В объятиях монстра. Любой ценой - Любовь Прекрасна

-По крайней мере, я могу надеяться на то, что ты оставишь эту девушку в покое?

-Надейся.

-Бл… Ты ведь сейчас угораешь, да?

-Не знаю, бро. По хорошему, мне бы следовало его послушать. Но не уверен, что это именно то, что я хочу.

-Тебе жить надоело?

-Нет. Я просто не люблю, когда мне указывают.

И в этом мы с ним похожи. Не знаю, чтобы я сделал на его месте. Но уж точно не полез на рожон. Все-таки баб вокруг целый вагон и еще тележка, а жизнь - она одна.

Соколовский подвез меня до дому и поехал к себе. Сейчас я мечтал лишь о горячей ванне и банке холодного пива. И в то же время я все никак не мог выкинуть из головы то, что увидел в больнице.

Инну.

Я звонил ей сегодня пару раз, но она не ответила. Да и мои сообщения тоже были проигнорированы. Хотя я и видел, что она их прочла. А я очень не люблю, когда меня игнорируют.

Но с этим разберемся завтра, а сейчас мне не помешало бы расслабиться. Недолго думая, я взял свой телефон и прошелся по контактной книжке. А уже через пять минут набирал горячую ванну и ждал гостей.

По крайней мере, сегодня мне точно гарантирован массаж. Ведь у моей старой знакомой Вики очень нежные ручки. Да и другие части тела тоже умеют доставлять удовольствие.

В чем я убедился в очередной раз, когда она приехала.

Если кто-то решил, что можно меня динамить, то очень ошибается. Я не буду бегать за женской юбкой. Я найду ту, что никогда не будет против.

Так что, Инна, катись ты к черту. Вместе со своим хмырем.

-Па-а-аш, ты сегодня в универ поедешь?

Вика не назойливо- медленно подбирается ближе. Игнорирую ее, продолжая смотреть в потолок. Я проснулся минут десять назад и был не очень рад обнаружить рядом с собой чье-то тело. Я был уверен, что она уедет сразу же, как только все закончится.

Но какого черта она до сих пор здесь.

-Па-а-аш, ты, что, оглох? - толкает меня вбок, требуя внимания.

-Нет.

Это мой ответ сразу на два вопроса. Как она их поймет, мне плевать. я просто хочу, чтобы она скорее свалила. Терпеть не могу спать в одной постели с теми, с кем накануне у меня был секс.

Она вообще знает, что такое личное пространство?

Откидываю простынь в сторону и поднимаюсь. Подхожу к шкафу и достаю оттуда чистое полотенце. Вообще-то, мне следует как-нибудь запустить стирку. Что-то вещей накопилось немало. И в эту скопу грязной одежды отправляются и мои любимые джинсы.

Печальненько.

Придется одеть либо шорты…

Либо… Брюки…

Мне не помешала бы домработница. Я сам просто не в силах заниматься всей этой ерундой. И если бы не мой папашка, то скоро я мог бы позволить себе нанять кого-то. А теперь…

Вся надежда на Соколовского — старшего.

Кстати, нужно ему позвонить. Узнать, как там дела.

-Па-а-аш, ну ты куда? - снова раздается за спиной, и мое лицо искажается от раздражения.

Боже, когда она уберется уже?

-В душ.

-Оо, я с тобой.

Ну уж нет.

Хватаю полотенце и чуть ли не лечу, забегая в ванную и закрывая за собой дверь.

-В следующий раз, Дорогуша.

Пока стою под душем, снова почему-то вспоминаю Инну. Она словно заноза в моей заднице, от которой никуда не деться. Все время в моей голове. и самое смешное, меня все еще волнует, что за хмырь крутился возле нее.

Забить на эту ситуацию почему-то не вышло. Даже Вика не помогла, а ведь эта девочка умеет творить чудеса своим умелым ртом. И не только. Цены бы ей не было, не будь она такой… доставучей. И я даже не говорю о том, что о ее способностях известно чуть ли не всему универу.

Кажется, мне все же придется поговорить с Инной. Иначе я просто сойду с ума. Да и ей следует понять, что так со мной поступать нельзя. Я ведь могу обидеться. А это ничем хорошим для нее не кончится.

Впрочем…

Я уже, кажется, обиделся.

Выключаю воду, и обернувшись полотенцем, выхожу из ванной комнаты. Медленно обвожу свою спальню взглядом, чтобы убедиться, что Вика и впрямь ушла. Так и есть. Ее вещи исчезли, как и она сама, оставив лишь после себя легкий запах духов. И причем далеко не дешевых. Эта девочка точно не пропадет.

Разобрав свой гардероб, решаю все же надеть брюки. Как бы я ни противился этому, но погода на улице просто заставляет меня сделать это  нелегкий выбор. Как-никак ноябрь месяц. Конечно, на удивление, на улице еще очень даже тепло, но рисковать отморозить свои кокушки….

Нет, спасибо.

Посмотрев в зеркало, в очередной раз пообещал себе, что в следующий раз брошу этого придурка одного. Пускай сам разбирается со своими проблемами. И да, я сейчас про Соколовского. Того самого, что зовется моим другом.

Он очень помешался на этой девушке. И чует мое сердце, до добра это не доведет. Она очень проблемная. Причем, проблемы появляются не по ее вине, что, конечно, заставляет лишь пожалеть малышку, но Сокол мне ближе. И я не хочу, чтобы

тот идиот пострадал.

Еще раз осмотрев себя, решаю, что тут уже ничего не поделаешь. Правый глаз почти не видит. Губы разбита. Да и бок ужасно ноет. Стоило бы отлежаться, да только это не про меня. Сидеть в четырех стенах я точно не смогу.

Вызываю такси и еду в универ.

И…

На мою удачу, как только я вылез с машины, моему взору предстала та, кто не дает моим мыслям покоя. На стоянке возле своей машины стояла Инна.

Это судьба..

Пришло время объяснить этой стерве, что бросать меня ради другого, это не то, что следует делать на свидании со мной.

-Как думаешь, насколько я сейчас зол?

Подхожу к ней очень близко. все это время она делает вид, что меня не замечает. А может так оно и есть, ведь стоило ей меня услышать, как она вздрогнула. И обернулась.

-Боже, Паша, что с тобой? - в ее глазах я на мгновение увидел ужас. Она смотрела на меня, и они становились все шире с каждой секундой. - Кто это с тобой сделал?

Поднимает руку, чтобы дотронуться до моего лица, но я не позволяю. Делаю шаг назад.

-Неважно. - отвечаю на ее вопрос, решая в голове головоломку.

Она и правда беспокоится? Или может, считает, что это мог сделать со мной ее хахаль?

-Сильно болит?

-Терпимо.

Молчит, продолжая меня изучать. Я тоже молчу, наблюдая за тем, как она кусает нижнюю губу, стараясь не сказать лишнего. Чувствует свою вину. И правильно. Она должна чувствовать себя виноватой. Пусть даже если в том, что творится на моем лице, не ее вина.