Его нежная дрянь - Юлия Шилова

Я кивнула. Дойдя до спящего охранника, мы посмотрели наэкран работающего монитора и застыли на месте. У офисной двери стояли двеженщины и упорно нажимали на звонок.

– С обеда вернулись. – Я мельком взглянула на часы.

За время работы с Петром я научилась читать его мысли,предугадывать его действия и сразу поняла, что он собирается достать пистолет.

– Не смей! Так выйдем!

– Почему Светка не смогла их задержать?!

– Потому что мы сбились с графика. Были в офисе большеположенного. Говорю тебе, не доставай пистолет, так выйдем.

– Как так?!

– Молча.

– Ты что подумала-то, дура?! Я стрелять не собираюсь, толькоприпугну.

– Мы тут с тобой договоримся до того, что все сотрудникисоберутся.

Петр буквально побагровел от злости.

– Сделай лицо поприветливей, а то всех распугаешь, –процедила я сквозь зубы и открыла входную дверь.

Две совершенно растерянные женщины смотрели на нас ничего непонимающими глазами.

– Здравствуйте, – широко улыбнулась я и вышла из здания. –Проходите, пожалуйста.

– А мы звоним, звоним, никто не открывает, – перепуганносказала одна. – Думаем, не случилось ли чего. Тут недалеко «скорая» стоит…

– Директору вашему плохо было, – пробурчал Петр и, опередивменя, прямиком направился к машине, стараясь держать объемистый черный пакетперед собой.

– А что с директором-то?

– Сердце.

– Сердце?! Но ведь он еще молодой…

– Наверно, в казино вчера проиграл, – сделала заключениевторая женщина. – Он как в казино проиграется, так всегда «скорую» вызывает.Это с ним уже не в первый раз. В прошлом году так проигрался, что пару недель вбольнице лежал с острой сердечной недостаточностью. Что за человек…Проигрывает, а так сильно переживает, а все равно играть ходит.

– Судя по всему, он вчера выпил хорошенько, – соврала я инаправилась следом за Петром.

– А как он сейчас себя чувствует? – послышалось за моейспиной, когда я подошла к «скорой помощи».

– Сейчас он спит! – крикнула я и села в машину.

Женщины долго смотрели нам вслед и о чем-то бурноразговаривали между собой. Проехав несколько дворов, Слава свернул в полутемнуюарку, вытащил из-под водительского кресла новые номера и в считанные секундызаменил старые. Только после этого выехали на проспект и включили сигнал имигалку, громко требуя немедленно освободить ей дорогу.

Петр и я молчали. Мы всегда молчали, когда ехали уже сделавсвое дело. Мы даже не смотрели друг на друга. Мы приходили в себя.

Ближе к вечеру мы сидели в небольшом частном ресторанчике иждали Стаса. На мне уже не было белого парика с локонами. Стрижка каре, своиволосы, покрашенные моей любимой краской под названием «Красная жара».

Да и глаза мои уже не были василькового цвета. Они былизеленые. Именно с такими глазами я и родилась. Мои кареглазые родителиотнеслись к этому довольно спокойно, думая, что с возрастом цвет поменяется ибудет таким, как у них. Когда я совсем выросла, мама повела плечами и задумчивопроизнесла: «И в кого ты такая? У нас в родне никого с зелеными глазами нет.Знаешь у кого глаза зеленые? У беды. Недаром в песне поется, что у беды глазазеленые… Ой, чувствует мое сердце, доченька, что будешь ты для кого-то бедой…Настоящей, пожизненной бедой… Мужики боятся зеленых глаз».

Я сидела рядом со Славкой, закинув ногу на ногу, обнаживстройное колено, на которое то и дело посматривал Петр.

Справа сидела моя подруга и напарница Светка. Она устроиласьв фирму «Радар» около двух месяцев назад личным секретарем сластолюбивогоДмитрия Петровича. Он едва успел объявить о вакантном месте, как появиласьСветка, сразившая его наповал не своим резюме, а длиннющими ногами и высоченнойгрудью размера эдак пятого. Светкина грудь всегда срабатывала безотказно. Этобыло ее резюме, ее визитная карточка в самых различных сферах деятельности.«Хочу побаловать свою ненаглядную кормилицу», – говорила Светка, выбираякакой-нибудь ультрамодный лифчик.

В силу своей природной хитрости и светлого ума секретаршаобладала намного большей информацией, чем другие сотрудники, что для нас былоочень важно.

Как я уже сказала, она сидела рядом со мной и ленивопотягивала свой любимый алкогольный коктейль с необычным названием «Секс напляже».

Наше молчание нарушил Михалыч, совладелец этого частногоресторана, правая рука Стаса, его доверенное лицо.

– Привет, ребята, что такие грустные?

Сработали отлично. Поздравляю. – Он открыл портфель и досталчетыре конверта. – Это я, Дед Мороз, вам подарочки принес, – Михалыч громкозасмеялся и стал торжественно вручать «подарки». – Этот конверт Лере. ЭтотСвете. Так, с дамами покончено. Этот Славе, а этот Петру. – Он снова рассмеялся.– Ну все, ребята, желаю хорошо отдохнуть.

Мы убрали свои конверты, не заглядывая вовнутрь. Деньги заработу мы получали сразу после выполненного задания и никогда не говорили другс другом о том, кто и сколько получил. Сумма обговаривалась непосредственноперед делом наедине с Михалычем.

Засунув в рот бутерброд с икрой, Петр обвел нашу компаниювзглядом и сказал:

– Давайте разберемся, из-за чего сегодня был прокол.

– А что, разве у нас сегодня был прокол? – Я сделала глотокароматного кофе.

– Был.

– Надо же, а я и не заметила, – усмехнулась я.

– А ты вообще дальше собственного носа ничего не видишь.

– Я тебе еще не грубила…

– Я тоже. Я говорю по существу, – Петр позвал официанта изаказал свой любимый коньяк.

– Петька, тебя всегда что-нибудь не устраивает, –рассердилась Светка. – В прошлый раз, когда мы фирму по оптовой торговлесигаретами брали, ты тоже был недоволен. Видишь ли, Лерка долго на проходнойобъяснялась! Ну если ты такой умный, что ж ты сам на этой проходной по быстренькомуне объяснился?!

– В этот раз прокол произошел из-за тебя, Светка, – ледянымголосом сказал Петр и, налив коньяку себе и Славке, выпил рюмку до дна.

– Как это из-за меня? Я-то при чем?!