Страсть замедленного действия - Арина Ларина

– Я всегда в тебя верила, – похвалила его Полина. – Всё же приятно быть поменянной на достойную кандидатуру. М-да. Ладно, понесли меня на выход. Надеюсь, ты не заставишь меня переть вещи самостоятельно? Всё же когда мы переезжали сюда, ты их нёс сам.

– Я отвезу тебя домой, не переживай.

– Да чего уж теперь переживать-то… – хорохорилась Поля, судорожно соображая, как бы выяснить подробности о внешности соперницы. Всё же интересно, какая она. Что в ней такого?! Да!!!

Но где-то в глубине души она орала. Хотя, может быть, Игорь и сейчас всё ещё надеялся на истерику, эмоции и что там ещё он желал получать от подруги жизни? И если сейчас его надежды оправдать, то всё ещё можно вернуть? А надо возвращать? Разве после такого может продолжаться нормальная жизнь? Разве можно будет делать вид, что ничего не было?

Десятки вопросов гудели в бедной Полиной голове. И не было ни одного чёткого ответа, который мог бы их выключить. Одни сплошные предположения и домыслы: а вдруг, а если…

Ведь реальность-то не знает сослагательного наклонения.

– Игорь! – потерпевшую вдруг осенило, и носильщик баула едва не затоптал её на выходе из подъезда. – А когда ты меня сюда перевозил, она что, уже была?!

– Нет, – скупо бросил он, настойчиво выпихивая девушку на улицу.

– А как?!

– Мне бы не хотелось обсуждать с тобой мою личную жизнь. – Игорь гордо вскинул голову. – Ты не находишь, что это слишком?

– Я нахожу, – саркастически ухмыльнулась Поля, – что «слишком» было всё остальное, что я делала предыдущие десять лет. И после всего, что между нами было, у тебя поворачивается язык говорить такое? Это с дворником личную жизнь обсуждать неприлично! А я имею право знать!

– Что ты орёшь? – зашипел Игорь, оглядываясь по сторонам. – Давай, конечно, посвятим в наши разборки всех!

– Ой, я думала, что тебе, наоборот, в кайф, когда девушка орёт как резаная. Сам же говорил…

– Не перевирай мои слова!

– Не перевирай, – проворчала Полина. – Мы, писатели, такие, нас хлебом не корми, дай переврать хорошего человека. И всё равно, не уходи от ответа. Мне любопытно: когда вы спарились, если я только-только у тебя жить начала?

– Перестань оскорблять мои чувства!

– Ах, сколько патетики! А про мои чувства ты подумал?

– Да какие чувства? – кисло и даже с некоторой жалостью Игорь посмотрел на Полину. – Мы просто жили вместе, и ты ждала, что я на тебе женюсь! И всё! Это не чувства, это просто… Это жизнь. А я так не хочу! И как только появился шанс, который бывает один на миллион, я им воспользовался. Да, я скотина, я тебя подвёл, предал! Это всё у тебя на лбу написано, можешь не озвучивать. Но, положа руку на сердце, разве ты бы так не сделала? Когда понимаешь, что у тебя есть выбор: жить с человеком только ради того, чтобы оставаться в его глазах порядочным, или жить полной жизнью, испытать то, что дано немногим, но где-то там оставить женщину, которая будет считать тебя подлецом! Да, это моя плата, и я буду жить и мучиться!

– Ха, – поморщилась Полина. – А у тебя на лбу написано, что мучиться ты не будешь. А если и будешь, то очень недолго. И ты всё время озвучиваешь какие-то оскорбительные для меня вещи, чтобы я разоралась, наговорила в ответ чего-нибудь ужасного, и это уравняло бы нас. Думаешь, я голубоглазая дурочка с пузыриками вместо мозга и не понимаю элементарных вещей? Не надо недооценивать окружающих. И да, я бы тебя не бросила вот так, как это сделал ты. Потому что не считала, что ты для меня всего лишь человек, в глазах которого я хочу оставаться порядочной! По-моему, этого слишком мало для десятилетней дружбы. Хотя какая дружба… Мы просто спали вместе. Два уважающих друг друга человека периодически спали вместе, ходили в гости – в общем, скрашивали друг другу досуг как престарелые компаньонки. Ведь так, да?

– А что, нет? – Игорь почти насильно затолкнул Полю в машину и сел за руль, злобно хлопнув дверью.

– Ну, тебе виднее.

– Да, мне виднее.

Всю дорогу они молчали. Полина всё никак не могла осознать происходящего. За последние полчаса она узнала столько всего, что её мировоззрение перевернулось с ног на голову и сейчас таращилось на окружающую действительность очумелыми глазами подвешенной за хвост обезьянки. Внутри нарастала боль, отдававшая горечью и тягостной пустотой. От тоски и чувства безвозвратной потери даже немного подташнивало. Но это не было потерей близкого человека. И больно было не от того, что разбилось сердце. Если смотреть правде в глаза, то оно, кажется, и не разбилось вовсе. А вот обида была. Огромная, тяжёлая.

За что с ней так?

И юрким червячком извивалась мелкая мыслишка: отомстить. Мелкая не в моральном плане, а именно с точки зрения размера. Она была какая-то хилая, тощая и слабо обдуманная. Именно она и подтолкнула Полину соврать, что вот-вот выйдет книга. А как она выйдет-то? И даже если издать за свой счёт, то что – идти к Игорю хвастаться, что ли? Нет, ерунда какая-то. Надо, чтобы он сам вдруг понял, что именно потерял. Понял и начал кусать локти, да. В тоске и горе. А она гордо и снисходительно бросит на него прощальный взгляд и уйдёт за горизонт. Только это можно было считать точкой в их отношениях.

Это мужчины спрыгивают с уходящего поезда судьбы на какой-нибудь неожиданной и незапланированной станции и считают, что поставили точку в отношениях. Ничего подобного – это всего лишь многоточие. Потому что умчавшаяся вдаль на ушедшем поезде женщина ещё не всё сказала и сделала. Ей же не дали шанса подготовиться и ответить достойно.

Зато теперь стало ясно, что имела в виду Василиса, когда говорила, что лучше бросать мужика первой. Кто первый бросил, тому проще. Он всё взвесил, продумал и ушёл на запасной аэродром. А вот когда от тебя уходят на этот самый аэродром, а ты без подготовки и даже без парашюта – это настоящая беда. Вроде как вышвырнули тебя, и лети. А куда, как – это уже твои личные проблемы и трудности. Вот и у Игоря теперь любовь, чувства, поэтесса. Ждёт его небось после серьёзного разговора, волнуется. А Полину никто не ждёт. Хорошо ещё, если брата дома нет, а то ещё и с ним придётся как-то объясняться. Неделю назад он весьма скептически отнёсся к Полиному переезду. И оказался прав. Вот теперь Игорь при новой бабе, а она одна, никому не нужна. Если только шефу.

Тьфу!

Баул из машины Игорь выволакивал так торопливо, что едва не оторвал ручки. Полине вдруг остро захотелось, чтобы он немедленно исчез. Она даже готова была сама тащить сумку, лишь бы больше не видеть этого человека, по сути сломавшего ей жизнь. Пазл из осколков ощущений внезапно сложился, и ей стало ясно, почему так тяжело.

Дело не в том, что в её жизни больше не будет этого мужчины. Вероятно, он даже прав – не было никакой любви. И, что скорее всего, будет какая-то новая любовь, другой мужчина. Но сейчас было жаль не чувств, а десяти лет жизни. Десяти лет юности, молодости, которые уже никогда не вернуть. И новые отношения всё равно будут уже другими, не такими лёгкими, не такими безоглядно безбашенными. Это будет любовь с оглядкой, как и у каждой однажды преданной женщины.