Разведка - это пожизненно - Всеволод Радченко

Но всё же главным и постоянным моим заданием во время саммита были встречи с ценным нашим источником. Было принято решение встречи в Женеве не проводить — слишком маленький город, переполненный агентами спецслужб. Поэтому на встречи я выезжал в города Лозанну, Морж и другие городки франкоговорящей Швейцарии, расположенные в основном на берегу Женевского озера.

Дискуссия на совещании сразу приняла острый характер. Американцы заявили, что в германском вопросе главным должно явиться объединение Германии на основе «свободных выборов», и что только на этой базе может решаться вопрос о европейской безопасности. Нам стало известно, именно от наших источников, что в лагере западных держав возникли определённые разногласия: и англичане, и французы заявили, что не смогут безоговорочно присоединиться к позиции американцев, так как было очевидно, что такая постановка вопроса абсолютно неприемлема для Советского Союза. Вскоре эта отличающаяся от американской позиция была высказана премьер-министром Франции Фором. Для западников возникла необходимость закулисных сепаратных переговоров, на которых помимо проблем совещания обсуждалась также позиция, высказанная вне рамок совещания канцлером ФРГ Аденауэром. Советская делегация в это же время выдвинула известный проект «Договора о коллективной безопасности в Европе».

Западники со своей стороны усилили сепаратные переговоры, добиваясь того, чтобы единым фронтом выступить на совещании. Исключительно активную роль в работе совещания и в работе нашей делегации играл Хрущёв. В этой обстановке наша информация, особенно о меняющихся планах и тактике западных держав, нюансах в позициях отдельных делегаций, имела первостепенное значение. Могу только сказать, что разведка справилась с этой задачей. И в конечном итоге на совещании создалась более благоприятная обстановка и были одобрены министрами иностранных дел стран-участниц совместные директивы и финальное коммюнике.

В этих документах практически полностью была учтена позиция Советского Союза. В Москве и мировой общественностью итоги Женевского совещания рассматривались как серьёзный успех советской внешней политики с далеко идущими последствиями. В мировой печати появился даже особый термин — «дух Женевы», означающий возможность нахождения общих согласованных позиций по таким важнейшим вопросам, как вопросы европейской безопасности, разоружения и т. д.

Для меня лично те месяцы работы в группе Короткова на крупнейших конференциях мирового значения в 1954 и 1955 годах были большим везением.

Уже в Москве, позднее, я узнал много интересных фактов из боевой биографии Александра Михайловича Короткова. Начав работать в ГУГБ делопроизводителем в девятнадцать лет, в двадцать один год он уже получил назначение на должность помощника оперуполномоченного. С 1933 года у Короткова идёт полоса командировок за рубеж по нелегальной линии: это Франция, затем Германия, в 1937 году опять Франция. Он уже работает как руководитель группы, созданной для ликвидации предателей, изменников Родины за рубежом.

Перед нападением Германии на Советский Союз Коротков работает в берлинской резидентуре, у него на связи находятся несколько ценных агентов. Сразу в первые дни войны немцы блокировали советские учреждения, но Коротков сумел обусловить и надёжно сохранить связь со своими помощниками. В 1943 году — участие в обеспечении безопасности проведения Тегеранской конференции глав держав антигитлеровской коалиции. Затем со спецзаданиями находился в штабе югославских партизан и был в 1946 году награждён югославским орденом «Партизанская звезда» 1-й степени. В 1948 году Сталин «предал анафеме» лидера Югославии Иосипа Броз Тито.

Многие видели фотографию, сделанную во время подписания акта капитуляции гитлеровской Германии в Берлине маршалом Жуковым и генералом-фельдмаршалом Кейтелем. Прямо за спиной Кейтеля на фото виден советский полковник. Вы узнаёте? Это Коротков. Он отвечал за пребывание Кейтеля в Берлине до самого подписания акта в ночь с 8 на 9 мая 1945 года. В советской зоне Германии был создан единый разведорган — резидентура с прямым подчинением Первому главному управлению НКГБ СССР. Резидентуру возглавлял Коротков.

С 1946 года — в Москве, с этого времени он одиннадцать лет руководил управлением нелегальной службы разведки. Особая большая история о судьбах и подвигах наших нелегалов.

В 1957 году генерал Коротков назначен представителем КГБ при Министерстве государственной безопасности в ГДР. Четыре года работы Короткова в Берлине в тесном сотрудничестве с министром госбезопасности ГДР Эрихом Мильке и начальником разведки Вольфом. Высокую оценку работы разведки ГДР и её главы дают все без исключения эксперты западных спецслужб. Успехи разведки ГДР были достигнуты при прямом участии нашего представительства и лично Короткова. Эти успехи были и нашими успехами.

В июне 1961 года Александр Михайлович был вызван в Москву. 27 июня он играл в теннис с Иваном Серовым, бывшим председателем КГБ, а в это время начальником ГРУ Министерства обороны. Он прямо на корте во время игры упал и сразу умер. Разрыв сердечной аорты. Ему был всего 51 год. Я был на похоронах на Новодевичьем кладбище. Там присутствовали и Мильке, и Маркус Вольф. Вольф выступал, и я хорошо помню, как он сказал: «Дорогой Саша! Ты — выдающийся профессионал и патриот своей Родины Советского Союза. Но ты стал и для нас, немецких разведчиков, и для всего народа Германской Демократической Республики любимым и родным человеком». Я могу лишь добавить, что Александр Коротков был разведчиком «от бога», с особым чутьём на фальшь, опасность. Я с благодарностью помню то, как мне посчастливилось поработать под его руководством во время двух командировок в Женеву. Он рано ушёл из жизни. Его жизнь была, как выстрел.

Летом 1955 года в Москве началось, фактически без моего участия, моё оформление в командировку во Францию, в ЮНЕСКО — в необычное в то время для нас место для прикрытия. СССР всего лишь год как вступил в эту организацию, и в ней ещё не было ни одного советского служащего. Не было также и представительства, которое было создано позднее. Наш денежный взнос в организацию мы уже проплатили, а с направлением наших людей, как обычно, продолжали раскачиваться. Руководство ПГУ решило, что нужно использовать в работе это новое прикрытие во Франции. Выбор пал на меня.

Как раз в это время в Москву по делам ООН приезжал руководитель управления кадров ООН из Нью-Йорка, которому ЮНЕСКО поручило провести беседы с возможными советскими кандидатами. Мои руководители выбрали для меня должность в департаменте кадров в ЮНЕСКО, что, в общем-то, с позиции разведки, вполне логично. Доступ к личным делам чиновников, изучение широкого круга возможных кандидатов на различные должности в организации, короче, поиск возможных объектов нашего интереса. После изучения моей биографии наш вариант был отклонён, и для меня предложили должность в департаменте социальных наук, так как моё образование, экономист-международник, было всё же ближе к «социальным наукам».

Было принято решение дать согласие на пост в социальных науках. Встреча с шефом кадров ООН в Москве состоялась. Это был англичанин лет 55-ти, несомненно, опытный «людовед». Англичане очень любили направлять своих людей в отделы кадров международных организаций. Как правило, это были отставники из английской разведки, заслужившие это место, так как зарплата в международных организациях была намного выше, чем в правительственных учреждениях Великобритании. Тем более для отставников.