Графиня Дюбарри. Интимная история фаворитки Людовика XV - Наталия Сотникова

К описываемому здесь периоду Дюбарри уже перезнакомился со многими высокородными распутниками и понял, что наилучшим способом стать своим в этом мирке является поставка женщин любителям сладкой жизни. Невзирая на свою заурядную внешность, он сумел поставить дело с широким размахом, не брезгуя при вербовке красавиц легкого поведения ни угрозами, ни лживыми обещаниями, ни похищениями. В 1762 году Прощелыга заморочил голову продавщице из модного магазина, некой Софи Трико, уверяя, что она является его побочной дочерью, и заставил заниматься проституцией, поскольку девушка не могла предъявлять особо высокие требования к собственному отцу. В погоне за новым живым товаром Жан-Батист был готов буквально на все. Научившись потрафлять любителям женщин, находившимся в вечном поиске новых ощущений, он стал другом таких вельмож, как герцоги де Дюра и Фронсак, маркиз Ла Тремуй и друг короля герцог де Ришелье. Они считали ниже своего достоинства посещать бордели даже класса люкс типа заведения Гурдан и могли довериться в этом вопросе лишь человеку своего круга. Так Дюбарри стал сводником благородных кровей.

По-видимому, у него был особый нюх на женщин, умение убеждать их заниматься столь неблаговидным ремеслом и доскональное знание потребностей своих взыскательных клиентов. Уже летом 1755 года в полиции появляется отчет о «неком графе Дюбарри, который поставляет своим знакомым молодых дам и забирает для себя существенный процент их заработков». Однако полиция отнеслась к его промыслу весьма снисходительно, считая его всего лишь закоренелым распутником, и не предприняла никаких серьезных усилий по пресечению этой деятельности. При этом ни для кого из окружающих не было секретом, что источниками средств широкого образа жизни Прощелыги являются сводничество и карточная игра. Известный распутник, близкий друг короля, маршал герцог де Ришелье, поставивший перед ним задачу обеспечивать его женщинами «с изюминкой», был настолько доволен его услугами, что деловые отношения перешли в дружбу. Помимо всего прочего, герцог ввел Дюбарри в число поставщиков провианта для военной операции на Корсике, на чем тот заработал немалые деньги.

Луи Франсуа Арман, герцог де Ришелье, маршал Франции, был первейшим повесой восемнадцатого века; полагают, что именно он послужил прообразом всех циничных соблазнителей в литературе того времени: Вальмона из «Опасных связей» Шодерло де Лакло, Ловласа из «Клариссы Гарлоу» С. Ричардсона, Селима из «Нескромных сокровищ» Д. Дидро. Его похождения были одним из средств утверждения себя как личности. Дело в том, что герцог унаследовал множество высоких титулов не как прямой потомок великого кардинала, но в качестве представителя побочной линии, нисходившей от сестры кардинала Франсуазы, вышедшей замуж за худородного провинциального дворянина Виньеро. Спесивая придворная знать, насчитывавшая за собой века прославленных предков, считала его выскочкой, и герцог в течение всей своей жизни вел борьбу за то, чтобы не допустить ни малейшего покушения на свои права и во всех смыслах вполне соответствовать своему высокому положению.

Отмеренный ему срок пребывания на земле для той эпохи оказался буквально из ряда вон выходящим: герцог появился на свет в 1696 году и скончался в 1788. Он жил в правление Людовика ХIV, Регента, Людовика ХV и Людовика ХVI. Герцог совершенно заслуженно получил звание маршала в 1748 году, отличившись в битве при Фонтенуа[12] в ходе войны за австрийское наследство. Представленный ко двору в возрасте 14 лет, юноша быстро усвоил правила беспощадной борьбы за место под солнцем, сиречь подле особы монарха. Маршал составил себе огромное состояние посредством беспощадных грабежей во время военной кампании в Ганновере 1757–1758 годов, спекуляций недвижимостью, а также выжимая все, что возможно, из своих должностей в провинции, точнее в Бордо.

Природа при красивой внешности и живом уме, однако же, наградила его небольшим ростом, и для преодоления комплекса по поводу этого недостатка Ришелье с юных лет погрузился в пучину разврата и прославился своими любовными похождениями, которым было несть числа. Сыграл свою роль и тот факт, что в возрасте 15 лет родители вынудили его жениться на дочери маркиза де Ноай во исполнение давней договоренности между двумя семьями. Юный герцог поклялся, что никогда не будет супругом своей жены, и приложил к тому немалые усилия (правда, Анн-Катрин не зажилась долго на этом свете, и впоследствии Ришелье вступил в брак вторично). Достаточно упомянуть такой знаменательный поворот в его судьбе: он угодил в Бастилию за попытку соблазнить мать Людовика ХV, грациозную Марию-Аделаиду Савойскую. Перечислять его подвиги на поле любовных приключений не имеет смысла, потому что ко времени его знакомства с Дюбарри завзятый распутник, что называется, вышел в тираж. Неуемная погоня за наслаждениями оставила беспощадные следы на его внешности: герцог превратился в высохшую мумию, придать живые черты которой уже не могли ни пудра, ни многочисленные притирания, румяна и тушь. Канули в прошлое те времена, когда в 1721 году его любовницы виконтесса де Полиньяк и маркиза де Нельé устроили дуэль из-за этого красавца. Теперь же молодые знатные дамы совершенно потеряли к нему интерес, так что он был вынужден снизойти до посещения шикарных борделей Бриссо или Гурдан, почитавших за честь обслуживать этого престарелого сиятельного развратника с изысканными манерами. У него также были несколько роскошно обставленных помещений, оборудованных специально для приема «дев веселья». Будучи человеком тонкого вкуса, этот неуемный греховодник предпочитал предаваться любовным утехам в изящных павильонах, расписанных известными художниками на темы галантных приключений в духе той растленной эпохи. Герцога и Дюбарри свела вместе страсть к порочным увлечениям, ибо старик считал графский титул приятеля гарантией того, что де Ришелье может общаться с Прощелыгой, не нанося ущерба своей аристократической гордости. Дюбарри же, как и всякий сводник, не гнушался бессовестно обманывать престарелого вельможу. Когда у него не было на примете «свежачка», он брал девицу напрокат у Гурдан, заставляя маршала платить намного больше, чем если бы тот напрямую пошел в заведение Графинюшки.

Невзирая на жизнь, исполненную удовольствий, Ришелье все-таки испытывал тайное неудовлетворенность, ибо ему так и не удалось побывать в должности министра. Он не оставлял надежды занять положение, которое позволило бы ему стать на равную ногу или даже превзойти своего великого предка. Все его престижные должности вроде военного губернатора Лангедока или губернатора Гиени не давали того влияния, которым располагал его злейший враг, первый министр герцог де Шуазёль, обязанный своим возвышением маркизе де Помпадур. Маршала бесило то, что, являясь близким другом короля и одним из его четырех камергеров, он не мог совать нос в его дела. У него давно созрел план подсунуть Людовику ХV новую любовницу, которая сумеет сместить Шуазёля.