Принцесса Юта и суп с каракатицей - Елена Крыжановская

— И весело же у вас живётся! — заметил Юрген.

— Ничего подобного, — возразила дама. — Указом Великой Мары у нас уже пять лет запрещено смеяться на улице или в общественном месте. Кстати, вас это тоже касается, хотя вы приезжие.

— Однако! — засмеялся Юрген. И уточнил: — Но до заставы пока ещё можно?

— Нет. Вы уже в черте города.

Попугай снова захохотал и распустил крылья.

— А на Вашу птичку указ не распространяется?

— У меня есть на него разрешение, — с достоинством ответила дама.

— Большое спасибо за пояснение.

Тут из сторожки появился стражник и двинулся к ним.

— Господа путешествующие, при входе в наш славный город полагается заплатить пошлину.

Юрген отдал ему деньги, а Георгина и Юта подошли поближе. Они удивлённо оглядывались по сторонам: дама с попугаем, секунду назад бывшая здесь, испарилась бесследно. Её нигде не было.

А стражник тем временем продолжал:

— Вы все должны подписать бумагу, что не везёте в наш город чёрную кошку, пустое ведро или павлиньи перья. А также о том, что вы не являетесь личными недоброжелателями Великой Мары.

Стражник развернул перед ними бумагу и поставил чернильный прибор на шлагбаум.

Путешественники переглянулись.

— Жаль, но я, к сожалению, ни читать, ни писать не умею, — заявил Юрген. — Пусть моя супруга подпишет. Ты не против, милая?

Тётя Георгина также вздохнула с сожалением:

— Как назло я порезала палец. Очень болит, даже перо не могу держать.

— Но это ведь левая рука, мадам, — заметил стражник.

— А я левша.

— А я несовершеннолетняя, — с удовольствием заметила Юта. — И, к сожалению, могу поставить подпись только после родителей!

Стражник укоризненно покачал головой. Шлагбаум нехотя, со скрипом поднялся…

— Куда же исчезла та странная дама? — спросила Юта, когда они все трое с самыми серьёзными лицами вошли в город. — Неужели она была привидение?

— Видение, это точно, — сказала тётя.

— Нас, видимо, хотели предупредить.

— И это, кажется, удалось, — кивнул Юрген. — Будем осторожны, и не надо говорить громко. У стен не только внутри, но и снаружи есть глаза и уши.

Они шли наугад по какой-то окраинной улочке. Вдруг из подворотни вылетел мальчишка, чуть старше Юты, выхватил у неё из рук корзинку для пикника и бросился прочь.

Юта закричала и ринулась за ним.

— Вор! Отдай!

Мальчишка свернул за угол. Взрослые ещё не успели понять, что произошло, как неизвестно откуда наперерез воришке выскочил другой мальчик, и между ними завязалась борьба.

Юта почти успела подбежать к месту происшествия, когда воришка вырвался и удрал. Корзинка Юты осталась в руках у второго мальчика. Он смущённо протянул трофей Юте.

— Это твоя?

— Большое спасибо, — поблагодарила она. — Я очень испугалась. А Вы настоящий герой.

— Делов-то, — буркнул мальчишка, краснея от удовольствия. — Вы приезжие?

— Да, мы первый день здесь. Даже ещё первый час.

— Тебя как звать?

— Юта. А Вас, то есть… тебя?

— Полик.

— Это значит Поль? То есть, Павел?

— Нет, Полиен.[5]

— А я, целиком, Юстина.

— Юта — лучше.

— Ага. Вот и познакомились. А это моя тётя Георгина и наш друг Юрген.

Взрослые как раз подошли и охотно познакомились с Поликом. Его героический поступок всем понравился. Полик обещал показать им город.

— А скажи, что это за Великая Мара, которая у вас тут царит? — спросила Юта.

— Ну, это такая ведьма…

Полик осёкся и подозрительно посмотрел на путешественников. Юрген кивнул ему, подавая знак, что бояться нечего. Мальчик стал говорить потише, но рассказал, что правление Мары — причина всех их несчастий.

— Почему же вы её терпите?

— Её все боятся. Она теперь главнее короля. Великая Мара умеет колдовать и насылать проклятия на всех неугодных ей.

— Но ведь это же чистая ерунда, — заявил Юрген. — Психологическая атака. Проклятия не могут действовать на тех, кто в них не верит. Уж тем более на тех, кто хоть раз пил Живую Воду.

Полик рассудительно возразил, что теперь все в городе верят в силу колдуньи. Потому, что Великая Мара через своих слуг заботится, чтобы её проклятия всегда сбывались.

— Вот однажды наша соседка тётя Августа[6]пришла к королю с жалобой. Её единственного сына указом Мары отправили в далёкий рейд рубить лес. У нас всё время формируют такие бригады, а это — работа опасная. Тётя Августа выразила непослушание, и Великая Мара сказала ей: «За то, что ты посмела перечить мне, великой чародейке, ты не дойдёшь до своего порога!»

И в тот же вечер, возвращаясь домой, прямо перед своим крыльцом тётя Августа упала и сломала ногу.

- А вы не проверяли, там через улицу не была натяну та такая незаметненькая верёвочка? — спросил Юрген.

— Проверяли. Но верёвки там не было. Всё даже проще. Дело было зимой, в мороз, и кто-то «случайно» Вылил на крыльцо тёти Августы ведро воды.

— Какой кошмар, — вздохнула Георгина. — Неужели и король Любомир верит в силу этой обманщицы? О нём всегда шла слава как о мудром и достойном монархе, Почитающем истинную веру.

- Я не знаю про короля, — сказал Полик, — но если бы Мара жила в моём доме, я думаю, что боялся бы её больше всех в королевстве.

— Да, мальчик, пожалуй, ты прав, — согласилась Тётя Георгина.

— Но ты ведь не боишься её, — заметила Юта.

— Мне почти тринадцать. Великая Мара появилась впервые здесь семь лет назад и уже пять лет она при власти. Я всё-таки помню, как мы жили раньше. Как гуляли в Саду…

— А сейчас Сад действительно закрыт для людей? — спросил Юрген.

— Так не говорят. Считается, что это наше большое сокровище и оно тщательно охраняется. Вход в Сад раз решён только для слуг Великой Мары.

— И люди не возражают?

- Возражают вообще-то. Но если кто-то проберётся в Сад тайком, и будет пойман на месте, его объявят государственным преступником и предадут смертной казни.

— А если не поймают? — спросила Юта.