В тени твоих снов - Кей Хупер

– Вот именно. – Мэтт взглянул на своих помощников, все еще копошащихся позади амбара, и еще больше нахмурился. – И первое, что я собираюсь сделать, это поговорить с Кэсси Нейл, Бен откликнулся не сразу:

– Слушай, тебе и твоим людям надо еще покончить со всеми делами тут, на месте. Давай-ка я заеду за мисс Нейл и привезу ее в участок. Мне бы очень хотелось послушать, что она скажет.

Мэтт с мрачным видом повернулся к другу:

– Это не твое дело, Бен, расследовать преступления. Твоя работа начнется, когда я поймаю ублюдка.

– Мне гораздо легче выполнять свою работу, если я подключаюсь к делу с самого начала, и ты это знаешь, – спокойно возразил Бен.

– Может, оно и так, но в данном случае твое вмешательство ни к чему хорошему не приведет. Ты ведь не беспристрастен, верно?

– Что ты такое лепишь?

– Что я леплю? А вот что: ты явно запал на нашу хрупкую ясновидящую леди. Я не дам тебе путаться у меня под ногами, Бен.

Бену хотелось ответить ему дерзостью, но он сдержался и кивнул:

– Все ясно. Ты думаешь, что Кэсси Нейл убила Бекки Смит?

– А ты, понятное дело, в это не веришь.

– Я точно знаю, что она не убивала.

Бен сам поразился своим словам, словно их произнес не он, а кто-то другой. А вот Мэтта они ничуть не удивили.

– Так-так. Ты точно это знаешь. Откуда такая уверенность?

– Я же тебе говорил. Она не способна никого убить. А уж тем более таким образом. Брось, Мэтт. Чтобы вспороть женщине горло от уха до уха, требуется особая жестокость. Не говори мне, что заметил ее в Кэсси.

– Когда становишься полицейским, начинаешь понимать, что самое правдоподобное объяснение скорее всего является верным. Это правило номер один. Кэсси Нейл чертовски точно описала место преступления. Я бы сказал, что тут может быть только одна причина: она его видела.

– Согласен. Но это не значит, что она там была.

– Ну да, конечно, телепатические штучки. Чушь собачья.

– Мэтт, ну постарайся не быть таким твердолобым. – Бен снова бросил взгляд через плечо шерифа на полицейских, искавших улики, и тихо добавил: – Помнишь, в детстве у меня бывали предчувствия?

– Ну допустим.

– Вот сейчас оно снова пришло. Я предчувствую, что это только начало. – Он пристально взглянул в глаза Мэтту. – И телепатические штучки – это наш единственный козырь.

* * *

Дом Александры Мелтон представлял собой особняк в викторианском стиле с различными хозяйственными постройками, возведенный на участке примерно в двадцать акров. До города отсюда было больше десяти миль. Она купила дом и участок в 1976 году, прибыв в Райанз-Блафф с Западного побережья. У нее явно водились деньги, и она могла свободно тратить их на себя.

Она была странной женщиной. Предпочитала носить джинсы и трикотажные футболки в сочетании с замысловатыми шляпками и свободно развевающимися на ветру шелковыми шарфами. Сохранила красоту до самой смерти (она умерла в прошлом году от пневмонии), хотя ей было уже за шестьдесят. В ее черных волосах только одна прядь над левым виском была тронута серебром, а ее фигура вплоть до самых последних дней привлекала восхищенные взгляды всякий раз, как она появлялась в городе, что бывало нечасто – раз в месяц для пополнения продовольственных запасов.

Удивительнее всего было то, что большинство жителей города считало Алекс Мелтон милой и приятной в общении женщиной – щедрой, сердечной, не вздорной и лишенной мелочности. И тем не менее она с самого начала дала всем понять, что ей не по душе визитеры и что она не собирается принимать участия в городских делах.

Или в делах сердечных. До Бена время от времени доходили истории. Алекс Мелтон была до того хороша собой, что за прошедшие годы многие мужчины предпринимали попытки поухаживать за ней. Каждая такая попытка наталкивалась на вежливый, но решительный отказ. Ходили даже слухи, что и женщины раз или два пробовали попытать счастья, но с тем же успехом.

Очевидно, дело было не в том, в какую сторону качнутся качели Алекс Мелтон, а в том, что она вообще не качалась на качелях.

Обо всем этом Бен неспешно размышлял, пока его джип, петляя по проселку, приближался к дому, теперь принадлежавшему племяннице Алекс. Она сказала, что ее не тяготит одиночество. Здесь она наслаждалась покоем. До поры до времени.

Кэсси также сказала, что «убежала за три тысячи миль», чтобы скрыться от своей судьбы, которую она предвидела, но это не помогло.

Бен не знал, стоит ли ему верить в то, что Кэсси Нейл способна предвидеть свою судьбу, но в одном он был твердо уверен: она убегала от какой-то угрозы. И предчувствие, которое никогда его не подводило, подсказало ему, что он должен понять, что именно ей угрожает. Это было чрезвычайно важно.

Он остановил джип на подъездной дорожке перед домом и вышел из машины. С минуту Бен изучал дом, отметив происшедшие с ним изменения. Новые ставни, свежая краска на перилах бегущей вокруг всего дома веранды. Похоже, парадная дверь с овальным окошком свинцового стекла тоже отлакирована заново. Дом и раньше был в неплохом состоянии, но изменения, безусловно, пошли ему на пользу.

Постучав в дверь, Бен ничуть не удивился, когда Кэсси предстала перед ним с малярной кистью в руке.

– Привет, – сказал он. – Я бы сказал: «Доброе утро», но не хочу врать с порога.

– Верно, утро совсем не доброе. Входите.

Она отступила и распахнула дверь пошире.

Как и при первой встрече у него в кабинете, она лишь мельком бросала на него краткие взгляды. Но зато на этот раз Кэсси завязала волосы на затылке, чтобы не мешали при работе, надела джинсы и облегающую майку, поэтому он смог хорошенько ее разглядеть. Она была не просто хрупкой. Она казалась настоящим эфирным созданием, феей не от мира сего.

– Кофе еще горячий. Выпьете?

Если Кэсси и заметила его пристальный взгляд, он ее не смутил.

– С удовольствием.

Бен прошел следом за ней через жилую комнату, – где было мало мебели, а посреди застеленного газетами пола стоял маленький столик, который она красила, – на кухню.

Кэсси сунула кисть в банку с растворителем, вымыла руки и налила кофе и ему, и себе.

– Без сахара и сливок, верно?

– Верно. Опять телепатия?

– Нет, просто догадка. – Она передала ему чашку, не коснувшись его пальцев, затем перенесла свою на обшарпанный деревянный стол, стоявший посреди кухни. – Вы не возражаете, если мы присядем здесь? В комнате пахнет краской, надо, чтобы пары рассеялись.

– Не возражаю. – Он сел на стул напротив нее по другую сторону стола. – Мне всегда здесь нравилось.

Кухня казалась теплой и уютной, здесь было солнечно благодаря многочисленным окнам и яркой желтой краске.