вэриси, герцога Вулверстона, и его супруги Минервы. Ройс и Минерва были друзьями Леоноры и ее мужа Тристана Уимисса, виконта Трентема. За минувшие годы Джереми успел коротко сойтись с герцогской четой. Вполне естественно, что когда Ройс, разбирая обширную библиотеку покойного отца, наткнулся на глиняную табличку, испещренную значками, он обратился к Карлингу.

Улыбаясь своим мыслям, Джереми натянул поводья, заставив Джаспера перейти на шаг. На этот раз ему и впрямь неслыханно повезло. Клинописная табличка Ройса оказалась настоящей находкой — шумерским текстом, считавшимся давно потерянным. Джереми не терпелось рассказать о ней Хамфри. Он с волнением предвкушал, как, вернувшись домой, примется работать над докладом для Королевского общества — ему нужно было лишь привести в порядок многочисленные записи и заметки, сделанные им в замке Вулверстон. Джереми не сомневался: его выводы произведут сенсацию в научных кругах.

Радостное ожидание будоражило ему кровь. В мечтах он уносился вперед и мысленно представлял себе дом, любимый кабинет, библиотеку.

Там его ждали покой, тишина и уют.

И одиночество.

Очнувшись от сладостных грез, Джереми попытался было прогнать досадную мысль, забыть о ней, как он обычно поступал, но… он ехал один по безлюдной дороге, и ему решительно нечем было себя занять. Возможно, настало время разобраться в том, что его гложет.

Джереми не смог бы сказать, когда и почему появилось это беспокойное сосущее чувство неудовлетворенности. Оно не имело отношения к работе — в науке перед ним открывались поистине блестящие перспективы. Выбранная им стезя по-прежнему таила в себе бездну очарования, и Джереми отдавался любимому занятию с прежним пылом.

Нет, тревожное чувство не имело ничего общего с иероглификой.

Проклятое беспокойство шло откуда-то изнутри, оно прорастало и ветвилось, наполняя душу смутной тоской, ощущением потери. Словно Джереми потерпел неудачу. Не в работе, в жизни.

За две с лишним недели, проведенные в замке Вулверстон, это гнетущее чувство лишь усилилось, стало необычайно острым.

Как ни странно, именно Минерва, неизменно любезная жена Вулверстона, заставила Джереми взглянуть правде в глаза. Прощальные слова герцогини побудили его задуматься над собственной жизнью, чего он уже давно настойчиво избегал.

Вспомнить о семье, о детях, о будущем.

В Вулверстоне, где жизнь кипела ключом, мысли Карлинга не раз обращались к прошлому в поисках ответов на тревожные вопросы.

Джереми рос без родителей. В годы взросления рядом с ним были лишь овдовевший затворник Хамфри да Леонора, а пока был ребенком, не знал, что такое жизнь в большой шумной семье, где царят нежность, тепло и уют, и та упоительная безмятежность, что делает жилье домом, ибо кров, который Джереми делил с Хамфри, был всего лишь жильем. Ему не хватало главного, чтобы стать домом.

Прежде Джереми полагал, что это не имеет значения. Во всяком случае, для них с Хамфри. Но, как выяснилось, он ошибался. По крайней мере, в отношении себя самого. Ошибка дорого ему обошлась: нарастающее недовольство и нежелание что-то изменить в жизни все глубже вгрызались ему в душу, вызывая мучительное беспокойство.

На прощание Минерва сказала: «Вам нужно поскорее на что-то решиться, дорогой Джереми, а не то однажды утром вы проснетесь одиноким стариком». В ее глазах светились доброта и понимание, но от ее слов Джереми сковал холод. Ведь герцогиня Вулверстон прикоснулась к тайной дверце его души, за которой скрывались самые сокровенные страхи.

Леонора с Тристаном нашли друг друга и, подобно Ройсу с Минервой, обзавелись шумным, веселым выводком детей.

У Джереми оставались его книги, но, как прозорливо заметила Минерва, едва ли они способны были спасти его от одиночества. В особенности после того, как уйдет из жизни старый и немощный дядюшка Хамфри. Не станет ли Джереми сожалеть, что так и не выбрал времени подумать о семье, найти достойную спутницу жизни, завести детей, похожих на его озорных племянников и племянниц? Знаменитый Карлинг не сделал ничего, чтобы услышать детские голоса, радостный смех, топот маленьких ножек. Он навсегда лишил себя возможности увидеть, как растут его дети.

Он не произвел на свет сына, которому мог бы передать свои знания, всю накопленную мудрость, как Ройс своим старшим мальчикам. Быть может, сын или даже дочь разделили бы его страсть к древним письменам, которую когда-то пробудил в нем Хамфри.

Давным-давно Джереми решил, что ему не нужна семья, и все же…

Ему уже сравнялось тридцать семь. Минерва знала об этом, что наверняка и заставило ее заговорить об одинокой старости. Впрочем, благодаря стройной худощавой фигуре, ставшей немного плотнее лишь в последние годы, Джереми выглядел куда моложе своих лет. Однако Минерва сказала правду. Если Карлинг хотел обзавестись семьей, такой как у Вулверстонов или у Леоноры с Тристаном, ему следовало что-то предпринять. И побыстрее.

Он миновал деревушку Рейлесс, за которой, судя по дорожной табличке, следовал Рейчестер. Джереми предстояло ехать еще час, томясь от скуки, и он вполне мог воспользоваться этим временем…

И решить, чего он хочет.

Ему хватило двух секунд, чтобы принять решение. Он хотел иметь семью, как у зятя с сестрой. Как у Ройса. Большое дружное семейство. О, Джереми прекрасно представлял себе его.

Но как обзавестись семьей?

Разумеется, ему нужна жена.

Как раздобыть себе жену?

На этой мысли его прославленный ум, блестящий, острый как бритва ум исследователя, неожиданно забуксовал.

Тогда Джереми, как поступил бы на его месте любой ученый, поставил вопрос по-другому. Какая жена ему нужна, чтобы добиться желаемого результата?

Решить это было куда проще. Ему подошла бы женщина тихая, скромная, непременно молчаливая, предпочитающая держаться в тени. Если не совсем незаметная, то по крайней мере не из тех, кто обижается, когда муж день-деньской сидит, уткнувшись носом в книгу. Такая, что с радостью вела бы домашнее хозяйство и воспитывала детей, которыми, надо надеяться, их благословит Господь.