Радостная мудрость. Принятие перемен и обретение свободы - Йонге Мингьюр Ринпоче

Так что в общем и целом, хотя моя жизнь далека от совершенства, я доволен ею. Особенно же я благодарен за тревожные эмоции, пережитые мною в детстве. Те препятствия, с которыми мы сталкиваемся в жизни, могут дать нам мощный стимул для перемен.

Один из учеников, с которым я встретился во время недавней поездки в Канаду, выразил это таким образом:

«Тревога всегда была для меня проблемой, особенно на работе. Мне казалось, что я работаю недостаточно хорошо или недостаточно быстро, что люди шепчутся у меня за спиной и что, поскольку я не такой ловкий и знающий как другие, меня выгонят с работы. А если я потеряю работу, на что будет жить моя семья и я сам? Как я всех прокормлю? Этим мысли продолжались без конца, пока я на самом деле не ощутил ужас, представив себя бездомным с шапкой для милостыни в руках.

Единственно, что могло бы меня успокоить, — это попытка искать “свет в конце туннеля”, отчаянно надеясь, что обстоятельства переменятся. Что я найду новую работу, предъявляющую меньше требований. Или что уменьшится нагрузка. Может быть, у меня будет новый управляющий. Или, быть может, людей, шепчущихся у меня за спиной, уволят.

Тогда я стал наблюдать саму тревогу и начал понимать, что проблема заключалась не в работе, а в мыслях о работе. Поиски “света в конце туннеля” были не чем иным, как оборотной стороной страха — надежды, что какая-то перемена в обстоятельствах спасёт меня от тревоги. Постепенно до меня стало доходить, что надежда и страх — тоже не что иное, как идеи, витающие в моем уме. На самом деле они не имеют ничего общего с самой работой.

В этот момент меня поразила догадка, что свет, который я искал, и есть туннель и что туннель, в котором, как мне казалось, я был заперт, и есть свет. Единственная разница между ними — моя точка зрения, способ, которым я предпочитаю смотреть на свою ситуацию.

Эта смена угла зрения составляет всю разницу. Когда я ощущаю беспокойство или страх, я могу взглянуть на эти импульсы и понять, что у меня есть выбор. Я могу подчиниться им или могу наблюдать их. И если я предпочту их наблюдать, я больше узнаю о самом себе и о своей способности принимать решения относительно того, как реагировать на события в своей жизни».

История, рассказанная этим человеком, напомнила мне о собственном переживании, полученном в аппарате ФМРТ, разновидности туннеля, где я подвергся испытанию жарой, шумом, криками и плачем, которые запросто могли бы привести в замешательство, но вместо того стали благоприятной возможностью обнаружить ещё большую глубину и качество покоя, ясности и сострадания. Моя практика в ранние годы и полученные благодаря ей переживания показали мне: то, что поначалу может показаться тьмой, по сути, не более материально, чем тень, отбрасываемая в потоках истинного света ума.

Мы будем скитаться мыслью,

И в конце скитаний придем

Туда, откуда мы вышли,

И увидим свой край впервые.

— Т. С. Элиот, «Литтл Гиддинг», перевод А. Сергеева

Не так давно, посетив музей восковых фигур в Париже, я увидел там статую Далай-ламы, невероятно похожую на Его Святейшество. Я внимательно осматривал ее со всех сторон, потому что знаком с Его Святейшеством очень хорошо. Когда я стоял рядом с этой фигурой, глядя на неё, подошла молодая пара. Женщина встала на колени между Его Святейшеством и мной, а её спутник навёл объектив своей камеры, чтобы сделать снимок. Не желая мешать, я хотел шагнуть в сторону — и тут женщина издала вопль, а у мужчины с камерой челюсть отвисла чуть не до пола. Дело в том, что при довольно тусклом освещении зала они сочли меня частью экспозиции: восковой фигурой весёлого маленького монаха, стоящего рядом с Далай-ламой.

Когда пара оправилась от потрясения, вызванного зрелищем внезапно ожившей восковой фигуры, мы все вместе от души посмеялись и расстались на самой приятной ноте. Но, когда я продолжал прогулку по музею, мне пришло на ум, что этот краткий эпизод продемонстрировал в уменьшенном масштабе настоящий и по сути трагический аспект человеческого существования. Молодая пара пришла на выставку с совершенно ясным, твёрдым комплексом ожиданий, никак не предполагая возможности того, что реальная ситуация может оказаться иной, чем они представляли. Точно так же большинство людей, обременённых всевозможными предвзятыми мнениями и убеждениями, остаются в неведении относительно основных фактов человеческой жизни — того, что мои учителя называли коренным состоянием.

Чтобы понять, каково это состояние, нам нужно вспомнить самые первые учения, которые Будда дал, достигнув того, что часто называют просветлением — словом, которое, возможно, звучит несколько высокопарно, подразумевая нечто недоступное большинству людей.

На самом деле просветление — это совсем просто. Представьте, что вы привыкли пробираться по тёмному помещению, ударяясь о столы, стулья и другие предметы мебели. В один прекрасный день, нечаянно или по счастливой случайности вы задеваете выключатель. Вдруг вы видите всю комнату, всё, что в ней стоит, стены, ковры и думаете: «Вы только посмотрите, чего здесь только нет! Неудивительно, что я всё время обо всё это бился!». И, глядя на всё это барахло, возможно, не без удивления видя его в первый раз, мы понимаем, что выключатель всегда был на своём месте. Мы просто не знали о нём или, быть может, просто не думали о возможности того, что в комнате может быть что-то кроме темноты.

Таков один из способов описать просветление: мы включаем свет в комнате, по которой всю жизнь двигались в кромешной тьме.

Вероятно, самое значительное достижение Будды заключается в донесённой до нас идее: мы настолько привыкли ходить в темноте, что забыли, как зажигать свет.

Пусть ныне ты обладаешь жизнью, наделённой свободами и дарованиями, обрести которые столь трудно, но она не продлится вечно.

— Патрул Ринпоче, «Слова моего всеблагого учителя»

Будда отличался от других учителей тем, что начал свою деятельность не с выдвижения каких-то высоких метафизических положений. Вместо этого он сосредоточился на том, что было бы самым насущным для большинства людей. Чтобы полностью понять ясность и простоту его подхода, было бы полезно отбросить мифы, которыми обросла его жизнь, и попытаться за мифом увидеть человека.

Легенда повествует, что Сиддхартха Гаутама — такое имя ему дали при рождении — был сыном и наследником правителя княжества на севере Индии. Во время праздника, устроенного в честь его рождения, один брахман-провидец предсказал, что новорождённый станет или могущественным царём, или великим святым. Опасаясь, что его старший сын откажется от роли предводителя своего народа, отец Будды построил для его развлечений целый комплекс дворцов, которые должны были укрыть его от столкновения со всеми неприятными сторонами жизни, способными пробудить какие-то скрытые духовные склонности. В шестнадцатилетнем возрасте наследника убедили жениться и продолжить род.