Обручённые зверем. Часть 2 - Татьяна Серганова

— У тебя нет выбора. Срок два дня. Не подведи меня, сын.

Стив

Телевизор висел на стене, прямо напротив кровати, как раз на уровне глаз, чтобы важному пациенту не пришлось слишком сильно задирать голову, смотря на голубой экран. Звук приглушен, но в палате очень тихо и хорошо слышно каждое слово.

— Рейф Омару, наследник Сайлуса Омару, один из самых завидных модифицированных десятилетия, умер вчера в квартире, принадлежащей роду, при невыясненных обстоятельствах, — лощеный репортёр с дурацким галстуком в серо-голубую полоску со скорбным лицом рассказывал последние новости, стоя у огороженного жёлтыми лентами знакомого подъезда.

Клик…

Какое-то дешёвое шоу. Крикливые декорации, отвратительная картинка и томная блондинка с глубоким декольте в качестве ведущей на облезлом диванчике жуткого розового цвета.

На огромном экране за её спиной фотографии Рейфа и надпись: «Я была его любовницей!»

Рядом с ведущей на соседнем диванчике четыре разодетые девицы. Блондинка, брюнетка, рыжая и шатенка. Все масти собрали. Они периодически подносили к накрашенным глазам платочки, пытаясь стереть фальшивые слёзы и томно вздыхали.

— … просто потрясающий любовник, такой чуткий, внимательный, — продолжала лепетать длинноногая брюнетка и её соседки дружно закивали.

— Он подарил мне это колечко, — вставила короткостриженая шатенка.

И крупный план камеры показал ручку с идеальным маникюром и колечком с крохотным бриллиантом.

Ложь.

Рейф никогда не дарил побрякушки любовницам, а если и дарил, то камешек выбирал раза в три больше.

Но разве этого кого-то сейчас волновало. Им надо было засветиться, показать свою значимость, поднять ценник. Ведь любовница Омару — это так почётно.

Клик…

Глава клана Ферроу у небольшой трибуны с десятком микрофонов. Кажется, это какая-то конференция.

— Смерть Рейфа Омару — большой удар для всех нас. Я хорошо знал его, мы тесно общались и пусть считались конкурентами, это не мешало мне уважать его.

Даже после того, как Рейф сорвал ему сделку на пятнадцать миллионов, перехватив партнёра в самый последний момент.

И тут ложь.

Клик…

Улица, крики, шум, взрывы петард и яркие огни сингалок. Лицо стоящего перед камерой человека скрыто чёрной маской. Видно лишь глаза: холодные, расчётливые.

— … и так будет с каждым! Омару лишь начало! Мы не остановимся, пока не освободим мир от этой заразы…

Клик…

— По традиции тело кремируют, а прах доставят в родовую усыпальницу Омару…

Щелчки пульта убыстряются, слышны лишь обрывки фраз, перед глазами мелькают картинки.

— Скорбим…

— Горе для каждого…

— Рейф Омару…

— Омару…

— Умер…

Клик и небольшая задержка.

— Акции Омару-корпорайд упали на три пункта после поступления информации о смерти наследника империи. В ближайшее время ситуация вряд ли изменится. Весь деловой мир ждёт оглашения нового наследника и преемника, — стоя у графиков и схем с фондовой биржи, вещал ведущий.

— Интересно, в чём еще тебя обвинят? — кисло усмехнулся Стив, возникая на пороге палаты. — Возможно, в каком-нибудь стихийном бедствии? Я слышал, на западе была серия торнадо.

— Думаешь из-за меня? — отозвался Рейф, отключил телевизор и, бросив пульт рядом с собой, повернулся к брату.

— Может быть. Как тебя оказывается все любили.

Мужчина хмыкнул, наблюдая, как Стив вошёл в палату и присел на стул.

— Особенно Ферроу. Видел, как Ильяс сиял от счастья на заднем плане?

Стив кивнул, внимательно изучая брата.

— Что? — усмехнулся тот, откидываясь на подушку. — Изменился?

— Да.

Совсем.

И это было страшно, непривычно. От великого Рейфа Омару почти ничего не осталось. Он словно уменьшился в размерах, сник, растворился. На больничной койке лежал простой человек. С обычными карими глазами, бледный, осунувшийся, почерневший от пережитого, с потрескавшимися губами и синяками под глазами.

Карикатура на привычного мужчину. Жалкая копия, которая не имела ничего общего с оригиналом.

— Значит, теперь это ты, — произнёс Рейф, первым нарушив гнетущее молчание.

— Что я?

— Наследник империи Омару.

Стив неловко пожал плечами, отводя взгляд.

— Я рад, что зверь выбрал тебя, — продолжил брат.

— Из-за Клайва?

— Не только. Ты достоит этого, Стив.

Молодой мужчина потёр лоб и неуверенно улыбнулся, поднимая взгляд.

— Я никогда этого не хотел, брат. Ты же знаешь. У меня даже мысли не было смещать тебя. Власть, положение, обязанности. Особенно обязанности, — помолчал, поднимая руку на грудь, там, где еще горел ожог. — До сих пор не знаю, как ты жил с ними двумя. Они с трудом уживаются.

— Это временно. Идёт становление. Они сольются в один и станет легче. Немного, — ответил Рейф, а в глазах плескалась боль утраты, которую ему скрыть не удалось.

— Зверь вернётся, — уверенно произнёс Стив, поняв, какие мысли гложут брата сейчас.

— Врачи говорят иное.

— Он вернётся, Рейф! — горячо и уверенно произнёс модифицированный. — Я знаю. Точно знаю. Он не может не вернуться. Я запечатал его кровью. Своей. И держал до самого конца.

— Стив, я благодарен тебе. Правда. Но тебе не стоит тешить себя напрасными иллюзиями и надежами. Рейф Омару мёртв. А то, что осталось… просто человек.

— Сдаёшься? — не поверил Стив. — Ты?

— Уже не я, — отозвался мужчина. — Не сдаюсь, а приспосабливаюсь. К новой жизни, будущему, телу. Это странно… Меня словно лишили всех чувств разом. Приглушив, срезав втрое. Звуки, запахи, вкусы. Людям в этом плане сложнее. А я словно слепой щенок пытаюсь разобраться в чужом враждебном мире. И зверь, — Рейф тоже коснулся груди и тут же опустил руку вниз, — его больше нет. Пустота. Чернота, бездонная яма у сердца. Это словно лишиться второго я. Отец прав, наследник мёртв, так что не злись на него.

— Я не…

— Злишься. У вас всегда были непростые отношения. Но здесь он прав.

Стив мотнул головой:

— Он похоронил тебя и даже отказался поговорить.

— А нам не о чем разговаривать. Ты успокоишься и поймёшь, что так правильно. Политика штука сложная. А тут на кону благополучие не только нашего клана, но и всех модифицированных. Ничего, ты привыкнешь. А я… То, что осталось от Рейфа Омару, не стоит показывать людям… Удивляюсь, как отец вообще позволил мне выжить. В его характере купить врачей и дать мне сдохнуть.