Чудовище для проклятой - Мария Вельская

Ано Нэиссаш прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваюсь. И снова в чертах его лицо промелькнуло что-то неуловимо птичье.

Я не успела додумать — мужчина распахнул глаза, покачав головой.

— Вытяну, но с трудом. Тебя здесь оставлять нельзя, найдут — пожалеешь, что мертвой не родилась, ясно? — отрывисто, резко. Давать пояснения своим действиям кто-то не привык.

Коротко качнула головой. Убраться отсюда подальше — моё заветное желание. В квартире все равно не осталось ничего ценного.

— Ясно, дэсс, — ответила почти кротко, — но куда вы меня заберете? И как? Из города вряд ли получится выйти так просто, — в этот момент я растерялась. Слишком все непривычно и быстро.

— Мне не нужно будет выходить из города. Хотя отсюда действительно стоит уйти как можно быстрее. Есть место, где мы можем провести пару-тройку тактов и не быть обнаруженными?

Смотрит серьезно, без насмешки. Кажется, удивлен моей покладистостью. Да я бы ещё приплатила, чтобы отсюда убраться. Страх от встречи с этим… пленником мешался с восхищением. И едва ли оба этих чувства в полной мере принадлежали мне самой. Рефлекс…

Кивнула своим мыслям. Хочешь выжить и разобраться — крутись. А рыдать времени нет.

— Да, — ответила, одернув платье и поспешно вскакивая — чуть в потолок не врезалась! — на моей квартире. Кварталы ремесленные, сейчас никто и внимания не обратит… наверное, — протянула, скептически осматривая обнаженный торс мужчины.

Исключительно с эстетической точки зрения. Совершенно точно.

— О, в ваших кварталах, смотрю, мужчины ходят исключительно в полуобнаженном виде? Впечатления производят? — ехидна тебе мама!

— Было бы чем производить! — поджала губы. Как ребенок, право слово! И все равно щеки припекло — едва-едва. Крылья носа незнакомца дернулись.

— Так мне не одеваться? — уточнил, приподнимая полог и осматривая пустынную улицу ещё раз.

— А это уж смотря сколько внимания вам нужно… и от кого! Вот если хотите городскую стражу впечатлить — то пожалуйста! Мало ли какие пристрастия встретить можно… Зато они впечатляться… сильно, мамой клянусь!

В темных глазах вспыхнул огонь. Они угрожающе сузились, мужчина сжал пальцы, словно представляя на их месте чье-то горло. Мать, ничему тебя жизнь не учит! Как на Земле язык без костей мешал, так и тут…

Стратегическое отступление?

— Простите. Не знаю сама, чего язык мелет, переволновалась, — призналась тихо, отворачиваясь.

Отличная стратегия уклонения. Профессионально уклоняться от внимания мужчин я училась долго и тщательно. Они охотники, если сразу сдаешься — становишься неинтересной. А я хотела оставаться неинтересной как можно дольше — так куда спокойнее. Вот только в этом мире прежние тактики отчего-то не работали.

Я прижала сумку покрепче, собираясь спрыгнуть вниз, когда меня мягко, но настойчиво отстранили.

— Ждите, — бросил шепотом бывший пленник.

И выскользнул через разрезанный вход. Сердце судорожно билось где-то в горле. Какая рациональность, какая объективность, спокойствие и тактичность? Да к мониторам ломаным такие приключения! Зачем я полезла? Себе можно, конечно, соврать, да только бесперспективно.

Я не могла пройти мимо. Именно этого мужчины. Именно потому, что он анорр. Скорее всего, говорила кровь Каарры. Вот только что будет, если поймут — в этом теле самозванка? От чего бежала не глупая, хоть и капризная девушка, чья память оказалась теперь слишком сильно повреждена? И что со мной будет, если меня отыщут ищейки “папочки” дэс Найра?

Ничего хорошего в любом из случаев. Это вам пострашнее тестовых стендов и испытаний перед сдачей продукта. Я считала себя взрослой, самостоятельной и ко многому готовой женщиной, а сейчас оказалась совершенно бессильной. Все мешалось, незнакомое становилось знакомым — и наоборот. Жизнь менялась стремительно, а я чувствовала себя загнанной в угол.

— Дэсса, вы там уснули? Или мечтаете о толпе горячих поклонников, которые вскоре прибегут за вами с чем-нибудь весьма тяжелым, если не изволите сдвинуться с места?

Насмешливый голос заставил вздрогнуть — и очнуться. Мужчина все ещё был бледным, но раны и синяки куда-то исчезли, да и на теле красовалась простая темная рубашка и плотный серый плащ. Казалось, анорр сам стал каким-то невзрачным, ничего из себя не представляющим…

— А? Как? — выдохнула, получив в ответ капельку раздраженное:

— Всего лишь немного иллюзии. Сил у меня мало, поэтому идемте скорее.

И протянул руку.

Я даже не поняла сначала — зачем. Совсем отвыкла от любых знаков внимания. Мужчина, однако, проявил настойчивость. Ухватил цепко, потянул на себя — и приобнял на мгновенье за талию, помогая спуститься. Сердце слабо трепыхнулось.

На секунду я одеревенела от нахлынувшего ужаса. Благо, быстро взяла себя в руки. Стрельнула глазами. Вроде бы не заметил, ни к чему лишние вопросы.

— Веди, — меня чинно подхватили под руку, забрали корзинку с пирогами.

Мы уходили быстро, но не бегом. Оглядываться не стала — и так знала, что повозка выглядит неповрежденной. Главное успеть уйти подальше прежде, чем пленника хватятся.

На кухне что-то упало с громким стуком и раздалось недовольное рычание. “Просторы” маленькой квартирки знатной персоне не нравились. Почему решила, что он не простой обыватель? Всегда предпочитала примечать мелочи. Как идет, как говорит, как смотрит, как ставит себя…

Ильгрин ано Нэиссаш привык, чтобы его приказы выполнялись незамедлительно и не привык, чтобы ему возражали. Человеческий город ему не нравился — это чувствовалось. И было определенно слышно… Нда уж!

— Кардаг бы побрал этих идиотов, как можно построить такое убожество, что даже не развернешься? — очередной рык и звон.

Что на сей раз почило смертью храбрых? Последняя тарелка или чашка с отколотой ручкой?

Уже два часа анорр не пускал меня на кухню, игнорировал вопросы и только периодически ругался. Громко и с чувством. Изредка даже переходя на почти невнятное шипение.

Пришлось зажмуриться, тихо выдохнуть — и успокоиться. Переживать было поздно. Мной завладело какое-то тяжелое отупение — когда даже шевелиться не хочется. Ныли виски, чуть дрожали руки, во рту было сухо. Я сидела на кровати, уставившись в одну точку. Где там моя жизнерадостность и природный оптимизм? Умерли вместе с прежним телом? Почему так тоскливо — хоть волком вой?!

Буквально заставила себя поднять, чувствуя странное покалывание во всем теле — и выглянула в окно. Чтобы тут же отскочить прочь с гулко бьющимся уже где-то в пятках сердцем.

Такого всепоглощающего ужаса я ни разу в жизни ещё не испытывала! Ну, разве что при виде гостьи “с косой”.

Сама не поняла, как метнулась на кухню — и буквально впечаталась в спину анорра.