Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки - Оксана Гринберга

я поняла, что склочная домовладелица терпеть не может детей, – наконец-таки заберут в приют, где ему самое место!

– Не заберут! – уверенно произнесла я, хотя не чувствовала никакой уверенности. – Рори, обещаю, никто и никуда тебя не заберет! А вы… Постыдились бы, миссис Ванроуз, говорить подобное ребенку!

Потому что я увидела, как еще сильнее осунулось лицо мальчика. Руки в рукавичках сжались в кулачки – по крайней мере, в одной из них, которую я держала, – а на глазах навернулись слезы.

Старуха хмыкнула в ответ, и в этот самый момент…

Ну что же, на меня накатил очередной момент просветления, и я поняла, что мы стоим на лестничной площадке рядом со старой квартирой Одриджей.

За той самой дверью, за которой скрылся господин Высший Маг, долгие годы жила счастливая семья. Там родились Рина и Рори, там же прошло их безоблачное детство – по крайней мере, Рины уж точно, – пока в одну ужасную зиму, когда в городе бушевала эпидемия, родители не заболели и не умерли.

Их дети, не в состоянии оплачивать дорогую аренду, перебрались в холодную и захламленную квартирку под самой крышей. Сбережения закончились через несколько месяцев, потому что львиная часть того, что было на счету Одриджей, ушло на тщетные попытки вылечить родителей.

Старая квартира долго пустовала, потому что миссис Ванроуз заломила за нее огромную цену. Наконец, все-таки нашелся жилец, да непростой, на радость домовладелице!

Высший Маг на службе у королевы, причем на какой-то важной и секретной должности, который еще и починил трубы в доме, а заодно и оказывал миссис Ванроуз мелкие магические услуги.

Так что дела у владелицы пошли лучше некуда.

Зато о Рине Одридж сказать такого было нельзя. Все это время она перебивалась случайными заработками, чтобы хоть как-то свести концы с концами, потому что так и не смогла найти достойную работу.

По большому счету, ей бы нужно было учиться дальше, но вместо этого она в полнейшем отчаянии хваталась за любые возможности заработка, пока не устроилась на спичечную фабрику.

Но продержалась там меньше месяца, потому что стала кашлять и хиреть день ото дня.

Затем болезнь и вовсе свалила ее с ног. Из последних сил Рина явилась на фабрику, но там ей сказали, чтобы она убиралась вон. Ее уже уволили, потому что на каждое рабочее место у них с десяток желающих. Больные им не нужны, а за расчетом пусть приходит тогда, когда выздоровеет.

По словам Рори, Рина собиралась отправиться туда завтра, но что-то мне подсказывало, что, явившись за тем самым расчетом, я вряд ли получу необходимую сумму, чтобы заплатить за два месяца аренды.

Хотя надежда все-таки была, поэтому…

– Пойдем, Рори! – сказала я брату.

Даже не особо удивилась тому, что мой разум больше не отвергал эту мысль – то, что у меня есть младший брат. И еще то, что я мучительно, до слез его люблю и готова на все, лишь бы защитить и не дать мальчика в обиду.

– Пойдем, Рина! – с достоинством произнес тот.

– Миссис Ванроуз! – коротко поклонилась я склочной домовладелице, после чего мы с Рори гордо прошествовали мимо и наконец-таки выбрались на улицу.

Судя по всему, в город, который назывался Ровейна.

***

Снаружи нас поджидала настоящая зима – кристально-чистая, кусаче-холодная, с ярко-голубым небом и мелкими снежинками, срывавшимися под порывами ветра с крыш домов.

А еще там была опасность.

Стоило нам с Рори выйти из подъезда, как я заметила летящую на нас карету с запряженной в нее четверкой лошадей. Лошади скакали во весь опор, карету занесло на скользкой мостовой, причем как раз рядом с нами.

В полнейшем ужасе я дернула брата в сторону, загораживая собой и вжимаясь с ним в стену, при этом понимая, что спрятаться в подъезде мы уже не успеваем. Мое тщедушное тело тоже вряд ли защитит ребенка, так что нас вот-вот размажет.

На счастье, карета пронеслась мимо. В ее салоне за полуотдернутой шторкой я увидела недовольную молодую даму, разодетую в меха, что-то высказывавшую своему не менее разодетому кавалеру.

– Наверное, во дворец поехали. Тот, что на Акульем Острове, – с уважением произнес Рори, уставившись карете вслед. – Как они живут в своих дворцах, Рина?

– Не знаю, – честно сказала ему. – Понятия не имею, как они живут в своих дворцах. Пойдем уже?

Только вот куда?

– Пойдем! – воскликнул он. – На каток!

Я кивнула, после чего позволила брату показывать дорогу, уверенная, что тот уж точно ничего не перепутает.

Мы зашагали по расчищенному от снега тротуару. Я крутила головой, с интересом разглядывая дома и магазины, уже украшенные к празднику. Иногда возле парадных подъездов попадались небольшие елки с гирляндами и разноцветной мишурой.

Все же ненадолго остановились – Рори прилип к витрине магазина игрушек. Молчал, ни о чем у меня не спрашивая, но я видела, какими глазами он смотрел на игрушечный поезд с тремя разноцветными вагонами и такую же деревянную дорогу.

– Пойдем, Рина! – наконец, произнес брат, и я кивнула.

Хотела пообещать, что обязательно будет ему подарок на праздник, но затем вспомнила, что я вовсе не в Москве, а в Ровейне, поэтому разбрасываться подобными обещаниями не стоит.

Денег у нас нет до такой степени, что если я не заплачу домовладелице, то нас с Рори выставят на улицу, и «подарком» будет уже, если мы найдем себе новое жилье и не замерзнем в подворотне.

Мы пошли дальше, но вскоре остановилась я сама. Не удержалась, уставилась через стеклянную витрину на то, что происходило внутри дорогущей кондитерской.

Это была уже не простая булочная, мимо которой мы успели пройти три дома назад. Двери в ту были распахнуты, выпуская покупателей, и продавец, завидев нас с Рори, приветливо помахал рукой.

Судя по всему, он знал детей Одриджей.

Зато возле этой кондитерской стоял высокомерный швейцар, вежливо кланявшийся, угодливо распахивая двери перед посетителями. Пропускал их в мир миндаля, марципана и шоколада, на витринах которого были выставлены настоящие произведения искусства – чудесные торты и воздушные пирожные.

Правда, впускал он далеко не всех, потому что мы с Рори удосужились лишь его недовольного взгляда и небрежно брошенной фразы:

– Пошли вон!

И мы пошли, но не сразу.

Я еще немного посмотрела на то, как за круглыми столиками с белыми скатертями сидели красиво одетые люди. Пили кофе и горячий шоколад и смотрели на мир без