Форсированный марш - Лео Кесслер

Стервятник ответил на свой собственный вопрос:

— Потому, что вы являетесь военнослужащими батальона СС «Вотан», и, умирая, вы не имеете права причинить своей смертью бесчестье батальону. Ибо когда вас самих уже давно позабудут, когда ваши кости сгниют здесь, во французской земле, о самом батальоне будут по-прежнему помнить. Вы понимаете это, солдаты?

— Так точно, оберштурмбаннфюрер, — страшно прокричали ему в ответ восемь сотен глоток — так, словно всем этим элитным представителям национал-социалистического движения Германии и вправду не терпелось умереть.

— Хорошо, очень хорошо, — произнес Стервятник и затем неожиданно скомандовал: — Всем лечь на землю!

Все солдаты батальона попадали на все еще мокрую траву и застыли, распластавшись на ней.

Несколько секунд оберштурмбаннфюрер Гейер молчал. Над утесом стояла тишина. Не было слышно ничего, кроме мерного биения волн о скалы. И все это время ощущение сырой земли, проникая сквозь тонкую летнюю форму, впитывалось в крепкие молодые тела военнослужащих батальона «Вотан».

— Вы чувствуете это, солдаты, — закричал Гейер, — чувствуете ледяной холод смерти, который проникает внутрь ваших тел и пронизывает ваши хрупкие кости? Вы ощущаете его?

— Так точно, оберштурмбаннфюрер! — проревели бойцы, не смея поднять свои головы в стальных шлемах от влажной земли.

— Так почувствуйте же его хорошенько, солдаты! Ибо, пока вы будете воевать в составе батальона «Вотан», единственный отдых, который вам будет когда-либо дан, — это вечный отдых, который наступит после вашей смерти. А теперь — всем встать!

Точно заводные игрушки, молодые эсэсовцы вскочили на ноги и немедленно встали по стойке «смирно». Их взгляд снова зафиксировался на невидимой точке на линии горизонта.

Стервятник резко повернулся:

— Гауптшарфюрер!

— Да, господин оберштурмбаннфюрер! — немедленно отозвался Мясник.

— Уведите их! Подготовка должна начаться немедленно. Вы слышите, — голос Гейера приобрел истерические нотки, — немедленно!

— Слушаюсь, господин оберштурмбаннфюрер!

* * *

Гауптштурмфюрер Куно фон Доденбург, высокий светловолосый мужчина с аристократическими чертами лица, являвшийся заместителем оберштурмбаннфюрера Гейера, вздохнул с облегчением, когда Стервятник наконец удалился с плаца своей обычной стремительной походкой. После этого он повернулся к новобранцам, которыми ему предстояло отныне командовать. Несколько мгновений фон Доденбург пристально вглядывался в их молодые невинные лица, которые, однако, были отмечены печатью твердости и мужества. Всматриваясь в них, гауптштурмфюрер не смог не почувствовать определенное чувство гордости за то, что национал-социалистическая Германия по-прежнему способна предоставлять в распоряжение командиров таких отборных людей даже на третий год войны. Начиная с 1939 года он был свидетелем того, как в батальоне сменилось три поколения военнослужащих, каждое из которых практически полностью исчезло в ненасытной топке войны. Однако за все это время он еще не видел, чтобы в батальон присылали столь замечательное пополнение. Каждый из тех юношей, что стоял сейчас перед ним, был гигантского роста и чисто арийской внешности. Каждый из них занимал видный пост в системе гитлерюгенда и являлся одним из молодежных лидеров. И все они беззаветно верили в фюрера и служили ему начиная с десятилетнего возраста. Поистине, это были лучшие из лучших!

Судя по всему, набирая этих 17-летних молодцов для службы в войсках СС, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер вплотную подступился к своей давнишней мечте — создать целую дивизию, состоящую из солдат не старше 21 года и бесконечно преданных фюреру. Те, кто стоял сейчас перед гауптштурмфюрером фон Доденбургом, и должны были со временем составить костяк 1-го батальона этой гитлеровской молодежной дивизии[14]. Понимая это, Куно фон Доденбург думал о том, что не собирается полностью предоставить этих замечательных юношей в распоряжение мясника Метцгера или хладнокровного циника Гейера. Собственно, это и послужило причиной того, что он уговорил Стервятника временно передать ему командование этой группой элитных новобранцев на период их подготовки.

— Солдаты, мои боевые товарищи, — начал он, ощущая определенную неловкость, — я приветствую вас в качестве военнослужащих первой роты штурмового батальона СС «Вотан».

— Спасибо, господин гауптштурмфюрер! — с восторгом откликнулись юноши.

— Вы все слышали, что только что сказал оберштурмбаннфюрер Гейер. Да, он сам — выдающийся воин. Он вышел победителем при штурме форта Эбен-Эмаэль и успешно форсировал реку Буг[15]. Но вам не всегда следует воспринимать его буквально. Порой он может стать пленником собственного, так сказать, желания щегольнуть цветистой фразой. — Куно тепло улыбнулся юношам.

Юноши улыбнулись ему в ответ. Они явно почувствовали облегчение после того, как этот привлекательный молодой офицер объяснил им, что обещание Стервятника о том, что им всем, безо всякого исключения, уготована скорая смерть, не следует воспринимать столь буквально. Они немедленно влюбились в своего командира с приветливым лицом, одетого в черную кожаную куртку и носившего одну-единственную награду — Рыцарский крест Железного креста.

— Ваша основная задача здесь состоит в том, чтобы по-настоящему подготовиться — но не к тому, чтобы умереть, а чтобы выжить в сражении! — повысив голос, воскликнул Куно фон Доденбург. — Именно с этой целью я и стану очень плотно заниматься с вами на протяжении последующих нескольких недель. Каждый из вас — это потенциальный будущий офицер либо унтер-фюрер. Поскольку вам уготована судьба стать командирами, вы должны быть в десять раз лучше, чем те, кем вам в будущем предстоит командовать, — чем простые ССманны. Вот почему первая рота должна быть в десять раз лучше, чем остальные три. Вы понимаете это?

— Так точно, господин гауптштурмфюрер! — дружно отозвались в ответ новобранцы.

— Хорошо. И последнее. Ваша подготовка будет трудной, очень трудной — но при этом честной и справедливой. Если кому-то вдруг покажется, что это не так, он имеет право немедленно обратиться ко мне в любое время дня или даже ночи. — Фон Доденбург повернулся к Метцгеру: — Итак, гауптшарфюрер, проведите их дважды через батальонную полосу препятствий.

Именно этого момента гауптшарфюрер Метцгер, которого новобранцам предстояло вскоре с полным правом снова окрестить Мясником, и ждал больше всего. В его маленьких свиных глазках зажегся зловещий огонек. Он ненавидел этих новобранцев с того самого момента, когда они только прибыли в место расположения батальона. «Целая туча дерьмовых мягкотелых бойскаутов в коротких штанишках», — так он обзывал их, общаясь в столовой за кружкой пива с другими унтер-фюрерами. Теперь он намеревался загонять их до кровавого пота.