Monster High. Лучшие подруги - Гитти Данешвари

Гиблиотека оказалась холодным и продуваемым насквозь помещением, заполненным клочьями пыли, скрипучей мебелью и величайшими из когда-либо рассказанных историями монстров. Разбитые на разделы в соответствии с биологическими видами, эти истории описывали или сами были написаны всеми мыслимыми существами, от популярных до безвестных. Эти тома были не просто гульской литературой. Это была монстория — история монстров, рассказанная ими самими.

Доктор Вустрец вошел в Гиблиотеку одновременно со звонком, возвещающим начало урока. В твидовом костюме с темно-коричневыми заплатками на локтях, с большим кожаным портфелем, этот морской монстр средних лет выглядел в точности как профессор литературы — не считая того, что от него пахло соленой водой.

— Ученики! — приветствовал класс доктор Вустрец, а затем театрально склонил голову и умолк на полминуты. После этого он достал из кармана пиджака трубку и продолжил: — Я обнаружил, что очень полезно бывает очистить палаты моего разума, прежде чем погружаться в пучину гульской литературы.

— Пардоне муа, доктор Вустрец, но курение категорически запрещено на территории Школы монстров. Кроме того, оно очень, очень вредно для вас, — твердо произнесла Рошель.

— И для нас! Я от него вяну! — прошептала Рошели Венера.

— Это не курительная трубка, юная горгулья. Она может выглядеть как трубка, но определенно не является таковой. На самом деле это художественно вырезанный ломоть сыра, который я намереваюсь съесть позднее, на ланч. Видите ли, преподавание во многом подобно лицедейству: обе профессии используют реквизит для создания разных персонажей. И эта сырная трубка в настоящий момент помогает мне создать мою интеллектуальную личность, великого доктора Вустреца.

— Вот это да! Он говорит скорее как циркач, чем как учитель, — пробормотала Робекка.

— Ну а теперь настало время моего монолога, известного также как перекличка, — произнес доктор Вустрец, отложил сырную трубку и открыл папку с зажимом для бумаг. — Лагуна Блю! Дракулаура! Джексон Джекил или Хольт Хайд! Дьюс Горгон!

Пока имена одноклассников разносились по помещению, Рошель отыскала взглядом Дьюса Горгона в его неизменных солнечных очках. Он казался ей красивым и интригующим. Возможно, подоплека была в том, что Дьюс не был создан из гранита, а возможно, в том, что она была одной из немногих в школе, кто способен был посмотреть ему в глаза. Поскольку Рошель и так была из камня, змеиный взгляд Дьюса Горгона не представлял для нее опасности.

— Клео де Нил! — продолжал преподаватель.

Услышав имя подруги Дьюса, Рошель тут же пришла в себя, вспомнив, что она и сама не свободна. Ведь всего лишь несколько дней назад, в Скариже, она попрощалась со своим милым другом Гарроттом. От одной лишь мысли о Гарротте Рошель почувствовала себя виноватой.

Пока Рошель размышляла о моральных аспектах возникшего в ее душе чувства, сидящая рядом с ней Венера с гневом смотрела на изрядную коллекцию бумажных сумок, принадлежащую Клео де Нил.

— Ты только глянь на все эти бумажные мешки с покупками! Это вопиющая безответственность! Она — убийца деревьев! — выплеснула свое возмущение Венера, обращаясь к Робекке и Рошели.

— Кнопки-заклепки, Венера, тебе не кажется, что «убийца деревьев» — это немного чересчур? Возможно, она просто забыла свои многоразовые пакеты дома. Я вот постоянно что-нибудь забываю, — пискнула Робекка, надеясь унять растущий в душе Венеры гнев защитника окружающей среды.

Но Венера была не из тех монстров, которых легко успокоить. И прежде чем Робекка сообразила, что происходит, Венера замахала своими зелеными руками, стараясь привлечь внимание Клео.

— Привет, Клео! Я Венера. Я новенькая.

— Добро пожаловать, — ледяным тоном ответила Клео.

— Похоже, ты сегодня утром изрядно пошопилась. Должно быть, это было очень приятно. Но знаешь ли ты, что было бы еще приятнее? Принести в «Кувалду» собственную многоразовую сумку и сохранить жизнь дереву!

— С чего ты вдруг решила поговорить со мной о моих сумках, деревьях и другой фигне? Я что, похожа на лесника или на сортировщика мусора?

— Смею тебе сообщить, что это две самые благородные профессии на свете! Они каждый день находятся на переднем крае борьбы против таких истребителей окружающей среды, как ты! Ты вообще понимаешь, что мы нуждаемся в деревьях, чтобы получать кислород?! — воскликнула Венера, и ее лозы крепко обвились вокруг сжатых кулаков.

— Дерись за правое дело! Дерись изо всех сил! — запела со своего насеста в углу комнаты одинокая тыквенная голова.

— Отвали, сорняк, — бросила Клео и повернулась к Клодин Вульф. — Она явно не годится ни в группу поддержки, ни в «Кусоловей».

Общество «Кусоловей» было школьным клубом девушек — своего рода элитой монстров-подростков, — и попасть туда было очень трудно.

— Ой, подружка, — воскликнула Лагуна Блю со своим бодрым австралийским акцентом, — она просто пытается сохранить мир процветающим для нас всех.

— Да по фигу, — отозвалась Клео. Венера покраснела от гнева.

— Венера, я беспокоюсь о твоем давлении. У тебя такой вид, будто ты вот-вот взорвешься. Я бы посоветовала тебе продолжить этот разговор попозже, — вмешалась Рошель.

— Планета не может ждать! Для нее нет слова «попозже»! — заявила Венера, драматически взмахнув руками с беспорядочно вертящимися зелеными лозами.

— Тогда как насчет того, чтобы нам с тобой встретиться попозже? Или, еще лучше, никогда? — огрызнулась Клео.

Нос Венеры сморщился, щеки раздулись, и она громогласно чихнула. Ярко-оранжевое облако пыльцы осело на Клео де Нил, чудесным образом миновав всех остальных сидящих рядом учеников.

— Крошка, ты в порядке? А твоя одежда? — умильно поинтересовался Дьюс, зная, что Клео будет больше всего сокрушаться об испорченном наряде.

— Конечно, в порядке, — с несвойственным ей теплом и сердечностью отозвалась Клео, затем повернулась к Венере. — Спасибо, что указала мне на ошибочность моих действий. Ты абсолютно права: это безответственно — отправляться за покупками без многоразовой сумки. На самом деле я собираюсь приобрести прочную золотую сумку, которая будет вечной! Спасибо, Венера, спасибо!

Дьюс озабоченно потрогал лоб Клео.

— Крошка, я с тебя офигеваю. Ты точно не переживаешь из-за того, что тебя обчихали?

Вустрец, наблюдавший за разворачивавшейся драмой, словно за театральным представлением, поставленным для его увеселения, решил, что пришла пора вмешаться.

— Дайте-ка угадаю. Венера МакФлайтрап?

— Да, это я.

— Распыление убеждений в школе строго запрещено.