Синий мопс счастья - Дарья Донцова

Я заглянула в свою спальню, с удовлетворениемотметила, что привезенная из клиники Ада выглядит намного бодрее, чем вчера, ипошла разбирать Кирюшкин рюкзак.

Внезапно ожил телефон. Я посмотрела на часы ииспугалась. Уже поздно, в такое время могут сообщить лишь о несчастье. Рукисхватили трубку.

– Алло.

– Позовите Кирюшу, – послышалсяголосок.

Я перевела дух. Слава богу, ничего страшногоне случилось, мальчик мирно спит в своей палате. Ну и глупости лезут в моюголову. Просто это одна из одноклассниц Кирилла, плохо воспитанная девица.Небось сидит до утра в Интернете, вот и решила поговорить с ним, невзирая навремя.

– Кирилл не может подойти.

– А что случилось? – с тревогойспросила девочка. – Он заболел, да? Давно звоню, но у вас никто трубку неберет.

Я улыбнулась. Похоже, Кирюша просто нравитсяэтой однокласснице, вот и волнуется.

– Он в больнице.

– Ой!

Я поспешила успокоить девочку:

– Сейчас уже все в порядке.

– А было плохо?

– Ну, достаточно, он сильно отравился.

– Чем?

– Какой-то едой, скорей всего сосискамииз вашей столовой в школе.

– И ему было совсем плохо? Он могумереть?

– В это время Кирюша спокойно спит,правда, он пока в палате реанимации, под капельницей, но угрозы для жизни уженет. Он скоро поправится, не расстраивайся.

Ту-ту-ту… – понеслось из трубки.Ошарашенная одноклассница отсоединилась, или наш разговор прервался сам собой.Я подождала пару секунд, поняла, что девочка не собирается перезванивать, изанялась рюкзаком Кирюши.

Вытряхнутые учебники и тетради я сложила настоле, пенал сунула в ящик, дневник на всякий случай раскрывать не стала,хватит на сегодня стрессов. Последнее, куда я заглянула, было внешнееотделение, застегнутое на «молнию». Внутри оказался прозрачный пакет состатками еды. Недоеденная пачка печенья, огрызки булочки и полный пакет сока.Я повертела в руках упаковку с тем, что без зазрения совести изготовителиназвали натуральным персиковым нектаром. Значит, Кирюша на большой переменесгонял в ларек и купил себе перекус. Колбасу, сосиски или шаурму он есть нестанет, мы с Катей многократно повторяем детям: «Если хотите чего-то мясного,никогда не приобретайте это в вагончике на улице. Скорей всего там вам всучатпросроченный товар».

И Кирюша, как послушный мальчик, взял то, чтопоказалось ему безопасным: печенье, булку и сок. Отравиться печеньем и плюшкойс изюмом, наверное, можно, но все же менее вероятно, чем колбасой илисардельками.

Я внимательно изучила упаковки. Печеньеоказалось совершенно свежим, а сок мог храниться еще пару месяцев. Вот остаткибулки были без всяких опознавательных знаков, но на вид они смотрелисьсовершенно нормально, пахли свежей выпечкой и не вызывали никаких сомнений.

Может, напихавшись печеньем и схомякавкалорийку, Кирюшка захотел мясного и польстился все же на школьные сосиски?

Я в задумчивости разглядывала остаткизавтрака. Тут в комнату влетела Лиза и затараторила:

– Лампа, я хочу завтра Кирюхе ноутбукотвезти. Ты не видела, есть в палате телефонная розетка?

– Сережа оставил брату свой мобильный.

– Да не о телефоне речь! Розетка есть?

– Электрическая? Наверное, извини, я необратила внимания.

– Фу, Лампа! Телефонная!

– Мобильный…

– Интернет подключить! – рявкнулаЛизавета. – Лампа, ты пещерный человек. Для мобильного не нужна розетка! Вгнездо телефона втыкают провод для сети! Ясно? Ой, персиковый, мой любимый!Можно, я выпью или ты сама хочешь?

– Угощайся на здоровье, – разрешилая.

Лизавета оторвала от картона пластиковуютрубочку, содрала с нее хрусткую целлофановую обертку, проткнула дырочку впачке и закрыла от наслаждения глаза.

– М-м-м, обожаю персиковый нектар, хотяэтот не такой вкусный, как тот, что мы всегда берем. Горчит немного и отдаетчем-то непонятным. Зачем ты его купила?

Не выслушав моего ответа, Лизавета унеслась,бросив на стол смятую упаковку. Я тяжело вздохнула, отнесла пустой пакетик накухню, обнаружила под раковиной переполненное ведро и, скрежеща зубами,отволокла его на лестницу. Конечно, можно было поднять бучу, затопать ногами изаорать: «Вечно мне приходится помойку вытряхивать!» Только какой в этом смысл?

Разгорится скандал, а ведро все равнодостанется нести мне, лучше быстренько опустошить его и пойти почитатьдетектив.

Лечь спать сразу мне не удалось. Сначала янакрыла Аду пледом, предварительно поменяв ей памперс, потом позвонила Кате,узнала, что Кирюшке лучше, и только потом рухнула в кровать. Руки потянулисьбыло к книге, но глаза закрылись сами собой, голова вдавилась в подушку,Мульяна, сопя, устроилась рядом со мной.

– Лампа, – зашептала Лиза, входя вспальню, – Лампа…

– Что еще? – с трудом спросилая. – Давай завтра все проблемы решим.

– Умираю…

– Завтра, Лизавета, все завтра.

– Плохо мне совсем, помоги.

Я села.

– Лиза, хватит идиотничать. Ну как ты непонимаешь, такие шутки…

Раздался тихий стон, потом звук упавшего тела.Решив, что Лизавета надумала испугать меня, я зажгла настольную лампу, увиделадевочку, бледную, лежащую на спине с раскинутыми в разные стороны руками,слетела с кровати и заорала:

– Все сюда, скорей!

Ночью мы не сомкнули глаз. Лизу доставили вклинику к Кате и положили в соседнюю с Кирюшкой палату. Все началось по новой:капельницы, уколы, промывание желудка.

Около девяти утра я оказалась дома, влезла поддуш, потом схватила Аду, положила ее на заднее сиденье и порулила в ветлечебницу.Собаке предстояло провести в процедурном кабинете несколько часов.

Умостив Дюшу на каталке, я спросила Романа:

– Нельзя ли попросить какую-нибудьнянечку присмотреть за мопсихой?

– Лучше, если с больным животным сидитхозяин, – сурово отрезал ветеринар.

– Да, я понимаю, но у нас форсмажор, дваребенка одновременно попали в больницу.