Рыбка по имени Зайка - Дарья Донцова

– Бондаренко? Е.Бондаренко? – оторопел я. –Прораб Евгений Бондаренко? Не может быть!

– Ну уж точно не Евгений, – засмеяласьдевушка. – Давайте знакомиться, Елизавета, лучше просто Лиза.

Я осторожно взял протянутую мне тоненькую ладошку и сжалхрупкие пальчики, унизанные дорогими кольцами.

– Что вы так удивились? – фыркнула Лиза, отнимаясвою руку. – Фамилия Бондаренко может принадлежать как мужчине, так иженщине. Эка невидаль. И потом, когда вы звонили, я четко сказала: «ПрорабаЕвгения Бондаренко нет». В смысле, что он не существует!

– Просто…

– Просто что? – перебила меня Лиза.

Я замялся. Что ответить красавице? Просто вы не слишкомпохожи на строителя? Нежная белая роза не может расти в цементе и кирпичах?Оранжерейному цветку не идет каска? И вообще, Нора, похоже, окончательно сошлас ума. Доверить такое дело, как ремонт огромной квартиры, этой крошке!

Слов нет, девушка хороша собой, похоже, воспитанна,интеллигентна, у нее правильная речь, в кармане, наверное, диплом МГУ илидругого престижного вуза, но руководить рабочими должен мужик зверского вида.Ну и дурака сваляла Нора! Где она только взяла эту белую прекрасную лилию? Вотуж беда так беда! Наш ремонт не закончится в нужный срок, мне придетсядолго-долго жить с Николеттой.

Тут я вспомнил, что маменька у меня теперь, так сказать, вдвух экземплярах, и совсем потерял хорошее расположение духа.

– Мы уже начали работать, – зажурчала Лиза, робкоулыбаясь, – кухню вывезли. Собственно говоря, ваша помощь не очень ипонадобится, я все сделаю сама. Деньги Нора нам заплатила. Вам придется толькоопределиться с кое-какими вещами. Например, с паркетом.

– Паркетом?

– Да. Нора сказала, что по отделке надо обращаться квам.

– Вы хорошо поняли Элеонору?

– Естественно, – подтвердила Лиза. – Норасказала: «Пусть Иван Павлович сам по поводу пола, стен и прочего думает, мнеоднофигственно». Поэтому готовьтесь, придется поездить по магазинам.

Я кивнул:

– Ладно.

– Отлично. Начнем. Первое – розетки, – сэнтузиазмом заявила Лиза.

– Розетки?

– Ну да! Знаете, такие штуки с дырками, куда вставляютштепсель, чтобы электроприборы заработали.

– Ага, и что с ними?

– Вы должны указать, где их делать.

– Ну вы сначала покрасьте стены, а потом ирешим, – быстро ответил я, надеясь оттянуть момент начала своего участия вбеде под названием «ремонт».

Звонкий смех Лизы взлетел к потолку:

– Иван Павлович, дорогой, розетки ставят в самомначале, до штукатурных работ!

– Да?

– Конечно же. Ведь для прокладки проводки надо стеныштробить.

– Штро… простите, как?

– Штробить, – повторила незнакомый глаголЛиза, – поэтому давайте прямо сейчас решать вопрос с розетками. Вы готовы?

– Ну…

– Тогда пошли, – предложила Лиза. – Надотолько этих из кухни выгнать.

– Кого? – окончательно растерялся я.

– Рабочих. У вас живет бригада, – объяснилаЛиза. – Не пугайтесь, они все не россияне и будут делать лишь черновуюработу: крушить стены, закладывать проемы. На чистовую отделку я приведуклассных специалистов. Туркменам поселиться негде, поэтому они временно лагерьразбили у вас. Не беспокойтесь, ни выпивки, ни скандалов, ни конфликтов сучастковым или домоуправлением не будет. Ситуация полностью под контролем.

– В кухне пусто, – воспользовался я крошечнойпаузой в монологе.

Лиза осеклась.

– Туркменов нет?

– Нет.

Девушка нахмурилась и пошла по коридору. Заглянув в томесто, где еще недавно наша домработница с энтузиазмом варила скверные супы,Лиза вдруг попросила:

– Иван Павлович, может, пока подумаете о розетках? Допустим,в гостиной. Где вы поместите телевизор, торшер, ну и так далее.

– Попытаюсь, хотя…

– Да, да, – Лиза неожиданно сильно подтолкнуламеня к двери, – пораскиньте мозгами, а я пока разберусь кое с кем.

Тоненькие пальчики вынули из крошечной сумочки игрушечноговида розовый мобильник, усеянный блестящими камушками. Я посмотрел на аппарат,который идеально подошел бы для Барби, и, полный самых мрачных предчувствий,вышел в коридор. Ну и ну! Что за муха укусила Нору? Нет слов, девочкаочаровательна, с огромной радостью я предложил бы ей сходить в ресторан илитеатр, но управлять бригадой туркменов!..

– Эй ты, падла рогатая! – долетел из кухнимужской, грубый бас.

Я вздрогнул и замер. Неужели не заметил рабочих? Вдруг онитам? Хотя нет, это просто невозможно! Я ведь не клинический идиот. За закрытойдверью абсолютно пустая кубатура, голые стены и Лиза с розовым, кукольнымтелефоном. Никаких мужиков в квартире и в помине нет!

Но бас продолжал грохотать:

– ………! Где бригада? А мне…….. Почему не на месте?Всех……! Завтра не подходит! Сейчас! Через полчаса! Не приедут, пошел на…Думаешь, ты один такой? Ха! Эксклюзив!…… Да вас, как гондонов штопаных………!

Площадная ругань била по ушам. Но надо отметить, чтонепонятно откуда взявшийся хам матерился весьма виртуозно. Это было не тупоеповторение всем известных слов. Нет, дядька загибал совершенно невероятныеколенца и выдавал потрясающие тексты. Я не поклонник ненормативной лексики, нотут буквально заслушался.

– Очень надеюсь, – басил матерщинник, – что утебя на пятке вырастет… и ты каждый раз в сортире ботинки снимать будешь. Гонитуркменов, осел пластилиновый, беги живо и резво, иначе твои лавэ[1] в… уйдут, на плоту из…уплывут, по реке из…

Повисла тишина. Я осторожно приоткрыл дверь. На кухне небыло никого, кроме Лизы, сжимавшей в руке розовый, похожий на леденец телефон.

– Ну, – прощебетала она, – уже определились?

– А где мужчина? – глупо поинтересовался я.