Браватта - Виталий Сергеевич Останин

северянина. Тот, явно ожидая этот маневр, руку убрал. Тонкие и острые, как иглы, клыки Дэниза щелкнули в паре сантиметров от вожделенной добычи. Раздался утробный и очень недовольный рык хищного зверя.

“Значит, что-то с мясом!” — сделал вывод Мерино. Ради чего бы еще гикоту сходить с ума?

— Ты чего котенка дразнишь? — смеясь с этой сцены, спросил он. Дэниз, найдя союзника, тут же повернулся к трактирщику и жалобно мявкнул.

— Да там специй — нюх отобьет! Нельзя ему! Говорю ему, говорю — он как не слышит!

И Бельк пристально взгялнул в глаза своему питомцу. Точнее, попытался это сделать. Но обиженный зверь с глухим урчанием, в котором слышалась обида на весь мир, а прежде всего на друга-предателя и жадину, отвернулся.

— Видишь?

Мерино весьма заинтриговало, что такое Фабио добавил в мясо, что свел с ума и северянина и его гикота. И он решительно пошел на кухню.

Не без оснований Мерино считал себя очень хорошим поваром. Которого довольно сложно удивить. Но носатому келлиарцу это удалось. Когда первый кусочек приготовленного им блюда оказался во рту, Мерино даже прикрыл от удовольствия глаза. Не торопясь, смакуя, он прожевал тонкую лепешку, в которую был завернут нежнейший фарш и попытался определить ингредиенты. Телятина, это очевидно. Еще томаты, базилик, чеснок (совсем немного!) и что-то еще. Именно этот неизвестный компонент делал обычную, в общем-то торту[9], новым и невероятно вкусным блюдом.

— Что там? — спросил он, проглотив этот гастрономический восторг.

Келлиарец лишь загадочно переглянулся с находящейся здесь же Карлой, но ничего не ответил.

— Вызов? — пробормотал Мерино и закинул в рот остатки. — Фтоф! Форофо!

Явно приправа. Специя. Трава, если угодно. Очень душистая, немного, совсем немного напоминающая мяту, но, конечно же, не она. Вкус тоньше, гораздо тоньше, при этом куда более глубокий. И острый, вызывающий легкое, очень приятное жжение на языке. На какой-то миг Мерино растворился во вкусовых ощущения, ловя за юркие хвостики ускользающие образы то одного, то другого растения, способного придать такой вкус фаршированной лепешке. Перебирая их, словно бы листая в голове свою еще не законченную книгу с кулинарными рецептами имперской кухни. И, к своему удивлению, не находя ничего подходящего.

— Я сдаюсь! — наконец сказал он невероятно довольному Фабио. — Что ты туда добавил?

Тот с видом победителя продемонстрировал ему невзрачный сухой стебелек, на котором чудом держались черные горошины сморщенных ягодок.

— Жыыл! — старательно проговорил он. И видя полное недоумение трактирщика, пояснил. — Матросы “Аргуто”[10] привезли с Оонмару[11]. Ты же знаешь, у меня племянник там служит. Я его просил везти всякие душистые травы, которые он там найдет, вот он и привез. “Аргуто” несколько дней как с колонии вернулся, под самый конец навигации успели! Племянник мой, Жако, называет ее “кошачьей травкой”, вернее дикари с Оонмару так ее называют. А по-ихнему — жыыл!

Мерино выслушал рассказ Фабио держа брови слегка приподнятыми. А когда тот закончил, проговорил с сомнением:

— Кошачья травка?

И покосился на гикота, чье поведение теперь стало объяснимым.

— Ну да! У них там в джунглях живут такие кошки, вдвое меньше гикотов, и вот они траву ту находят и в ней катаются. Потому так и называют! А что не так?

Трактирщик чуть покачал головой из стороны в сторону.

— Да вроде ничего… Мясо с ней очень вкусным получается… Но… Она не ядовита для людей?

Вопрос был не праздным. С тех пор, как корабли Фрейвелинга стали привозить из дальних южных стран и недавно открытых колоний всякую экзотику, отравилось уже довольно много людей. Как тот случай с клубнями год назад — Мерино уже забыл, как они там назывались! Какой-то купец привез на пробу несколько мешков похожих на репу клубней. Владелец дорогой ресторации, из тех, в которых обедают исключительно состоятельные люди, предложил своим гостям новую экзотическую закуску, очистив клубни от кожуры и подав их к столу нарезанными тонкими ломтиками с оливковым маслом и соком лимона. Сырыми! Те трое дегустаторов толстосумов, что после обеда едва не отправились на досрочную встречу с Единым, утверждали, что вкусно было — невероятно!

— Да ты что, Мерино! — нешуточно возмутился келлиарец. — Стал бы я вас ей кормить тогда? Матросы у дикарей специально все выспросили — можно ли ее в еду использовать и как. Жако говорил, что они всей командой ее пробовали, но только горошины эти, не саму траву. В маринад мясной добавляли, и никто даже животом потом не маялся! А я добавил совсем немного, три горошинки этих в фарш смолол!

— Хорошо-хорошо! Не обижайся! Но я же должен был спросить! Однако, название у травки совсем не подходящее, согласись! Представь себе, как это будет выглядеть в меню? “Утка, запеченная с кошачьей травкой!” Или с жыылом, что даже похуже получается.

Фабио на секунду задумался и кивнул. Он бы сам поостерегся заказывать что-либо с таким сомнительным названием.

— Надо придумать что-то более благозвучное и экзотическое! — предложила Карла. — Если в городе эта травка еще не имеет хождения, то мы вполне можем стать законодателями.

— А много твой племянник привез? — уточнил Мерино у Фабио.

— Два мешка с меня весом. Я обещал, что мы выкупим… — добавил он с сомнением.

— Цену оговорили?

— Да как? К чему привязаться?

— Предлагаю по пятьдесят золотых ори за мешок?

— А это разумно? — вмешалась Карла. — Это же огромные деньги!

Мерино, чуть рисуясь, кивнул. Ему доставляли удовольствие эти восхищенно-недоверчивые взгляды Карлы, когда он спокойно расходовал за раз годовой пансион полковничьей вдовы. Которые она продолжала на него бросать даже после того, как он в подробностях ей рассказал об основном источнике своих доходов.

— Если мы с ним договоримся о поставках с каждого плавания на эксклюзивных условиях, то затраты покроем с хорошим наваром! — кивнул Мерино. — Просто чувствую — травка эта вызовет восторг не только у меня. А если угостить ею господина барона да Гора…

— Не стыдно на воспитаннике наживаться? — ухмыльнулся Бельк наблюдавший за всплеском предпринимательской активности друга от дверей.

— А кто на нем наживается? Угостим, а там он сам разнесет! Осталось название придумать.

Спустя примерно час споров было решено назвать кошачью травку — “пинканелла”. Мерино даже придумал обоснование этому названию из сложения трех слов: пряный, жгучий и новый. Правда логику использования этих слов в новом названии заморской пряности видел только он. Но