Соблазн для зверя, или Альфа на перевоспитании - Эми Мун

Схватив девку за плечо, он заволок ее в дом. Блонда возмущенно пыхтела, но вилять задницей не забывала.

— Ребенок там, — ткнул в сторону комнаты. — Зовут Мэри, сейчас спит. Вся еда в кухне, одежда и подгузники на столике. Разберешься сама. А, и беспорядка чтобы не было…

— Я не уборщица!

Булат скрестил руки на груди и нянька тут же заткнулась. Засопела, разглядывая принт на его футболке. Или воображая, что скрыто под ней.

— Чтобы не было беспорядка, — повторил медленно. — Накину пару сотен.

Помявшись, нянька кивнула. Вот и отлично.

— …Я буду вечером, — продолжил уже более дружелюбно. — Звони, но только если что-то срочное.

И, оставив блонду переваривать информацию, Булат направился к выходу. Сдернул с крючка кожанку и выскочил за дверь.

За руль байка садился с таким облегчением, как будто тысячу лет не притрагивался. Черт, какое же это счастье — свобода от обязательств!

— Ничего, Викки, — пробормотал, выкручивая ручку газа. — Какой-то месяц нервотрепки — и опять только мы. Давай прокатимся…

Непыльная работенка, уютная подсобка, и хозяйка магазинчика — милейшая старушка, а внутри до сих пор трясет.

Вот же падаль блохастая…Татуировка у него на заднице! Жаль, не отпечаток подошвы! О, с каким удовольствием Виктория пнула бы альфу под зад!

И наверняка сломала бы ногу об идеально прокаченные ягодицы…

Карандаш в руке хрустнул. Пришлось отложить в сторону и тихонько выдохнуть.

Да плевала она на оборотня и его раздутое эго! Аполлон татуированный, чтоб его!

— Ванесса, дорогая, — прошелестело из-за прилавка. — Опять с этой машиной беда! Ох, придумали же…

Виктория мученически закатила глаза. Миссис Рассел — дама сильно в годах. Магазинчик с хозтоварами держала исключительно в память о покойном супруге, но никак не могла освоить кассу и компьютер.

— Иду, миссис Рассел! — пощелкала кнопками, сохраняя скудные наработки. — Сейчас…

Петляя между стеллажами, Виктория выбралась к прилавку.

Миссис Рассел расплылась в белозубой и невозможно добродушной улыбке:

— Мой Патрик наверняка бы разругался, увидев меня за работой, — обронила мягко. — «Деньги должен зарабатывать мужчина», — процитировала строго.

— Глупости… — Виктория смущенно кашлянула. — То есть женщина тоже имеет право зарабатывать.

Старушка поправила шаль на плечах и кивнула.

— Имеет, конечно. Просто иногда мужчины так неуклюжи в своей заботе. Ох, смотри-ка, пошло дело! — потерла друг о друга сухонькие ладошки. — Спасибо, милая. И, кстати, ты можешь идти. Сегодня был трудный день.

Ах, если бы! Труднее всего было отказываться съесть еще «кусочек пирога или конфетку», а вот утро… Оно реально выдалось паршивым, с таким-то соседом!

— Как скажете, миссис Рассел. Значит, до завтра?

— Да-да, милая, в десять. Все равно эти товары не пользуются популярностью… Как Патрик их продавал?..

Виктория вежливо кивнула и выскочила за дверь. Ничего не имела против задушевных бесед, но открытость миссис Рассел немного смущала.

Даже с отцом не получалось по-настоящему близких отношений. Ее папа был весь в работе, особенно после смерти мамы — очень ее любил. А Виктория… Она ничего и не помнила. Все же три года — не слишком осознанный возраст. Только и осталось, что пара фотокарточек, и те хранились в специальной ячейке далеко отсюда — нельзя таскать личные вещи с собой, когда каждую секунду может случиться облава.

Под сердце кольнула привычная горечь, но Виктория отмахнулась, как и сотни раз до этого. Разве можно бросить семейное дело ради нескольких фото и спокойной жизни? Еще ее дед начал помогать всем, кто в этом нуждался. Даже как-то сумел насолить военным… Странная история, и отец толком ничего не знал. Только то, что однажды дедушка работал на государство, а потом решил, что с него хватит.

— Уа-а-а!

Приглушенный детский крик она услышала еще на подходе к дому. Да что опять такое?!

Улегшаяся злость всколыхнулась с новой силой. Кто этому обмудку вообще ребенка доверил?!

Виктория фурией влетела в дом и чуть не врезалась в две подушки безопасности.

— Смотри куда прешь! — рявкнула на нее незнакомая девица и еще больше выпятила внушительный бюст.

Обалдеть… Виктория нахмурилась, разглядывая застывшую напротив женщину. С каких это пор в няньки нанимают стриптизерш?

— Рот закрой, — отбила автоматически. — Ребенок плачет, — кивнула на соседнюю дверь.

Девка скривилась, словно у нее заболели все зубы разом.

— Не глухая. А ты, вообще, кто?

— Живу здесь.

На симпатичной, но слегка потасканной мордашке отразилась усиленная работа мыслей. В конце концов девка равнодушно хмыкнула и уплыла в соседнюю комнату, из которой доносился ор.

А Виктория пошла к себе. Господи, бедный ребенок! Отец — идиот великовозрастный, нянька тоже интеллектом не блещет… Интересно, что с матерью случилось? Блохастый не выглядел приверженцем семейных ценностей. Скорее, вечным гулякой, у которого до старости ветер в голове и жопе татуированной. Так что рождение дочери — наверняка случайность.

Очень редкая и странная случайность, ведь волчицы беременели трудно даже при целенаправленных попытках зачать.

Виктория зашла в комнату и заперлась на замок. Так, теперь нужно проверить схрон, который она организовала, едва переступила порог комнаты.

Долго не мудрила — ампулу с препаратом спрятала в вазочку на самой высокой полке. Все равно туда никто не глянет, а другое место искать бесполезно.

Кстати, надо бы сделать инъекцию. Не так давно получилось улучшить формулу, и теперь укола хватало на двенадцать часов. Правда, с условием, что колоть приходилось в одинаковое время, максимум — полчаса разницы. И все же это лучше, чем дырявить себя каждые три-четыре часа.

Виктория быстро открыла рюкзак и вытащила из него шприц-ручку. Вместо инсулина — препарат-блокатор. В этой ампуле осталось на два укола. Завтра утром придется менять. И делать это фактически под носом у альфы! По нервам заискрило тревожное напряжение. Виктория медленно выдохнула.

Этот переросток не способен сложить два плюс два.

Вдох-выдох.

И точно не станет искать под носом.

Вдох-выдох.

То, что на виду — всегда незаметное…. Но если альфа узнает…

Пальцы дрогнули, и Виктория чуть не выронила шприц-руку.

Ох, нет… Нельзя о таком думать! От запаха омег оборотни буквально теряли голову, превращаясь в похотливых самцов.