Обыденный дозор. Лучшая фантастика 2015 - Наталья Резанова

Как хорошо, что ауру вещей не видят не только люди, но и большинство Иных…

– Папа?

Я поднял глаза. Надя стояла в дверях кухни, с любопытством смотрела на меня. Судя по школьной форме (она учится в лицее, там с этим строго), она собиралась на занятие.

– Что, доча? – спросил я. Попытался размешивать омлет дальше, но вилка почему-то не двигалась.

– Ты что делаешь? Так полыхнуло, я думала, ты портал открываешь.

– Я готовлю омлет, – сказал я.

Надя демонстративно втянула носом воздух.

– По-моему, ты его уже приготовил. И он подгорел.

Я посмотрел в кастрюльку.

– Да, есть немного.

Несколько мгновений дочь улыбалась, глядя на меня. Потом посерьезнела:

– Папа, что-то случилось?

– Нет. Хотел прочитать историю кастрюльки. Переборщил с силой.

– А так – все в порядке?

Я вздохнул. Пытаться что-то скрыть от Нади было бесполезно. Лет с семи, пожалуй.

– Ну, не совсем. Я волнуюсь из-за этой вампирши… Постой, ты куда собралась?

– В школу. Ну, я пошла, да?

– Мама еще в душе! Подожди!

Надя занервничала.

– Ну, пап! Мне пройти три двора! Мне пятнадцать лет!

– Не три, а четыре. Не пятнадцать, а четырнадцать с небольшим.

– Я округляю!

– Не в ту сторону.

Надя топнула ногой.

– Пап! Ну, прекрати! Я – Абсолютная…

– Абсолютная кто? – поинтересовался я.

– Волшебница, – буркнула Надя. Разумеется, она понимала, что этот спор ей не выиграть.

– Вот и хорошо, что волшебница, а не дура. Ты можешь быть безгранично сильной, но обычный камень, которым тебя ударят со спины…

– Папа!

– Или обычный вампирский зов, когда ты не будешь к этому готова…

Надя молча подошла ко мне, отобрала кастрюльку. Села за стол и стала есть вилкой, служившей для размешивания.

– Надя, я не самодур, – сказал я. – Подожди маму. Или пойдем, я тебя провожу.

– Пап, когда я иду по улице, за мной следят трое Иных.

– Двое, – поправил я. – От Ночного и от Дневного Дозоров.

– И третий – от Инквизиции. У него артефакт мощный, ты его не замечаешь.

Вот оно как…

– Ну, разве они допустят, чтобы на их драгоценную Абсолютную Волшебницу напала сбрендившая вампирша?

– Я все понимаю, – согласился я.

– Папа, на мне семь амулетов! Из них три особо заточены против вампиров!

– Знаю.

Надя вздохнула и принялась ковырять омлет. Пробормотала:

– Соли мало.

– Соль вредна для здоровья.

– И подгорел.

– Активированный уголь полезен для здоровья.

Надя прыснула. Отставила кастрюльку.

– Ладно, сдаюсь. Пусть мама меня проводит… только никому не показывается. Если в классе увидят, что меня родители до школы провожают…

– Тебя волнует их мнение? – спросил я, доставая сковородку. Мудрить с омлетом уже не хотелось. Сделаю глазунью…

– Да!

– Это хорошо, – сказал я. – Многие Иные, которые осознали себя в детстве, очень быстро перестают обращать внимание на людей. Хорошо, что ты не такая…

– Папа, а та девочка, которую покусали последней…

– Ну?

– Она сама попросила стереть ей память?

Я кивнул. Разбил яйцо над сковородкой.

– Сама. Умная девочка. Даже если бы она упросила нас оставить ей воспоминания, ей было бы тяжело с ними жить.

– Наверное, – согласилась Надя. – Но я бы не смогла. Это как убить себя.

– Какая у меня умная дочь…

– Вся в жену, – сказала Светлана, входя. – Вы тут не ссоритесь?

– Нет! – хором ответили мы с Надей.

– Какие-то… остаточные энергии… – Светлана неопределенно повела рукой.

– Это папа готовил омлет, – сказала Надя и хихикнула.

Разумеется, вчера я рассказал все своим девочкам. И про нападения. И про свои догадки. И про содержимое картонной коробки из-под «магнитофона катушечного стереофонического НОТА-202», который добрая Элен под завязку набила нужными мне документами.

К сожалению, никакого беспокойства мой рассказ не вызвал. И ладно бы у Нади – я понимаю, что юность беспечна и безрассудна.

Но и Света к моему рассказу отнеслась со скепсисом.

Она согласилась с тем, что в именах жертв зашифровано послание мне. Но при этом наотрез отказалась считать угрозу серьезной: «Те, кто на самом деле хочет зла, о своих планах не информируют».

Да и мое предположение, что на людей нападала вампирша, которую когда-то упокоили с моей подачи, Света отвергла. Во-первых, пусть я не работаю постоянно на улицах, но мне довелось обидеть немало вампиров и вампирш. Во-вторых, у обиженных могли быть подруги, «сестры по крови» – у вампиров все это довольно серьезно, хоть и не настолько, как в голливудских фантазиях. Ну и в-третьих, в большинстве случаев кровососы не таят обиду долгие годы, не мстят в духе графа Монте-Кристо. Они довольно приземленные существа. Практичные.

Иначе при их образе жизни… э… точнее – послежизни, долго не… долго не просуществовать.

В общем, мое вчерашнее беспокойство было обозвано «пещерными комплексами главы семейства». Я на такой неприкрытый феминизм обиделся, ушел на кухню и сел работать с документами. Потом Света с Надей, посмотрев какой-то свой сериал, пришли на кухню пить чай – и я перебрался в «кабинет». Увы, квартира у нас хоть и просторная, но не настолько, чтобы у меня была отдельная комната для работы на дому, поэтому кабинет я себе оборудовал в застекленной лоджии. И все бы ничего – там было и тепло, и места хватало, но оказалось, что работать с видом на двор, на людей и машины я толком не могу. Не сосредоточиваюсь – все время поворачиваю голову к окну, как нерадивый школьник на скучном уроке…

Однако я честно просидел остаток вечера над документами, разложил их на несколько групп. Потом тяжелым и сложным заклинанием вынудил себя понимать венгерский и датский язык – назвать результат словом «выучил» я бы не рискнул. Снова пересортировал документы. Прочитал статью Аманды Касперсен «О терпеливости кровососов и ее пределах». Понял, что либо в момент написания Дневной Дозор в Дании был очень слаб, либо нравы в начале двадцатого века были гораздо проще. Фру Касперсен банально пытала нескольких захваченных Ночным Дозором в плен вампиров, подвергала вивисекции (опять же – если термин применим к живым мертвецам) и все это скрупулезно протоколировала. Даже меня, и даже при полном отсутствии симпатии к кровососам, замутило.