Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Продолжайте. – Капитан разжал захват.

– Вот я и говорю. – Морской пехотинец сделал вид, что милостиво простил обидчика. – Лурийка напоминает вставшую на дыбы кобылу. – Секунду поразмыслив, он уточнил: – Породистую кобылу. Ноги длинные и стройные, а круп такой, что слюни текут.

– Как Дэя двигается? Опишите походку. – Капитан глянул на Тэрри, как будто проверял, внимательно ли тот слушает.

– Двигается весьма примечательно. Очень широкие резкие шаги, и при этом еще и умудряется вертеть задницей. Я как-то подумал, что будь у нее хвост, то при каждом шаге он непременно залетал бы вперед и хлестал свою владелицу по мордасам.

– Хорошо описали, доходчиво. – Капитан удовлетворенно улыбнулся. – Дальше, вернее, выше, раз уж ползете по лурийке снизу вверх.

– Выше, на мой вкус, все худовато. Грудь – размерчик так второй, не больше. Живот и бока словно стянуты корсетом. Вернее, не стянуты, а перетянуты. Выглядит весьма эффектно, но как-то уж очень неправдоподобно. Кажется, что она вот-вот переломится пополам.

– Вам бы книжки писать, Смит, – похвалил сержанта Норингтон. – А, Тэрри? Как ты думаешь? – Капитан покосился на молодого человека, но, натолкнувшись на холодный непроницаемый взгляд его голубых глаз, сразу вернулся к расспросам. – Дальше. Руки, лицо?

– Руки как руки. Если бы не когти на пальцах, сказал бы, что ничего запоминающегося. А вот лицо – это да!.. Я его как сейчас вижу.

Сразу после этих слов Норингтон поднял вверх палец, призывая Тэрри к особому вниманию. Смит понял, что с рассказом лучше не тянуть. Сержант зажмурился, и тут же из мглы на него глянули пустые потухшие глаза инопланетянки, такие, какими он их запомнил там, в камере сжигания отходов. Неожиданно в душу ворвалась тоска. Все эти живые существа, которых тогда ему приказали отправить на тот свет, больше не казались смертельными врагами. И, наверное, хорошо, что они сбежали, иначе Дэниан до конца своих дней ощущал бы себя грязным садистом.

– Смит, очнитесь. – Капитан дернул его за локоть. – Вы остановились на очень важном месте – лицо. Дайте нам ее лицо!

– Правильные человеческие черты. Глаза хотя и большие, но почти всегда прикрыты веками. Может, оттого они и кажутся узкими, раскосыми, словно у застенчивой японки. Лицо слегка вытянутое, но это ее не портит. Даже наоборот, появляется некое благородство, будто у дамы голубых кровей. Из-за того, что у Дэи нет ни волос, ни ресниц, ни бровей, чудится, что смотришь на маску. – Смит поразмыслил и добавил: – Роскошную экзотическую маску. Кожа у инопланетянки светло-золотистого цвета, а по левой части лица, голове, шее и, должно быть, по всему остальному телу пляшут обалденно красивые узоры. То ли цветы, то ли диковинные птицы. Каждый может представить что угодно. Рисунок постоянно меняется, светится и переливается всеми красками радуги. Специалисты сказали, что это подкожные имплантаты. У них там, на Луре, мода такая. Даже жалко было пихать в топку этакую красоту.

Невзирая на протестующий жест капитана, Смит приложился к бутылке и не отрывался от нее, пока не осушил до дна.

– Это все? – Норингтон смекнул, что от духоты, алкоголя и сентиментальных чувств сержанта окончательно развезло. Толку от него становилось все меньше и меньше.

– А чего вы еще хотели? Рассказал, что помнил. – В груди морского пехотинца росла неприязнь к этим потрошителям человеческих душ.

Капитан пропустил мимо ушей вызов, таящийся в тоне подвыпившего сержанта, и обратился к своему напарнику, который, как неподвижная статуя, продолжал стоять возле их столика:

– Ну как, что-нибудь есть?

– Тяжело. Очень тяжело работать через свидетеля, тем более такого, как сержант Смит. Он пьян, его слова плохо иллюстрируются четкими зрительными образами. И вообще, по моему мнению, Смит не горит желанием сотрудничать с нами, а поэтому халатно относится к выполнению вашего, господин капитан, задания.

«Ах ты, гнида желторотая! – Смит весь вскипел от злости. – Ну, попадешься ты мне в глухом темном уголке! Все кости переломаю, кровавой юшкой будешь харкать! Ботинки мне будешь ли…»

Смит запнулся, так и не досочинив до конца свою угрозу. Взгляд, которым угостил его Тэрри, походил на удар острой отточенной сабли, точный и молниеносный. И судя по всему, клинок этот был отравлен. Сержант почувствовал, как яд растекается у него в груди, как одна за другой сжимаются, чернеют и умирают клеточки его здорового сильного тела. Черная волна вот-вот докатится до сердца, и тогда… тогда смерть!

– Хватит, Тэрри! Оставь его! – Капитан Норингтон энергично вскочил со стула и насмешливо поглядел на сержанта, который обеими руками пытался зажать несуществующую рану в своей груди. – Поднимайтесь, Смит. Вы пойдете с нами.

– Зачем это? – прохрипел Дэниан, затравленно глянув снизу вверх.

– Как, разве вы еще не поняли? Вы теперь в нашей команде. – Затем Норингтон указал на Тэрри: – И, кстати, только что познакомились со своим напарником.

От неожиданного вскрика Грабовский вздрогнул. Повернув голову, он вопросительно уставился на соседа по креслу.

– Эй, Микульский, ты чего?

– Опять эта хрень. – Рядовой тяжело дышал. В тусклом свете дежурного освещения было видно, что на лбу у него поблескивают капельки пота.

– Работаем на износ. – Лейтенант достал из-под сиденья флягу с тонизирующим коктейлем и протянул солдату: – На вот, глотни. Полегчает.

Ян Микульский сделал пару глотков, вернул флягу, а затем с уверенностью заявил:

– Нет, не полегчает. И усталость тут ни при чем. – Ян невидящим взглядом уставился в пустоту. – Одно из двух, либо во время допросов мне основательно поджарили мозги, либо у меня едет крыша. Хотя второе может легко следовать из первого.

– Не мели чушь. На борту «Призрака» тебя ведь обследовали. Дэя обследовала. А ты ее знаешь, найдет даже чего и нет.

– Тогда откуда это чертово привидение у меня в башке? Только-только начинаю кемарить, а оно тут как тут. Стоит и смотрит. Ничего не делает, только смотрит. Но взгляд этот, я вам скажу… – Микульский поежился, словно от ледяного пронизывающего ветра. – Чувствуешь себя аперитивом на пиру у вампиров.

– Рядовой Микульский, приказываю выбросить глупости из головы и отдыхать. – Грабовский потрепал по плечу своего старого боевого товарища. – Если боишься спать, не спи. Просто закрой глаза, отключись и ни о чем не думай. Слышишь, ни о чем! Впусти в голову космический вакуум и держи его там как можно дольше. – Командир подмигнул солдату. – Я так делаю всегда. Расслабляюсь после того, как вы, засранцы, меня окончательно достанете за день.

Обменявшись с Микульским мятыми улыбками, Грабовский встал и, пошатываясь в такт раскачивающемуся планетоходу, двинулся в направлении места водителя.

Пилотское кресло в спасательной шлюпке предусматривалось лишь одно. Места для остального экипажа располагались в кормовой части. Так что, если кому-либо из пассажиров во время движения вдруг взбредет на ум пообщаться с пилотом, то делать он это будет стоя, крепко вцепившись в аварийные поручни. Марк изобрел другой способ. Недолго думая, он уселся прямо на пол, опершись спиной о пульт управления. За окном непроглядная ночь, и пялиться туда все равно бесполезно, а вот лицо пилота прямо перед глазами. Пару минут он сидел молча.