Потусторонним вход воспрещен! - Наталья Александрова

Дорогу им заступил коренастый мужичок в кожаной куртке.

– Такси недорого! – произнес он, доверительно склонившись к Надежде.

– Не нужно! – привычно отмахнулась та.

– Нужно! – возразил таксист, не уступая дорогу.

– Что значит – нужно? – возмутилась Надежда. – Пропустите!

– Вам же сказали, что нужно! – раздался голос у нее за спиной, и сильные мужские руки схватили Надежду за локти.

Скосив глаза на Виктора, Надежда Николаевна увидела, что его тоже подхватили под руки двое плечистых парней.

«Полиция! – поняла Надежда. – Вычислили все-таки… И меня теперь возьмут, как соучастницу! Вовек не оправдаешься!»

– В чем дело? – по инерции попробовала она возмутиться, закрутила головой…

Только что перрон был полон людей, а тут он как будто по мановению волшебной палочки вымер, опустел. По крайней мере, та его часть, где находились Надежда с Виктором. Последние редкие пассажиры старались как можно скорее проскочить мимо, опустив глаза в землю, делая вид, что ничего не замечают.

– Только шуметь не надо! – прошипел незнакомый голос в самое ухо. – Никому из нас не нужны лишние неприятности!

Надежда забеспокоилась – как-то неправильно ведут себя эти полицейские, про неприятности говорят. Уж кто-кто, а они-то никаких неприятностей не боятся! И шум их тоже нисколько не беспокоит…

Она дернулась было, стараясь вырваться, но чья-то грубая рука ткнула ее кулаком в печень так, что потемнело в глазах. Когда же боль отпустила, желание сопротивляться пропало.

Надежду и Виктора повели куда-то в сторону, провели между газетным лотком и киоском, торгующим всякой дорожной снедью. Их подвели к синему микроавтобусу с яркой надписью «Доставка цветов», втолкнули внутрь. Дверцы захлопнулись, и микроавтобус сорвался с места.

– Куда вы нас везете?! – возмущенно проговорила Надежда.

Ее не удостоили ответом.

Сидевший рядом с водителем мужчина средних лет достал мобильник, позвонил кому-то, вполголоса сообщил:

– Да, мы его взяли… везем… и женщину тоже…

«Точно, они не полиция, – думала Надежда, – эх, поздно я сообразила, надо было на перроне орать «караул!». Люди бы заметили, если бы не заступились, то настоящей полиции сообщили… Хотя ее Виктор как раз и боится, а эти-то кто такие еще на нашу голову…»

Она переглянулась с Виктором – мол, кто такие? Он едва заметно развел руками и покачал головой – понятия не имею, сам в догадках теряюсь… Салон микроавтобуса был без окон, но через окошко водителя Надежда видела, что свернули на Лиговский.

Кроме них, вместе с водителем в автобусе было четверо людей. Мужчина средних лет в неприметном сером плаще вроде бы старший в группе, двое рослых плечистых парней в одинаковых черных куртках, одинаковой рыжеватой масти, только один был еще к тому же в черных очках, а другой нет. Водителем оказался тот самый коренастый мужичок в кожаной куртке, что остановил Надежду под видом таксиста.

Машина повернула, Надежда вытянула шею, чтобы проследить, куда именно, и тут же сильная рука опустилась на плечо.

– Сидеть смирно! – прошипел парень в темных очках. – Головой не вертеть! – он еще сильнее вдавил ее в сиденье.

– Отпусти, больно! – буркнула Надежда, но парень будто не слышал и давил на шею.

Надежда Николаевна Лебедева всегда считала себя женщиной крепкой и подвижной, на здоровье не жаловалась. Однако кто в наше время может похвастаться абсолютным здоровьем? Были и у Надежды в организме слабые места. Одним из них являлась шея.

Шея причиняла Надежде множество неприятностей. Обычная простуда начиналась у нее с резкой боли в шее. Потом, конечно, прилагался полный набор: насморк, кашель, боли в горле, но шея проходила позже всех. Стоило в жаркий летний день посидеть на легком сквознячке или проехать в электричке с открытыми окнами – и готово дело, тупая ноющая боль в шее, да еще и голову не повернуть. А бывало и так: вроде бы ложишься спать совершенно здоровой, ночью все спокойно, а проснешься – так скособочит, хоть инвалидность оформляй!

Так что к шее своей Надежда относилась трепетно. А тут какой-то гамадрил на нее давит!

– Пусти, сволочь! – заорала Надежда, пытаясь вырваться, и бестолково замахала руками.

Особого вреда она парню не причинила, только смахнула черные очки. И тут же поняла, отчего тот носит их осенним утром, когда солнце вовсе не такое яркое: под левым глазом у парня уютно расположился огромный темно-лиловый синяк.

– Ух ты! – восхитилась Надежда. – Это кто ж тебя так любит?

Очки упали под ноги Виктору, парень буркнул что-то непечатное и полез вниз. Но Виктор одной ногой раздавил очки в пыль, а другой угостил парня хорошим ударом в челюсть. Тот охнул и отлетел на Надежду. Второй парень ударил Виктора в живот привычным приемом, и Надежда поняла, что в печень на перроне ее бил тоже он.

Виктор согнулся от боли, и, пока парень любовался делом своих рук, озверевшая Надежда отпихнула от себя другого, с синяком, который очумело тряс головой и вообще был пока не боец, и вцепилась зубами второму злодею в руку. Парень взвыл от неожиданности, Надежда же с удовлетворением почувствовала, что прокусила руку до крови.

– Отставить! – рявкнул старший с переднего сиденья, и Надежда краем глаза увидела, что на нее смотрит дуло пистолета. – Всем сесть по местам, а то стреляю!

– Ага, – заметила Надежда, отплевываясь, – среди бела дня, посреди улицы он стрелять будет! Очень смешно!

Кровь у парня текла ручьем.

– У тебя, наверно, свертываемость плохая, – заметила Надежда, – знала я одного человека, – ему зуб вырвали, а ночью кровь пошла. Он когда проснулся – уже поздно, остановить не смогли, так и помер.

Она сама не понимала, для чего их злит. На самом деле она находилась в тихой панике. Их похитили люди явно бандитского вида. И совершенно непонятно, для чего. Во всяком случае, Надежда им точно не нужна, она тут вообще человек посторонний.

«Вот попала-то я, – мысленно пригорюнилась она, – в чужом пиру похмелье…»

Машина так часто сворачивала, что она совершенно потеряла направление и понятия не имела, куда их везут. Мелькнули по бокам деревья, листья еще зеленые, потом какая-то железная ограда, автобус поехал медленнее. Виктор, похоже, очухался, тот с синяком тоже, чего нельзя было сказать о втором. Он обмотал руку носовым платком, сквозь который просвечивало пятно крови. Парень очень волновался и поминутно проверял руку.

– Пластырем залепи! – посоветовала Надежда.

Парень посмотрел на нее волком и спросил у водителя:

– Вась, у тебя пластырь есть?

Водитель перебросил назад моток изоляционной ленты.

– Чем богаты, тем и рады!

Парень зубами отодрал ленту, причем кусок прилип к губе намертво, и попытался залепить ранку на руке. Было очень неудобно, лента соскальзывала, да еще нечем отрезать.