Последняя из забытого рода - Ирина Властная

— Почему? Мне действительно очень нужно на улицу. — я предприняла ещё одной безуспешную попытку приблизиться к двери. Ладно, это не единственный выход из замка.

— Куда направилась? Я заблокировал все выходы и окна, не выйдешь ты! Вот упрямая! — как-то даже горделиво пробубнил голос, неотрывно следуя за мной. Резко остановилась и самым натуральным образом расстроилась, желание оказаться в центре беснующей стихии никак не угасало, наоборот, усиливалось с каждой минутой.

— Борись, девочка, борись. Тебе действительно нельзя туда, необученные маги в такие бури выгорают в один миг. — сочувствующе произнес Хранитель.

— Я что? Маг? — ляпнула не подумавши и тут же зажала рот ладошкой. Вот я дура!

— Ты только смотри при других так не сболтни, проблем не оберемся. Я то в курсе, что ты не совсем Аэрита, а вот другим это знать совершенно лишнее. Хошеры, если и догадаются, то промолчат и неудобных вопросов задавать не будут, а остальные тебя знать не знают, ни прежнюю Аэриту, ни нынешнюю. — скорее всего мой вид был слишком испуганны, так как Хранитель поспешил добавить: — Да успокойся ты, чего всполошилась? Если ты с башни сиганула да жива осталась, то явно здесь дело не чисто и без вмешательства высших сил не обошлось, но привязку к роду сегодня ночью обновим… так, на всякий случай.

То есть меня признали и готовы сотрудничать, только один вопрос так и крутился на языке:

— Почему?

Хранитель не стал ёрничать, хоть и могу поспорить, что характер у него ещё тот.

— Почему? — задумчиво протянул он. — Я так понимаю, вопрос звучит в контексте «почему я принял тебя»? — мой утвердительный кивок был подтверждением его сообразительности. — Видишь ли, Аэрита, ты последняя из рода Эйшар. Рода, который насчитывает не одно тысячелетие, который внёс значительный вклад не только в развитие Теорсии, но и всего мира. Но об этом мы поговорим с тобой позже и более обстоятельно, тебе предстоит многое узнать и многому научиться. Так почему же я принял тебя… потому что ты Эйшар и, судя по твоему свету души, силе воле и упрямству, ты больше Эйшар, чем настоящая Аэрита; потому что подарками Богов не пренебрегают, девочка; потому что ты последняя надежда рода Эйшар и будь любезна не дай себя прикончить слишком рано.

— Такой вариант тоже не исключен?

— Естественно, не зря же мне пришлось поставить знак главы рода девчонке, которая от старшей ветви далека настолько, насколько и мы от королевского трона сейчас. Не осталось никого. — тяжело и даже обреченно вздохнул Хранитель. — Я когда впервые увидел её, сразу понял, что наше дело гиблое, не было в ней ничего стоящего, так, пустышка… готовился уже за грань уходить, а тут — ты. Не могу тебе передать свой страх, когда на минуту потерял связь с источником родовой магии, думал все, последние мгновения перед развоплощением, а потом такой волной силы ошарашило… умеешь ты удивлять.

Если Хранитель хотел получить от меня какие-то разъяснения, то зря. Я сама толком ничего не понимала в происходящем и лишь неопределенно повела плечом.

— Не знаешь… — разочарованно протянул он, совершенно верно истолковав мой жест. — Ладно, разберемся со временем. Теперь мы со всем разберемся и со всеми.

— Даже так? — иронично скинула брови вверх.

— Конечно! — убеждённо заверили меня в неясном будущем. — Будем воздавать по заслугам. Триста лет бесславного существования в полнейшем забытье, достаточный срок, чтобы наши враги потеряли бдительность и расслабились.

— Враги? Многим придется воздавать по заслугам?

— Достаточно. Ты же не думаешь, что наш род захерел просто так? Падение Эйшар было тщательно спланировано. Говорил я им, что всё это не спроста, что копает кто-то под нас, что всё это чья-то ловко и тонко раскинутая паутина и кто-то очень умело дёргает за ниточки, оставаясь в тени. Но все же такие умные и сильные, кто будет слушать старого Хранителя? Никто! Вот и не слушали они меня, отмахивались, словно от надоедливой мухи, пока не стало слишком поздно. Что теперь осталось от моих славных и достойных потомков? Портреты в галереи да надписи на стене памяти? Как ты думаешь, можно ли почти полное уничтожение рода простить? Забыть? — не на шутку разошелся Хранитель. Я даже уловила призрачный силуэт пред собой, который то появлялся, то исчезал, грозно потрясая руками.

— Забыть, конечно, можно…

— Что?!?

— Можно отомстить и забыть. — закончила я свою мысль. — Какова была причина?

— Причина чего? — не понял Хранитель.

— Причина, повод… для уничтожения целого рода повод должен быть очень весомый.

— Власть, сила, влияние, богатство, положение в обществе, связи… тебе мало?

— Все это было у Эйшар?

— Даже больше, намного больше, слишком много завистников крутилось вокруг, слишком много стервятников, готовых накинуться лишь почуют первую кровь… кружат… выжидают… падальщики проклятые! О, если бы ты застала те времена! У тебя бы отбоя не было от поклонников, тебя бы на руках носили, осыпали подарками, убивали бы за право стать твоим супругом.

— Предпочитаю, чтобы всё выше перечисленное делали лично из-за меня, а не по причине принадлежности к известному роду. — хмыкнула я на прочувственную тираду Хранителя. — Договорные браки не для меня.

— В этом ты можешь быть спокойна. Пока не восстановим имя Эйшар из забвения, боюсь тебе никакой брак не светит.

— Вот и чудненько. Всегда была сторонником свободных отношений, контроля меньше.

Хранитель удивлённо замерцал, вот прям действительно замерцал и начал проявляться. Я ожидала увидеть… не знаю кого ожидала, но прямо на меня смотрел молодой мужчина, чуть старше тридцати лет, в светлых штанах, заправленных в высокие сапоги на шнуровке, в белоснежной тунике, доходящей ему почти до колен и перехваченной на поясе широким кожаным ремнём. Волосы, словно первый снег, были собраны в причудливую косу, а светло-голубые глаза были грозно прищурены на меня.

Красавец. Уверена, в свое время не одна девица положила своё влюбленные сердечко к его ногам.

— Вы проявились. — тактично заметила я, рассматривая Хранителя во все глаза.

— Да? — удивился он. — Действительно?

— Какой смысл мне врать? — теперь удивилась уже я.

— Рановато как-то. Что ты видишь?

— На комплимент напрашиваетесь? Хорошо. — легко согласилась