Прости за любовь - Вета Маркова

по-немецки ответил Генрих и притянул Вику к себе одной рукой.

Герман впервые видел брата таким счастливым рядом с женщиной, да и со своими женщинами Генрих никогда никого не знакомил, лишь иногда рассказывал о своих похождениях.

— Виктория, надеюсь Вы вернётесь вместе с Генрихом. Приезжайте. Здесь много всего интересного, — Герман изучающе смотрел на Вику, и та, немного смутившись его пристального взгляда, ответила.

— Извините, но у меня дома бабушка и маленькая сестрёнка, которая очень скучает по мне. Мы видимся с ней редко.

— Приезжайте вместе с сестрёнкой. Она сходит на ёлку с моими детьми, — предложил Герман, а Вика лишь застенчиво улыбнулась в ответ.

Генрих всё это время стоял так, чтобы взгляд Марка не падал на Викторию, и, уже направляясь к машине, проходя мимо племянника, тихо произнёс:

— Sie ist meine1.

Виктория услышала сказанное Генрихом, но, к сожалению, не поняла. А вот взгляды мужчин успела заметить: суровый, обращённый на Марка, взгляд Генриха, удивлённый — Германа, весёлый, с вызовом, адресованный Генриху — взгляд Марка. Молодой человек явно что-то хотел сказать, но рука отца опустилась на его плечо, и он промолчал.

Стоило машине Генриха отъехать от коттеджа, отец с сыном вернулись к разговору.

— Марк, не переходи дорогу Генриху. Он достоин счастья, — Герман внимательно смотрел на Марка. Впервые ему было так сложно разговаривать с сыном.

— Но, отец! Мне тоже понравилась Виктория. Почему должен уступить я? — Марк был настроен решительно.

Этот молодой человек достойное продолжение и его, Германа, и Генриха. Слишком много эти двое мужчин вложили в воспитание Марка.

— Марк, давай так. Пусть Виктория сама выберет себе мужчину. Оставим этот выбор женщине, — предложил Герман, уже догадываясь, что Виктория выберет его брата. Эти двое очень гармонично смотрелись вместе и дополняли друг друга.

— Генрих всегда рядом с ней. О каком выборе ты говоришь, отец? — Марк не хотел это понять и принять.

— Генрих был рядом с Дарьяной семь лет, но его она не стала. Вот это и есть выбор женщины. Лишь бы с кем, сын, это выбор падших. Это не наш вариант, мальчик. Виктория — умная женщина, она выбор будет делать сердцем, которое её не подведёт. Но с её выбором нужно будет считаться. Ты — молод. У тебя вся жизнь впереди, а вот Генрих…

Герман не стал договаривать, Марк всё понял и лишь ухмыльнулся. Марк решил, что он даст возможность Виктории сделать выбор, но просто так в тень не уйдёт.

Глава 6

Виктория

Минут через сорок машина останавливается у ворот бабушкиного дома.

Я хочу выпорхнуть, но Генрих перехватывает мою руку:

— Подожди, Вика. Поехали со мной. Сейчас соберём вещи и поедем отдыхать в «Сказку». Оленьке там будет интересно. Ромке и Элен по шесть лет. Они ровесники. У них будет своя весёлая компания. Дети пообщаются и поиграют вместе, а мы хорошо отдохнём. Девочка сходит на новогоднее представление, получит подарок из рук Деда Мороза. Поехали…

В голосе Генриха появляются вкрадчивые нотки, которые обволакивают, убаюкивают, уговаривают поступить так, как он хочет, отчего его голос звучит ещё более убедительно. Мужчина не даёт мне вставить ни одного слова, и к концу его монолога я уже согласна. Мучает только одно. Там Максим, возможно их компания приехала ни на один день. Генрих словно читает мои мысли…

— Я всегда буду рядом… — вдруг произносит он. — Не бойся. Отбрось сомнения и соглашайся.

Я не нахожу сил ему ответить, лишь киваю головой в знак согласия и улыбаюсь. У этого мужчины невероятная харизма. Он такой…

— Спасибо, — Генрих наклоняется и нежно прикасается губами к моей щеке, а у меня от этого прикосновения перестаёт биться сердце.

Я не могу понять этого мужчину. Зачем я ему? Он всё это серьёзно? Если я ему действительно нравлюсь, то … Со мною что происходит? Почему так реагирую на его прикосновения? Ведь не юная девчонка…

Решаю дать ему шанс, но просто не буду пускать его в своё и без того израненное сердце. Если ему хочется находиться рядом и помогать, пусть… Но эта помощь должна быть бескорыстной. Моё тело и моё сердце останется при мне, решаю я.

Генрих быстро обходит машину, распахивает дверцу, галантно подаёт руку, помогая мне вылезти.

— Вика, машину оставим здесь. Как я успел заметить, здесь никто не ездит, а если и поедут, то места хватит. Сейчас поближе к забору прижмусь. Или заехать на территорию?

Он смотрит на меня, пытаясь заглянуть в глаза. Перехватываю его взгляд и окунаюсь в ярко-голубые глаза мужчины. Таких ярких глаз ещё не встречала. С трудом отвожу взгляд. Ещё немного и утону в его омуте. Его вопрос является лишь предлогом удержать меня за руку. Во всяком случае, мне так кажется.

— Лучше убери с дороги. Сегодня здесь могут быть не совсем трезвые водители. Просто можно ворота не закрывать, — сердце бешено бьётся в груди от зрительного контакта, а мужчина лишь улыбается уголком рта.

— Хорошо. Беги, вещи собирай. Я сейчас приду, — отвечает Генрих и отпускает меня.

Залетаю в дом, пытаюсь восстановить дыхание, бабушка в окошко всё видела.

— Вика, этот мужчина у нас остаётся? — с порога спрашивает у меня бабушка.

Бабушка у меня строгая, хотя и понимающая всё.

— Нет, бабуля. Мы сейчас уедем. Хочу Оленьке сказку устроить, на новогоднюю ёлку её отвезти и дать возможность с её сверстниками поиграть.

— А он здесь при чём? — лукаво улыбается бабушка.

— У меня машины нет, это во-первых, а во-вторых, это его племянники, — отвечаю я бабушке и понимаю всю нелепость ситуации.

Я знакома с этим мужчиной несколько часов, и бабушка это знает. Но она молчит, лишь головой качает и улыбается. Да, бабушка, мне скоро тридцать, но при появлении рядом Генриха, я теряю голову и делаю всё необдуманно… А может всё я делаю правильно?..

— Дома позавтракаете, тогда и поедете, — говорит бабушка и начинает накрывать на стол, рассказывая. — С утра Люська прибегала, поругаться хотела, но я её в дом не пустила. Оленька ещё спит. Может и к лучшему, что уедете. Не надо, чтобы Оленька её ор пьяный слышала. Девонька только плакать будет, впечатлительная очень.

Я, слушая бабушку, замираю. Люська — сестра отца Оленьки, её родная тётка. Она умудрилась оформить опекунство на девчонку через пару дней после гибели Виктора, но несмотря на то, что опекун сейчас я, Люся продолжает распоряжаться всем имуществом брата и треплет нервы бабушке, мне и Оленьке.

В дом заходит Генрих, здоровается с бабушкой, сканирует меня взглядом своих пленительных глаз.

— Вика, ты чего