Рандеву с Валтасаром - Чингиз Абдуллаев

Трагедия таджикского народа, трагедия этой горнойреспублики, еще не понятая, не осознанная большинством цивилизованных государств,была даже не в том, что во время гражданской войны народ разделился на двечасти, и брат пошел на брата. Эта трагедия была прообразом будущего во многихреспубликах бывшего Советского Союза, особенно Средней Азии и Закавказья. Можнобыло сколько угодно смеяться над диктаторскими замашками Каримова, надприжизненными памятниками Ниязову, над полулиберальным авторитаризмомНазарбаева и Акаева, можно было сколько угодно осуждать режимы Алиева иШеварднадзе, но истина от этого не менялась. Бывшие партийные секретари,успешно трансформировавшиеся в полудемократических президентов, стали оплотомстабильности в своих государствах. Только в Таджикистане не удалось установитьподобной власти, и началась гражданская война. Только в Армении убрали законноизбранного президента, заменив его на премьера, и ограничители, сдерживающиебеззаконие, исчезли. И уже следующий премьер-министр и спикер парламента былиубиты прямо во время заседания высшего органа страны.

Таджикистан стал прообразом будущих гражданских конфликтов,которые неминуемо должны были возникнуть в обществах с криминальной экономикой,повальным воровством, коррупцией, где преступные кланы, грабившие собственныйнарод, презирали сограждан, которые, в свою очередь, люто ненавидели обиравшихих паразитов. Зачатки войны были в каждом обществе. Они проявились даже вВосточной Европе: на Украине президентам Кравчуку и Кучме пришлось лавироватьмежду востоком, где преобладает русскоязычное население, и западом, гдезарождается национальное самосознание. Они проникли даже в Молдавию, гдеСнегуру не удалось решить проблему Приднестровья, а следующий президент простоупустил власть из своих рук, и республика из президентской превратилась впарламентскую.

Но в Восточной Европе, втянутой в геоцентрическую орбитуинтересов Запада и европейских структур, вопросы решались более цивилизованно,чем на Кавказе и в Средней Азии. Показателем в этом отношении была Россия,находящаяся и в Азии, и в Европе. С одной стороны, здесь дважды проводилисьвыборы, пусть даже и не совсем корректные с точки зрения демократических норм.С другой стороны, именно в Москве был расстрелян собственный парламент, ивыведенные на улицу танки били по зданию прямой наводкой.

И если трагедию в Москве демонстрировали телеканалы всегомира, то события в Таджикистане комментировались как факты, происходившиесовсем в другой, «дикой» части света, где-то далеко, где находились неспокойныйАфганистан и труднопредсказуемый Пакистан.

Задержанного, за которым Баширов устроил настоящую охоту,ввели в палатку и посадили на стул перед столом, за которым сидел полковник.Старший лейтенант взглянул на полковника, и тот молча кивнул ему, разрешаяудалиться. Когда Баширов остался вдвоем с пленником, он поднял пистолет,показывая оружие задержанному.

— Давай сразу договоримся: без дурацких фокусов, иначея тебя просто пристрелю.

— Кто ты такой? — спросил его задержанный,облизывая губы.

— А ты как думаешь? — спросил полковник.

— Смелый, — сказал задержанный, — иумный, — добавил он, чуть подумав, — я ведь шел сначала вверх потечению реки, а потом в горах хотел оторваться. А ты заранее туда собаквысадил. Умный ты очень. Наверно, полковник или генерал.

— Хорошо соображаешь, Меликов, или мне называть тебяМирзой, как тебя называли в горах Афганистана? Ты ведь бывший майор СоветскойАрмии. Тебе тридцать восемь лет. Ушел с бандитами за границу в девяностотретьем. С тех пор там и сидишь. Три раза приходил к нам в гости. У тебянаграды еще за прошлые войны. Продолжать или достаточно?..

— Хватит, — кивнул Меликов.

У него было заросшее густой щетиной, чуть опухшее удлиненноелицо. Крупный нос с горбинкой, кустистые брови, бритая голова. Внешне он ничемне отличался от тех боевиков и контрабандистов, которые ежедневно пыталисьперейти границу. Но полковник знал, что это обманчивое впечатление. МайорМеликов был одним из лучших специалистов по проведению террористических актов,ему не было равных на другой стороне. Именно поэтому прилетевший сюда Башировприложил все свои силы, чтобы взять сидевшего перед ним человека живым.

— Я уже понял, что вам нужен, — сказалМеликов, — вы ведь меня «бережно» брали, старались не убить, даже собакотогнали, хотя одну я там положил сразу. Зачем я вам понадобился? Могли быпристрелить, как собаку. Зачем вам со мной возиться?

— А русский язык ты еще не забыл, Меликов, —заметил полковник, — и акцента почти нет.

— Ты ведь все знаешь про меня, — хищно улыбнулсяМеликов, показывая крупные зубы, — я ведь в Дербенте рос, в русской школеучился. Скажи, зачем ты за мной охотился? Я ведь чувствовал, что в менявцепилась хорошая гончая собака. Не обижайся, но твои зубы я все времячувствовал.

— Может быть, — согласился Баширов, — ты ведьсам все понимаешь. Значит, нужен ты нам.

— И вы знали заранее, что я к вам приду, —продолжал Меликов. — Сведения оттуда получали? Тоже мне вояки. Я всегдаговорил, что любой из них продаст меня за несколько долларов, которые емузаплатят. Вот и продали. А вы, наверно, им тоже платите, как и американцы.Поэтому они берут и у вас деньги, и у них. А потом ненавидят и вас, и их.

Он попытался изменить позу, но Баширов мгновенно поднялпистолет.

— Ты мою реакцию не проверяй, — на всякий случайпосоветовал полковник, — если попытаешься встать со стула, получишь пулю влоб. Сразу закончим разговор. Может, нам и не стоит его продолжать. Мирза, какты думаешь? Давай, попробуй, встань со стула. Я жду…

Меликов смотрел на пистолет в руках полковника. Он понимал,что не успеет даже вскочить. Пуля попадет ему точно в голову. С трех метровэтот человек не промахнется.

— Не нужно, — прохрипел он, — убери пистолет.Я не буду вставать. И скажи, что тебе нужно.

— Так лучше. — сказал Баширов, убираяпистолет. — я тлю, что твоя группа шла в Ташкент готовить террористическийакт. Я даже не стану уточнять, где и когда. Все члены твоей группы убиты. Все,кроме тебя. Но для своих ты тоже убит. Мы уже передали сообщения, что награнице погибли четверо неизвестных, которые пытались прорваться в районеПянджа. Поэтому для всех ты мертвец. Для всех, кроме меня.

Пленник нахмурился. Он чувствовал в словах говорившего силу.Он давно не беседовал с такими сильными людьми.

— Для всего мира ты убит, — продолжалБаширов, — а я хочу предложить тебе новую работу, новое имя, новыйпаспорт. Если мы договоримся, то ты можешь уехать куда захочешь — с новымпаспортом. Если нет… Тогда твой труп завтра выдадут афганцам. Твой настоящийтруп, Меликов, а не другой, которым мы завтра тебя заменим.

— Что ты хочешь? — спросил Меликов. — Нетяни.

— Ты ведь лучший специалист по террористическим актам?Мне нужно, чтобы ты один раз продемонстрировал свое мастерство. Только одинраз, и, возможно, мы сохраним тебе жизнь.