Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь - Жан Флори

в 1164 г., этот конфликт пережил и обострения, и смену союзников, что в принципе нас не касается: для нас лишь важна несомненная воля двух суверенов поддержать свой авторитет и увеличить влияние, будь то ценой военных действий в Оверни или в Вексене, не доводя, однако, дело до общего противостояния. Людовик VII сначала находился в довольно щекотливом положении, но потом все же усилил свое влияние на князей королевства Франции, Бургундии, Оверни, Нижнего Лангедока. Он чувствовал себя успокоенным и ободренным после рождения 21 августа 1165 года Богоданного сына Филиппа. Король понимал, что если ребенок выживет, то все претензии Плантагенетов, основанные на уже сыгранных или планируемых свадьбах, ослабнут или вообще исчезнут.

Дело Томаса Бекета стало еще одним яблоком раздора между двумя суверенами. Поскольку оно довольно известно, не будем на нем долго останавливаться. Став архиепископом Кентерберийским, канцлер, до этого времени друг и надежный помощник Генриха в деле усиления монархической власти, превратился в ярого защитника церковных свобод, столкнувшихся, по его мнению, с угрозой королевского абсолютизма, горячим сторонником которого он некогда слыл. 13 января 1164 г. Бекет отказался поддержать «Кларендонские постановления», которыми Генрих II отменил большинство привилегий священнослужителей, принудив церкви и клир платить налоги. Объявленный бунтовщиком по отношению к своему королю, Томас Бекет сбежал во Францию, где его приняли и взяли под защиту, несмотря на неоднократные протесты Генриха II к Людовику VII. Напряжение в отношениях между двумя суверенами росло, и большинство встреч не принесло результатов.

Конфликт резко обострился в 1167 г., когда Раймунд V Тулузский, расторгнув брак с Констанцией, сестрой Людовика VII, и отдалившись от Капетингов, в поисках новой поддержки обратился к Генриху II. Весной 1167 г., несмотря на последние мирные переговоры в Вексене, оба короля начали подготовку к войне. Людовик VII при поддержке Матье Булонского даже планировал высадку на английском побережье[61]; он захватил Вексен, сжег Лез Андели, подтолкнул бретонцев к восстанию против Генриха, в то время как войска последнего грабили Перш. Папа Александр III, сам находясь под угрозой императорских войск Фридриха II, призвал обе воюющие стороны к миру. Седьмого апреля 1168 г. было заключено перемирие: Генрих сразу же воспользовался им, чтобы раздавить бретонцев из области города Ванна, которые отказывались приносить ему оммаж. От папы он добился двух важных уступок: приостановления полномочий Томаса Бекета и признания действительности брака между наследницей Бретани и Жоффруа, что усиливало законность прав Плантагенетов на Бретань.

Генрих, казалось бы, к этому времени одержал победу на всех фронтах: он стал раздумывать над тем, чтобы передать своим сыновьям не реальную власть, которую он, естественно, хотел сохранить за собой, а земли, на которых им предстояло позднее править в результате этого своего рода дарения раздела. Генриху Молодому он оставил титул короля и все отцовские земли в наследство: Англию, Нормандию, Анжу, Мэн. Ричард получил земли матери — Аквитанию с титулом графа Пуатье. Жоффруа досталась Бретань, принадлежавшая его жене Констанции. Однако, чтобы претворить этот замысел в жизнь, требовалось усмирить эти территории. Ведь в начале 1168 г. вспыхнуло новое восстание в Аквитании, поднятое графами Лузиньяна и Ангулема[62]. Оно было стремительно подавлено войсками Генриха, который уничтожил владения мятежников и разрушил замок Лузиньян — сердце восстания.

Людовик VII отдавал себе отчет в успехах соперника: он был готов к переговорам и сообщил об этом Генриху, который ради встречи с Людовиком оставил королеву Алиенору в Пуатье под ответственность проверенного человека Патрика де Солсбери. Восставшие пуатевинцы воспользовались этим, чтобы укрепить заново замки и устроить заговор. Генрих перенес встречу с Людовиком, что привело французского короля в ярость. Тогда Людовик вступил в контакт с восставшими пуатевинцами и все более и более открыто стал поддерживать их в борьбе против Генриха. Бунтари даже осмелились совершить покушение на Алиенору, напав на нее в дороге; граф Солсбери был убит в той стычке, после того как ему удалось увести королеву в безопасность. Граф Лузиньяна убил его «самым постыдным образом», ударом в спину, «по-пуатевински», как скажут современники восстания. Этот эпизод предоставил Гийому Маршалу возможность сделать себе имя: чтобы отомстить за своего господина (Гийом был на службе у Патрика, его дяди), он кинулся в бой, сразился с подавляющим числом враждебных рыцарей, убил шестерых, но, раненный в бедро, выпал из седла. Его взяли в плен и перенесли в лагерь восставших; вскоре благодарная Алиенора освободила его, заплатив выкуп, и наняла к себе на службу. Этот случай послужил началом блестящей карьеры, которую сделал Гийом, «наилучший рыцарь в мире», воспитатель молодого короля Генриха во всем, что касалось рыцарских дел, отважный и уважаемый соперник Ричарда до его вступления на престол[63].

Этот эпизод еще больше усилил трения между двумя суверенами; король Франции воспротивился союзу Ричарда с его дочерью Аэлис. Долгожданный мир оказался под угрозой, тем более что в империи Плантагенета росло возмущение — в Аквитании, в Бретани, на кельтских территориях Британских островов, в Уэльсе и Шотландии. Однако Людовик и его союзник Филипп Фландрский потерпели неудачу в Вексене, и Людовик VII попросил перемирия. Генрих согласился, тем более что ему самому мир был выгоден больше, чем его противникам.

Мир был заключен в январе 1169 г. в Монмирае по обоюдному соглашению[64]: Людовик признал завоевания Плантагенета в Бретани и отказался поддерживать пуатевинских баронов в их борьбе против Генриха. В результате они сложили оружие и сдались на милость Генриха, обещавшего королю Франции их пощадить. Взамен он торжественно подтвердил свой оммаж французскому королю за земли, входящие в его королевство. Его сыновья также принесли оммаж королю Франции за земли, которые, в соответствии с разделом, должны были им отойти: Генрих, которому был обещано королевство Англия, принес оммаж за Нормандию, Мэн, Анжу, а также связанный с ним титул сенешаля Франции. Молодой Ричард, которому тогда было всего двенадцать лет, преклонил колени перед королем, а тот взял его руки в свои, поднял и поцеловал. Таким образом на глазах у всех присутствующих между ними были установлены вассальные отношения. Ричард принес оммаж за Аквитанию от имени своей матери, чьим любимым сыном он, по-видимому, был уже тогда и которая стремилась при первой же возможности передать ему управление герцогством.

Эта официальная церемония была первым значимым публичным актом, в котором молодой Ричард лично принял участие. Тогда же была вновь подтверждена