Чужая гостья - Алла Холод

– Маша, я в таком виде, меня, наверное, трудно узнать, но если бы вы знали, какие обстоятельства…

Вероника запнулась, и Маша схватила ее за руку.

– Ну что вы, Вероника, все в порядке, давайте зайдем ко мне, выпьете чашечку кофе, успокоитесь, – предложила Маша. – А еще лучше чаю. У меня есть замечательный чай, китайский, который успокаивает нервы. Я вам коньячку налью, и вы сразу успокоитесь. У вас что-то случилось?

Маша потянула женщину за руку.

– Нет-нет, – запротестовала та, – я не в том виде, чтобы показываться на люди.

– Пустяки! – решительно сказала Маша.

– Простите, Марьяна, у меня совсем нет времени, у меня сейчас каждая секунда на счету, и каждая может оказаться роковой. Я говорю совершенно серьезно.

Маша отпустила ее руку и нахмурилась, только сейчас она заметила, что Веронику трясет, руки ее ходят ходуном.

– Вы уверены, что… – начала Маша, но была прервана.

– Марьяна, я очень вас прошу сделать для меня одну важную вещь, – пробормотала Вероника. – Я прошу вас об этом как руководителя телеканала и просто порядочного человека. Вот, возьмите и сохраните это. Продержите это у себя хотя бы день-два.

Она достала из кармана своей спортивной кофты маленький бумажный пакет и протянула Маше. Ее движение было настолько отчаянным, что Маша невольно сделала ответный жест и взяла конверт, хотя в тот момент ее пронзил безотчетный животный страх, и в голове промелькнула подленькая мыслишка: что я делаю, куда вляпываюсь? Маша осторожно взяла в руки конверт, словно это была смертоносная эфа, и спросила:

– Что это? Вероника, вы должны объяснить, зачем передаете это мне и чем я могу вам помочь.

– Я все вам объясню, Машенька, поверьте мне, но сейчас у меня нет ни одной минуты времени, – запричитала Вероника, – меня сюда провожали, но я оторвалась, у меня было форы минута-две, не больше. Я бросила машину перед светофором на Карла Маркса. Не совсем же они тупые, поймут, что я пошла на телевидение… Тогда меня найдут. И это будет прямо сейчас. Поэтому вы простите, но мне нужно исчезнуть. Как только я буду в безопасности, я вам позвоню. Если со мной что-то случится, вы должны передать эту флэшку в областное управление ФСБ. И больше никому! Слышите? Если у вас будет запрашивать полиция, ни в коем случае! Никому и ни под каким видом! Только в ФСБ!

Речь Вероники стала сбиваться, она начала лихорадочно оглядываться по сторонам.

– Все, Марьяна, мне нужно бежать…

– Постойте, так, может, вам как раз лучше ко мне? В моем кабинете вы будете в безопасности.

– Нет, так в опасности буду не только я, но и вы…

С этими словами женщина судорожно и довольно жестко сжала Машину руку и бросилась прочь. Маша кинулась за ней и увидела ее заворачивающей в переулок, ведущий к торговому центру и новому огромному жилому комплексу. Вероника бежала без оглядки, хотя за ней никто не гнался…

Как странно, думала Марьяна, поднимаясь по лестнице на второй этаж, к себе в кабинет. Муж у этой Вероники – крутой полицейский, а она мечется по городу в спортивном костюме, заплаканная, нечесаная, бегает, будто за ней крутая погоня… Как в каком-то телесериале. Или она не в себе? Мало ли какие обстоятельства могут нарушить равновесие даже самого спокойного человека! Переданную Вероникой Приходько флэшку нужно срочно отсмотреть и принять какое-то решение, чтобы хотя бы понять, что случилось с этой женщиной. Она не просто пустая светская фифочка. Она помогает больным детям, причем делает это с умением и душой. Не может такая женщина ни с того ни с сего впасть в беспричинную истерику. А вдруг у нее и вправду случилось что-то серьезное? Когда Марьяна дошла до своей приемной, план на ближайший час выработался сам собой. Просмотреть флэшку и решить, что с ней делать, – это раз. Второе – поручить секретарю взять у Житко заявление по собственному желанию и подготовить приказ. Пока так.

План Марьяны рассыпался уже через минуту.

Приемная директора была едва ли не самым приятным помещением во всем офисе телеканала. Просторная и светлая, она радовала глаз многочисленными кадками с крупными экзотическими растениями и вдобавок выходила окнами на тихую пешеходную улицу. Стены были украшены картинами местных художников, причем все до одной посвящались городской тематике. Отдельное пространство на стене занимали почетные грамоты и всевозможные награды, которых удостаивалась телекомпания. Мебели здесь предусмотрели ровно столько, сколько необходимо для дела: замысловатый по форме стол секретаря, пара удобных кресел для посетителей, журнальный столик со свежей периодической печатью для них же и несколько стульев для сотрудников, ожидающих вызова в начальственный кабинет. Марьяну подстерегала неожиданность: все стулья для сотрудников и кресла для гостей были заняты.

– Что за ажиотаж? – бросила Марьяна на ходу. – Вы все ко мне?

Посетители дружно встали со своих мест. Вместе с ними встала, бледнея на глазах, и Оля, секретарша.

– Марьяна Юрьевна, авторы передач просят их принять, – залепетала она, – они без предупреждения, поэтому я не смогла сообщить вам заранее.

– Вы все вместе хотите со мной поговорить? – Марьяна окинула взглядом всю делегацию. – У нас будет общий разговор?

– Если вы не против, Марьяна Юрьевна, – подтвердил один из визитеров. – Мы постараемся не отнять у вас много времени, но нам очень нужно именно сейчас разъяснить некоторые моменты. Простите, что мы без предупреждения, так уж получилось.

– Предупреждать о визите – это правило хорошего тона, – заметила Марьяна, – если вы с ним не знакомы, мне очень жаль. Я могла бы, конечно, научить вас ему следовать, но, видимо, уже не сегодня. Хотите поговорить – валяйте.

С этими словами она вошла в кабинет, оставив дверь открытой и дав возможность войти следом всем шестерым авторам закрытых ею телепроектов.

Марьяна заранее знала, что ей скажут, ей не нужно было внимательно слушать, нужно было принять решение. Закрывать передачи, если авторы готовы пересмотреть подход к их производству и финансированию, глупо. Кризис, рекламные обороты падают у всех, разгонять рекламодателей недальновидно и даже преступно. Оставлять все как есть тоже нельзя, да и авторы проектов сами прекрасно поняли, что правила меняются и нужно подстраиваться под новые условия. Виталия Житко они сдали с потрохами в первые же пять минут совещания, заявив, что каждый эфир был оплачен, но не официально в кассу или на счет телеканала, а в соответствии с указаниями коммерческого директора. Выразили готовность привести в порядок дела и следовать требованиям нового творческого руководства, если эти требования появятся. В конце концов Маша устала. Чтобы понять элементарные вещи и сделать напрашивающиеся сами собой выводы, ей не нужно было столько слов и столько времени.

– Во многом я готова с вами согласиться. – Она наконец решилась прервать очередного выступающего. – Если вы дорожите своими взаимоотношениями с нашим телеканалом и готовы следовать правилам, которые здесь будут действовать, мы можем сохранить сотрудничество, хотя нам и потребуется по-новому взглянуть на упаковку ваших передач, на форму подачи в эфир и даже на внешний вид некоторых ведущих. Но это детали, которые обсудим в рабочем порядке. Я благодарю вас за визит и понимание.