Прилив - Силла Бёрлинд

— Вы будете внедряться в бомжацкую среду?

— Внедряться?

— Да. Притворяться бомжами, чтобы вычислить нападающих.

Когда Руне Форс понял вопрос, он с трудом скрыл улыбку.

— Нет.

Оливия выключила телефон.

* * *

В оптимистичном сценарии одна из этих бездомных сидела бы на жестком стуле у кровати сильно избитого мужчины. Скользя руками по одеялу, она пыталась бы хоть чуть-чуть утешить пострадавшего. Но в альтернативном сценарии, который писали, исходя из реальности, персонал больницы связался с охраной, как только Одноглазая Вера промчалась по коридору в сторону лифта. Охранники догнали Веру почти у палаты Бенсемана.

— Вам нельзя здесь находиться!

— Почему это? Я просто хотела навестить приятеля, который…

— Следуйте за мной!

На этом несостоявшуюся посетительницу Бенсемана удалили из помещения.

Что является мягким описанием того, как запыхавшуюся Веру излишне грубо и неуважительно вели по длинному больничному коридору на глазах у зевак, а потом вытолкали на улицу. Не обращая внимания на бормотание о правах человека. В ее собственной интерпретации.

Веру выгнали. В летнюю ночь. И она начала долгий путь к фургону в лесу Небытия в Сольне. Одна.

Ночью, когда вокруг хозяйничали агрессивные парни, а Руне Форс засыпал дома на животе.

* * *

У женщины, только что отправившей в рот кусочек торта с марципаном, были ярко накрашенные красной помадой губы, густые седые волосы и объем. Как сказал однажды ее муж: «У моей жены есть объем». Она обладала пышными формами. Данный факт периодически печалил ее. В такие моменты она пыталась уменьшить свои размеры, но с малозаметным успехом. В остальное время она себе нравилась. Сейчас эта дама сидела в своем просторном кабинете в корпусе «С» здания управления и тайком ела торт, краем уха слушая радионовости. Компанию «МВМ», «Магнуссон Ворлд Майнинг», только что объявили шведской компанией года за рубежом.

— Новость вызвала протесты с разных сторон. Предприятие подвергли критике за методы добычи танталита в Конго. Вот что ответил директор компании Бертиль Магнуссон…

Женщина с тортом выключила приемник. Имя Бертиля Магнуссона было ей знакомо в связи с исчезновением в 80-х.

Она повернулась к стоящему на краю стола портрету. Ее младшая дочь Йолене. Девочка отличалась необычной улыбкой и таинственным взглядом. Ей девятнадцать, и она родилась с синдромом Дауна. «Любимая Йолене, — думала женщина, — как сложится твоя жизнь?..» Она как раз потянулась за последним кусочком, когда в дверь постучали. Быстро проглотив торт, укрывшись за двумя стоявшими на столе папками, дама откликнулась:

— Входите!

Дверь открылась, и в комнату заглянула молодая девушка. По причине легкого косоглазия ее глаза смотрели немного в разные стороны. Темные волосы были завязаны в лохматый пучок.

— Метте Ольсетер? — спросил пучок.

— Что вы хотели?

— Можно войти?

— Что вы хотели?

Пучок не совсем понимал, можно ли войти или нет, и остался в дверях.

— Меня зовут Оливия Рённинг, я учусь в Академии полиции. Я ищу Тома Стилтона.

— Зачем?

— Я работаю над заданием о деле, которое он вел. Хотела бы уточнить у него несколько моментов.

— Что это за дело?

— Убийство на Нордкостере в восемьдесят седьмом году.

— Входите.

Оливия вошла и закрыла дверь. Сесть на стул, стоявший чуть в стороне от стола Ольсетер, она не решилась. Разрешения ей никто не давал. Женщина за столом отличалась не только внушительными размерами, но и бросавшимся в глаза авторитетом. Авторитетом офицера полиции.

— В чем заключается задание?

— Мы должны изучить старые расследования и выяснить, что можно было бы сделать по-другому, учитывая современные методы.

— Работа с нераскрытыми делами?

— Что-то вроде.

Собеседницы замолчали. Метте покосилась на свой торт. Она знала, что если позволить юной даме сесть, она его увидит, поэтому держала гостью на ногах.

— Стилтон завершил карьеру.

— A-а, понятно. Когда?

— Это играет роль?

— Нет, я… Может, он все-таки ответит на мои вопросы, хоть и не работает здесь? Почему он ушел?

— Личные обстоятельства.

— А чем он сейчас занимается?

— Понятия не имею.

«Оке говорил то же самое», — подумала Оливия.

— Вы не знаете, где я могу его найти?

— Нет.

Метте Ольсетер пристально посмотрела на Оливию, давая понять, что разговор окончен.

— Все равно спасибо, — сказала Оливия.

Ей пришло в голову едва заметно поклониться, прежде чем направиться к двери. На выходе она обернулась:

— У вас что-то — кажется, сливки — на подбородке. — И тут же быстро захлопнула дверь.

Метте так же стремительно вытерла подбородок, избавившись от маленькой сливочной капли. Неприятно. Но немного забавно. Мортен, ее муж, с удовольствием посмеется вечером. Ему нравились конфузы.

Зато охота Рённинг на Тома представлялась менее забавной. Скорее всего, она его не найдет, но одно лишь упоминание его имени задело Метте за живое. Она не любила, когда ворошили воспоминания.

Ольсетер обладала аналитическим складом ума. Первоклассный специалист с отточенным интеллектом и удивительной работоспособностью. Это отнюдь не преувеличение, речь шла о ее реальных способностях, благодаря которым она занимала нынешнее положение. Один из самых опытных следователей в стране. Женщина, сохраняющая самообладание, когда более мягкие коллеги поддаются ненужным эмоциям. С Метте такого не случалось никогда. Но ее прошлое уязвимо. В редкие моменты. Катализатором почти всегда являлся Стилтон.

Оливия покинула кабинет Метте с ощущением… И в самом деле, с каким? Она и сама не знала. Похоже, вопросы про Тома Стилтона задели эту женщину. Почему? Он в течение нескольких лет вел расследование убийства на Нордкостере, а потом следствие приостановили. А теперь он завершил карьеру. Ну и ладно. Оливия и сама может достать Стилтона. Или бросить дело, раз возникли такие трудности. Но она не сдастся. Пока. Не так быстро. У нее по-прежнему имеются источники получения информации, к тому же она находится в полицейском квартале.

Одним из источников был Вернер Брост.

И вот Оливия уже бежала по безликому коридору. Оказавшись в семи метрах от полицейского, девушка окликнула:

— Простите!

Мужчина остановился. Можно сказать, что он приближался к шестидесятилетию в целом и к запоздалому ланчу в частности. Он явно был не в настроении.